В. Стюарт - Запрещённая планета

Это был Бозан. Он нормально держался на ногах, и я понял, что Искусственное Поле Тяготения снова начало действовать.

Когда он отстегнул нательные ремни, я ухитрился даже произнести несколько слов. Возможно, он даже не разобрал их, но догадался, о чем я пытаюсь спросить. Он сказал:

— Вам уже нечего беспокоиться, доктор. Мы прошли через все…

Прошло немного времени, и я смог наконец снять свою промокшую одежду, надеть свежую форму и отправиться в кают-компанию. Если не считать головной боли и слабости в коленях, я чувствовал себя довольно неплохо. Но мне был просто необходим стакан вина. Видимо, я оказался не одинок в этом желании, потому что Фарман был уже там. Благодаря могучему телосложению его у нас прозвали «Межпланетной Гончей Особенной». У меня екнуло сердце, когда я его увидел. Но было похоже, что на этот раз меня не собирались высмеивать.

Да, Джерри Фарман не был склонен шутить. Он только сказал:

— А, док! — И поднял свой стакан. Затем добавил:

— Это был очень трудный «Джэг», что и говорить! — Он надул щеки, — Я думал, что части моего тела уже больше никогда не сойдутся.

Это заявление помогло мне почувствовать себя увереннее. Я ответил:

— И я тоже.

Налив стакан вина, я одним залпом выпил добрую его половину.

— Самое неприятное — это мои ноги, — сказал я. — С ними что-то нехорошо.

— Это зависит не от вас, док, — ответил Фарман. — Это зависит от корабля и от разницы в скорости.

Он осушил свой стакан, поставил его и направился к выходу, но у двери остановился и обернулся.

— Не хотите ли подняться в Зону Управления? Сейчас самое время встряхнуть себя тем, чтобы взглянуть в Большой Экран.

Я ухватился за эту возможность почему-то с таким нетерпением, что, даже не допив своего стакана, поспешно последовал за Фарманом в Зону Управления.

Адамс сидел в кресле пилота, и глаза его были устремлены на восьмифутовый экран огромной телеустановки. Он даже не пошевелился, когда мы вошли, но зато Квинн, увидев нас, вскочил. Он сказал: «А!» — и облизнул губы, томимый жаждой. Посмотрев на меня, он спросил:

— Не хотите ли сесть на мое место, доктор? — И быстро прошмыгнул мимо меня к выходу.

Все еще не оборачиваясь, Адамс заговорил с Фарманом. Он сказал:

— Сообщите мне координаты корабля, Джерри.

— Сейчас проверю, — ответил Фарман и торопливо сел на свое место перед огромным астроглобусом, мягко поворачивающемся в прозрачном футляре.

Кресло Квинна стояло немного в стороне от мест пилота и астронавта, возле второй группы вычислительных машин. Я сел в него, повернулся и взглянул на экран телеустановки.

Внезапно у меня вырвалось удивленное восклицание.

Кончилось мнимое впечатление неподвижности в движущемся космосе. Теперь — я это хорошо чувствовал — корабль двигался. Он мчался, как стрела, направляясь к одной-единственной на экране яркой звезде, которая повисла впереди во мраке…

Это была Олтэя — невероятно сверкающий драгоценный камень на невероятном занавесе невероятно черного бархата!..

Спустя несколько часов — на Земле их прошло около 1800 — мне опять удалось побывать в Зоне Управления. Хоть мне и следовало быть в своем кабинете и готовить все необходимое для осмотра команды, обязательного перед высадкой на всякую планету, я, заметив, что Кенни вышел в радиокабину, поспешил проскользнуть на его место.

Таким образом, я снова был в его кресле…

Теперь я мог проверить свое первоначальное впечатление от Олтэи, так поразившее меня тогда. Сначала мне показалось, что разница между тем, что звезда, представлявшаяся мне драгоценным камнем, приблизилась и казалась больше. Но вскоре другие, более мелкие драгоценные камни начали проступать сквозь черный бархат вокруг огромного центрального камня, и каждый из них представлялся моему зачарованному взору различного цвета. Это были звезды, и, казалось, я наблюдаю их рождение. Я знал, что они были всего лишь другими, более отдаленными представителями этого созвездия и существовали с начала Времени, не это не имело для меня никакого значения и не мешало восторженно наблюдать за их появлением на свет.

Не знаю, сколько я просидел там, как завороженный, но наконец вернулся Квинн и буквально вытащил меня из кресла. Мы с Адамсом вышли из кабины, перекусили, после чего я отправился в постель.

Разумеется, спать я не мог. Адамс сказал мне, что к утру в поле нашего зрения появятся планеты Олтэи, и поэтому я был так взволнован, что не спал, а только дремал. Внезапно я очнулся. Из коммуникатора раздался резкий свист, а потом и голос Адамса, вызывавшего всю команду на совещание.

Я оделся и поспешил в кают-компанию, где обычно проводились собрания. Там я занял место в первом ряду между Фарманом и Квинном. Сзади нас сидели Бозан и два сержанта. Позади них устроились другие члены экипажа. Нас было 20 человек.

Джона Адамса еще не было, согласно неписанному закону, который будто бы требует, чтобы командир всегда заставлял себя ждать. Я оглянулся и в тысячный раз подумал о том, какими молодыми были все эти люди. Юные по плоти, а в другом смысле не такие уж молодые. Наоборот, стойкие, выносливые, закаленные благодаря своему опыту. Поэтому я невольно вспомнил свои прежние мысли о новом поколении, представленном этими юношами.

Вошел Адамс. Он остановился у входа в кают-компанию и оглядел нас. Как обычно, он был суров и сдержан. Мне пришло в голову, что, пожалуй, из всех здесь присутствующих он наиболее типичный представитель этого нового поколения. Видимо, это показалось мне потому, что он, несмотря на свою очень правильную красоту и принадлежность к разряду нестареющих людей, благодаря своему самообладанию и какой-то особой самоосознанной силе, выглядел гораздо старше 27 лет, которые приблизительно можно было ему дать, имей он другую профессию.

Наконец он сказал:

— Вы все, конечно, догадываетесь, зачем вас здесь собрали. Согласно инструкции пока я не имею права говорить вам, в чем заключается цель нашей экспедиции. Но лично я считаю это правило не сообщать команде, что ей предстоит, пока она не прибыла на место, просто глупым. Устаревшим, как реактивное движение. Я уверен, что вам следует знать не только то, где мы находимся, но и зачем.

Внезапно на его лице появилась одна из его редких приятных улыбок.

— Но если кто-нибудь из вас, космических жуков, попытается выдать меня, я отдам его в руки полиции за клевету на офицера.

Раздался приглушенный смех. Адамс продолжал:

— Как вы знаете, нас направили к четвертой планете Олтэи. И если лейтенант Фарман действительно такой хороший штурман, как он это утверждает, — снова раздался смех — то мы должны будем сесть через 24 часа.