Вячеслав Лавров - Встречи на болоте

Предложение было заманчивым, и я без особых раздумий согласился. Тут увидел в окно Игоря и Жеку, которые, не выдержав температуры, выскочили из бани и, хлебнув свежего воздуха, нырнули в предбанник. Извинившись перед Пелкой, я взял смену белья и поспешил присоединиться к остальным.

В парилке всё напоминало ад: метались тени от слабенькой лампочки, на верхней полке бронзово-красный Прохор охаживал веником Митьку, а в воздухе плавали клочки пара. Я присел на корточках у входа, чтобы тело привыкло к жаре, а потом постепенно переместился на первую полку. Сидел я на венике, и то иногда макал его в таз с водой, а как можно лежать наверху, да когда тебя стегают мокрыми ветками — у меня просто не укладывалось в голове. Это не значит, что я никогда не парился, но раньше Митька никогда так сильно не раскочегаривал печь. Сегодня, как видно, было всё сделано под Прохора — мероприятие сродни его погановке: для нормальных людей неприемлимое. Прогревшись, я прикинул, что лучше подождать вместе с Игорем и Жекой, когда мастера закончат свои нечеловеческие игры, и потом попариться в более приемлемой атмосфере.

— Припекло! — радостным хором заорали обитатели предбанника, увидев меня в дверях парилки.

— Закрой дверь, зараза, выстудишь! — проревели мне в спину.

И я, подстёгнутый пущенной умелой рукой волной обжигающего пара, вылетел, как пробка наружу, захлопнув за собой дверь.

— Всё-таки человеческого в тебе ещё много, — съехидничал Игорёк. — Не только с лешим, но даже с его простым потомком тягаться не можешь.

— Ничего, дай только срок: в силу войду — так не только париться с ними буду, но и погановку стаканами хлестать.

— Насчёт погановки это ты хватил. Хотя в то, что ты с ними когда-нибудь сможешь на вторую полку залезть, тоже не очень верится, — почему-то грустно заметил Женя. Он хотел ещё что-то добавить, но дверь в парилку растворилась, и в проёме появились Прохор и Митька.

— Хорош парок, — шумно выдохнув сказал Прохор. — Ты, Мить, дверь не закрывай. Пусть жар чуток сойдёт, а то они народ непривычный.

Я во все глаза смотрел на голого Прохора, но ничего необычного не увидел.

— Нет у меня ни копыт, ни хвоста, — с добродушной усмешкой сказал он перехватив мой взгляд. — Мне самому иногда жаль, что нет ничего примечательного. Так бы все сразу знали, с кем дело имеют.

Температура опустилась до уровня, подходящего простым людям, и мы нежились на верхней полке, вдыхая ароматы распаренных листьев и трав. Обстановка располагала, и я рассказал Жеке и Игорю про свои странные путешествия во сне и наяву. Собственно Женя был свидетелем моего появления в сарае в мокрых трусах и с прихваченным солнцем носом, а Игорь, поработав в спецотделе, научился не удивляться самым необычным событиям. Поэтому мой рассказ они восприняли вполне спокойно и тут же стали выдвигать различные гипотезы, основанные на огромном опыте чтения фантастических романов. Что-то подобное там встречалось, но имелись и существенные различия: никаких готовых порталов не было, да и на телекинез это было не похоже.

Перебрав самые завиральные идеи, мы пришли к самому простому выводу: надо подождать, навряд ли это не продолжится в ближайшее время. Да и пелкина идея — потренировать меня — всем очень понравилась.

Раскрасневшиеся от бани и споров, мы отправились в митькину резиденцию, где нас уже заждались хозяин и его строгий родитель.

Меня разбудил шум под окнами. Открыв створки, я увидел кого-то отчаянно барахтающегося в кустах и стоящего чуть в стороне Игоря.

«Кем-то» оказался Олег. Как только я сказал Игорю, что это свой, кусты отпустили неудачливого телохранителя, и он, ощупывая свои поцарапанные руки и лицо, подошёл к окну.

Как выяснилось, Игорь хотел меня разбудить, постучав в стекло, а Олег, охранявший подходы к дому, решил его задержать, приняв за злоумышленника. Но ему не повезло: запутавшись в траве, охранник упал в кусты и еле из них выбрался, весь в ссадинах и царапинах.

Прибежавшая на шум Тётькатя, увидев плачевное состояние моего сторожа, тут же повела пострадавшего в дом и стала мазать зелёнкой. Эта бурная деятельность привлекла Николая; я рассказал ему о недоразумении и представил заодно директора заповедника.

Потом убедив старшого в том, что на болоте мне охрана не нужна, я быстренько собрался и, прошмыгнув мимо Кати, занятой врачеванием Олега, пустился с Игорем догонять остальную компанию.

За исключением Митьки, занятым по хозяйству, все были в сборе.

— Ну, живой твой стражник? — хохотнул Прохор. — Пусть радуется, что так отделался, за свово мужика Пелка могла и похуже колючего куста ему устроить.

— Так вы там были? — спросил я по инерции, хотя и без прохоровой подсказки догадался, что с падением Олега не всё чисто.

— А зачем мне там быть? — искренне удивился Прохор. — Если б я кажный раз болото пёхом обходил, так мне и домой заглянуть времени не осталось. Да и то навряд успел бы.

— Так как же ты узнаёшь, где что делается?

— Хватит любой травинки-былинки коснуться, как у меня все новости лучше, чем по телевизору… А если кто чужой появится, так весь лес гудит, — Прохор отвернулся и прибавил шагу, давая понять, что разговор окончен.

Идти за ним было несравненно легче, чем за Митькой: не нужно было следить за каждым шагом, ветки на хлестали по лицу и не цеплялись за одежду.

В таких комфортных походных условиях у интеллигентной прослойки нашего маленького отряда (впереди — Прохор, замыкающей — Пелагея, а в середине — аспирант-филолог, доктор экологии и кандидат физмат наук), естественно, возникло желание поговорить.

Тема для разговора нашлась буквально под ногами. У меня из-под сапога скользнула в кусты серая синусоида, и я инстинктивно попятился назад.

— Удивительно, как часто внешний вид обманчив, — сказал идущий позади меня Игорь, — взять эту змею: она совершенно безвредна, однако вызывает не только страх, но и ощущение столкновения с чем-то враждебным. А вот настоящее зло подчас выглядит совершенно безобидно.

— Что-то не приходилось мне видеть безобидного на вид зла, кроме человека, — возразил я. — Может расскажешь нам?

Упрашивать Игоря долго не пришлось.

— Лет десять назад я был в командировке в Новосибирске. — начал он без предисловий. — Дело в том, что на территории Новосибирской и Томской областей, а также частично в пределах Омской, в долине Оби и её левого притока — Иртыша раскинулось крупнейшее в мире Васюганское болото. Большие и маленькие озёра, питаемые этим болотом, всегда были вроде зоны отдыха для местных жителей.

Так вот, с какого-то времени в этих местах стали пропадать люди. Несчастные случаи, конечно, там были всегда, но сейчас их число вышло за все мыслимые границы; а главное — пропадали все абсолютно бесследно. Среди населения поползли слухи о монстрах и нечистой силе, пришедшей из глубины болот и поселившейся на озёрах. Постепенно разрастаясь, слухи эти дошли до ушей областного начальства, те сообщили в Москву, откуда информацию перекинули нам в спецотдел.