Каору Такамура - Она (Новая японская проза)

— Мы с тобой двойняшки, — говорит. — Видишь, как похожи, — Жюли сливается с Канно, но сейчас я почему-то противоестественности не чувствую, Просто сплетаются и сливаются две тени. Он — моя тень, я — его. И ни единого пятнышка света.

Утро воскресенья.

— Пока, — говорю. — Я к папику.

— Ага.

— Годовщина смерти дедушки сегодня.

Положила в сумку смену белья и пошла себе. Перед уходом шумно чмокнула Жюли в щеку, хоть губы были накрашены. Интересно, догадался он или нет?

Около станции зачем-то свернула в закусочную, съела кебаб, хотя совсем не была голодна. Часа два кружила по улицам. Идти к па пику расхотелось. Так и представила себе, как завтра утром, когда я соберусь домой, он будет орать мне вслед сорванным голосом всякие гадости:

— Опять ты уходишь от меня к этому мерзавцу!

Нет уж, хватит. Сыта по горло.

Вернуться к Жюли? К его непроницаемой улыбке и прохладным ласкам? Снова барахтаться на мелководье этих ласк, не в силах выбраться на глубину? Чтобы пробиться через панцирь Жюли, нужен, наверно, сверлильный станок.

Один из нас должен поставить точку. Пора. Жюли и так уже отстранился, стал безучастным наблюдателем.

Вот двое стоят на старте. Один сделал шаг назад — второй оказался впереди, хоть и не двинулся с места. Этот второй — я. Надо бросить его, и все уладится.

Наш с Жюли водяной мешок опустел. Или это я сама его вычерпала?

Получается, что идти мне некуда. И годы уже не те, чтобы манила романтика бездомного житья. Денег, естественно, тоже ноль.

Решила для начала погулять по какому-нибудь парку с аттракционами. Посмотрела по карте, какой ближе. Села на электричку. Но до парка не доехала, вышла за две остановки. Там, где живет Ю-сан. Позвонила ему из станционного кафе.

Автоответчик женским голосом сообщил, что никого нет дома. Я почувствовала что-то вроде легкой паники, в глазах потемнело. Гуд бай, май лав, гуд бай. Напеваю под нос, пью вторую чашку кофе. За соседним столиком сидит какой-то мужчина. Смотрит на меня и тихонечко так подпевает. Улыбаюсь ему до того ослепительной улыбкой — самой противно. Этой улыбке я научилась у Жюли: ужасно приветливая, но холодная и в душу не пускает.

Спрут, завидя жертву, впивается в нее упорным, «шелковым» (как написано в книге) взглядом.

Я смотрю на мужчину и чувствую, что превращаюсь в Жюли.

Seoi mizu by Anna Ogino

Copyright © 1991 by Anna Ogino

© Г. Чхартишвили, перевод на русский язык, 1993

«Сколько весят две бумажки — десять тысяч и пять тысяч иен? Один грамм? Навряд ли. Эти тонкие бумажки куда легче». Спускаясь по станционной лестнице, Ицуко упорно боролась с неотвязной мыслью: сколько могут весить деньги, которые она сегодня вечером истратила?

Голова кружится от выпитого, и она никак не может сосредоточиться. В самом низу яростный порыв холодного осеннего ветра едва не сбил ее с ног. Она споткнулась, не удержала равновесия и ударилась спиной о стену вокзала. «Ну и хороша же ты сегодня, Ицуко Тояма!» — пробормотала она себе под нос и захихикала.

Собрав последние силы, Ицуко поплелась дальше. От станции до дому пешком минут пятнадцать, но в этот вечер дорога показалась ей гораздо длиннее.

У девушек из канцелярии заведено провожать старый год загодя в тесном кругу. На сей раз хлопоты взяли на себя Сатоми Кавада и еще новенькая, только недавно пришедшая в компанию. Благодаря их стараниям устроили шумную вечеринку. Правда, было скучновато да и денег ушло ну просто уйма. Это было буквально написано у всех на физиономиях яснее ясного. Может, поэтому Ицуко так сегодня и наклюкалась.

Чтобы добраться до дому, Ицуко должна четыре раза завернуть за угол. На первом углу стоит лавчонка, где торгуют бэнто, [10] Бэнто — завтрак в коробке, который берут из дома или покупают. она открыта до девяти вечера. На втором углу — авторемонтная мастерская. Из-за ее ворот до поздней ночи несутся какие-то лязгающие механические звуки. Правда, вывеска гаснет довольно рано, и на улочке становится совсем темно. Но по ночам здесь, в сущности, безопасно. Во всяком случае, до сих пор у Ицуко не было поводов для беспокойства. Все местные живут тут с незапамятных времен. Такие, как Ицуко — обитатели многоквартирных домов, — сюда забредают очень и очень редко, а потому здесь все тихо и мирно.

В округе полно стариков. Это и понятно: многие живут здесь с рождения и до смерти. Ицуко вдруг вспомнился один забавный эпизод. Месяца два назад она возвращалась домой с последней электрички. И на этом же самом месте к ней подбежала запыхавшаяся женщина в белом переднике и спросила, не встречала ли Ицуко по пути дедулю.

— Свекор мой, он совсем из ума выжил! Ночь не ночь, ушел из дому — и пропал…

На женщине просто лица не было. Ицуко никаких «дедуль» не видела, так она и ответила. Женщина извинилась и побежала дальше, к станции. Спустя несколько дней Ицуко отправилась за покупками в супермаркет и неожиданно снова наткнулась на давешнюю женщину. Та держала за руку крошечного сгорбленного старичка и покупала ему шоколадку. В свободной руке у деда была игрушечная труба, в которую он время от времени дудел. Видно, совсем впал в детство. «Да, тяжкое это дело — ходить за стариком, который к тому же норовит улизнуть из дому», — подумала тогда Ицуко. Ей тотчас же вспомнились собственные родители, жившие в ее родном городе, и настроение у нее от этого испортилось.

За третьим углом начиналась улочка с несколькими продовольственными магазинами. Но уже час ночи, и они закрыты, так что путь освещали лишь звезды, луна да уличные автоматы с сигаретами и прохладительными напитками. Правда, дальше находился еще один источник света — круглосуточный универсам. За его стеклянной стеной можно было разглядеть продавца в желтой форменной куртке и нескольких покупателей.

У магазина было странное название — «QUESTIONS & ANSWERS», сокращенно «Q & А» — то есть «Вопросы и ответы». Он принадлежал, видимо, не слишком процветающей фирме, потому что Ицуко больше нигде не встречала такого же названия. Этот магазин, похоже, переживал далеко не лучшие времена. Покупатели, правда, сюда захаживали, но по сравнению со всякими «SEVEN-ELEVEN» и «MINI STOP», понатыканными на каждом углу, вид у него был неказистый. Тем не менее ноги сами понесли Ицуко к «Q & А», впрочем, после вечеринок ее обычно так и подмывало завернуть сюда. Почему-то на подходе к дому у нее всегда разыгрывался зверский аппетит, и каким бы скверным ни был этот магазин, но уж больно удачно стоит — никуда даже сворачивать не нужно.