Вячеслав Лавров - Встречи на болоте

— Слушай, Жень, а куда все подевались? Ну, Пелка с Игорем понятно… А остальные?

— Прохор в лес ушёл, Ульяна с Ваней, а вот с другими тут…, - замялся мой собеседник.

— Да говори уж, — подтолкнул я его.

— Тут такое дело, — с натугой начал Жека, — вся семья, за исключением Прохора, Пелки и пожалуй моей Ульяны, мягко говоря, недолюбливают чужих. Так они называют весь род человеческий. Ко мне они как-то притёрлись, притерпелись, а тут Пелка с Игорем, ты появился, и весь их веками выстроенный уклад зашатался. Так что понять их можно.

То-то мне с самого начала и озеро, и окрестности неприветливыми показались. Чувствует природа настроение своих хозяев и встречает соответственно. А я ещё удивлялся: почему меня тут с удочкой посидеть не тянет, хотя местность живописная и рыбы в озере полно.

— Так чего тогда нас в гости приглашать?! Знай я это раньше, ноги б моей тут не было! — воскликнул я, оскорблённый в самых лучших чувствах.

— Вот не хотел же тебе говорить ничего, — с досадой, мотнув головой, прошептал Жека. — Но и не сказать нельзя.

— Правильно ты всё сделал, — успокоил я его. — Что-то такое прямо в воздухе висело; так сейчас хоть ясность какая-то. А Игорь об этом знает?

— Знает, — сокрушённо сказал Женька, — они с Пелкой, похоже, в деревню хотят перебираться.

— Ну ты, надеюсь, понимаешь, что на моё предложение это никак не влияет, — на всякий случай уточнил я.

— Понимаю я всё. Просто неприятное ощущение от подобных разговоров. Тут ещё одна заковыка. Не знаю, надо ли тебе об этом говорить? — Жека опять запнулся, собираясь с духом.

— Да говори уж, раз начал.

— Все они, хоть и не держат тебя за своего, простым человеком не считают, — выпалил он.

— Ну-ка, ну-ка, — ошарашенно протянул я, — давай об этом поподробнее.

— Да я и сам мало знаю, — неуверенно проговорил Женька. — Одни тебя колдуном считают, а Пелка с Прохором — вроде них — со способностями.

То, что со мной что-то происходит, я знал и без женькиного откровения, но мне даже в голову не приходила мысль, что это исключает меня из рядов человечества.

Эта абсурдная мысль, как ни странно, совершенно успокоила меня. Ко мне даже вернулось на время утраченное чувство юмора.

— Ну а тебе не страшно общаться с колдуном?

— Чего ты городишь? — с готовностью откликнулся Жека, увидев, что все эти новости не произвели на меня особого впечатления. — Я как-никак на ведьме женат, и могу отделить чистых от нечистых.

Тут из дома вышел Игорь, и его появление автоматически завершило нашу сумбурную беседу.

— Тебе я слышал дом в Веретье готовить надо? — спросил я его вместо приветствия.

— Да откуда все всё знают?! — удивился Игорёк. — Мы всего минут пять назад это решили.

— Ты что, забыл, где находишься? — поддел его Жека. — Привыкай, некоторые твои мысли будут известны раньше, чем они придут тебе в голову.

Хотя Женька и шутил, меня даже передёрнуло от мысли, что в этой шутке может оказаться большой процент правды.

— Особо не радуйся, все женщины немного ведьмы, — поддел меня в свою очередь Игорь, похоже, ничуть не озабоченный такой перспективой. — А сейчас иди к Пелке: она велела позвать тебя.

Жека тоже, наконец, вспомнил, что его ждут в лесничестве, и наша тёплая компания распалась.

Комната Пелагеи выглядела вполне по-современному, а телевизор и телефон только усиливали это впечатление. Прямо напротив двери я увидел распахнутое окно и около него стол, явно сдвинутый туда с середины комнаты. Слева от входа, над кроватью вместо ковра, аккуратно свёрнутого и лежащего на полу, висел кусок плотной белой материи размером 1x2 метра.

Пелка усадила меня на диванчик напротив этого экрана, а сама примостилась на стуле чуть в стороне.

— Осмотри эту комнату и хорошенько запомни все, что в ней есть, — раздался её спокойный, ровный голос.

Я огляделся, стараясь закрепить в памяти каждую мелкую деталь. Пелагея выждала несколько минут, приказала мне закрыть глаза и устроила форменный допрос. Неудовлетворённая результатом, она ещё несколько раз заставляла меня играть в эту непонятную игру. Наконец мои ответы её устроили, и мы перешли к следующему этапу.

— Теперь смотри на полотно и представь самое знакомое тебе место.

Я посмотрел на экран и стал рисовать на нём до деталей знакомый интерьер своей московской квартиры. Никогда не подозревал в себе таких способностей: моя холостяцкая берлога закрыла белое пятно и выглядела так реалистично, что хотелось пощупать её рукой.

— Ты что-то видишь? — спросила меня наставница, как видно почувствовав моё изумление. И, не дожидаясь ответа, предложила подойти и прикоснуться к изображению пальцами.

Я подошёл к стене, протянул руку и взял со стола сломаный карандаш, повернулся к Пелагее и протянул его ей. Моя учительница, похоже не ожидавшая столь быстрого результата, была удивлена не меньше моего. Она покрутила карандаш в руках, о чём-то размышляя, потом взяла меня за руку и встала напротив стены рядом со мной.

— Давай ещё раз, — приказала она.

На этот раз всё пошло значительно быстрее. Уже через минуту я видел свою неприбранную комнату и тут же сообщил об этом Пелке.

— Веди! — получил я короткий приказ.

— Куда? — проявив крайнюю тупость, спросил я.

— Туда, — махнула она рукой в направлении стены и подала мне руку.

Прямо в сапогах я залез на кровать и осторожно просунул ногу внутрь картинки. Моя конечность твёрдо встала на пыльный пол, не встретив никакого сопротивления. Тогда я аккуратно перенёс на неё центр тяжести и оказался прямо посреди квартиры, находящейся от меня почти за четыреста километров. Рука моя по-прежнему сжимала пелкины пальцы. Я потянул её к себе, и она, сделав осторожный шажок, встала рядом со мной, с удивлением разглядывая живописный беспорядок на письменном столе.

— Получилось, — прошептала Пелка, с интересом оглядывая мою квартиру.

— Что дальше? — спросил я, беспрекословно веря своему инструктору.

— Теперь веди нас домой — на мельницу, — уверенно ответила Пелагея.

Тренировки не пропали даром, я легко представил её комнату, и через минуту мы стояли, держась за руки, напротив раскрытого окна с видом на озеро.

Часа два мы ходили туда и обратно, потом к нам подключился Игорь, который, попав ко мне в квартиру, не поверил, что это взаправду и предложил выбраться наружу. Мы поднялись по лестнице наверх и вышли на крышу дома.

— Какой кошмар! — воскликнула Пелка. — Как можно жить на этом кладбище!? Дома эти, как памятники загубленным жизням.

Мы с Игорем переглянулись и быстренько увели её назад. Там, перейдя на мельницу, я оставил их в пелкиной комнате, а сам отправился на сеновал.

Солнце нехотя закатилось за деревья. На видном мне через открытые ворота кусочке неба стали одна за другой появляться похожие на светлячков звёзды, постепенно набирающие силу от сгущающейся темноты ночи.