Владимир Бабула - Сигналы Вселенной

Работать в ледяных струях воздуха было очень трудно. Неуклюжие рукавицы мешали, их пришлось сбросить. Нельзя было терять ни минуты.

Кое-как держась за тросы-растяжки, я продвигался между крыльями, сбивая лед с плоскостей палкой. С этим я справился довольно быстро, потом перебрался на правое крыло самолета, сбил лед и там.

Гильбо подал мне знак, что хочет проверить, работают ли элероны. Самолет начал ритмично качаться в воздухе; это означало, что мои усилия не пропали даром.

Я осторожно пополз обратно к кабине. Вдруг самолет резко качнуло, и я потерял равновесие. Окоченевшая рука, которой я держался за растяжку, предала меня. Отчаянно цепляясь за скользкую плоскость крыла, я искал какой-нибудь опоры, но не находил и съезжал к краю. Мгновение я висел в воздухе. А потом самолет исчез у меня из глаз. Я падал.

Через несколько секунд я влетел во что-то мягкое, словно в перину, и, видимо, на некоторое время потерял сознание. Меня спас толстый слой снега.

Когда я очнулся, то сразу же начал выкарабкиваться из сугроба. Много усилий потратил я на это, но все-таки выбрался.

Все вокруг тонуло в белом тумане, сквозь который не было видно ничего уже за несколько метров.

Куда идти?.. Что делать?.. Самолет обязательно вернется, но меня все равно не увидят, да и приземлиться они не смогут.

Не оставалось ничего другого, как отправиться в безнадежное путешествие по мертвой ледяной пустыне. Сидеть на одном месте означало замерзнуть.

Вдруг издалека донесся рокот самолета. Звук мотора то усиливался, то затихал.

Я пошел в направлении спасительного рокота. Путь мне преграждали тысячи препятствий, но жажда жизни гнала меня все вперед и вперед. Я обходил огромные торосы и прыгал через трещины во льду, пока не дошел до полосы чистого моря. Сгоряча я прыгнул в воду и поплыл. К счастью, вскоре передо мной из тумана вынырнули скалы.

Из воды я кое-как вылез, но идти дальше уже не было сил. А мокрая одежда на мне мгновенно превратилась в ледяной панцирь.

«Отдохнуть!.. Хоть минуту отдохнуть!» — умоляло все мое тело.

Недалеко от себя я заметил нечто похожее на небольшую пещерку, образованную нагромождением льда.

«Там можно укрыться от ветра и немного согреться…» — промелькнула в моей голове коварная мысль.

Я забрался в пещеру. Сел. Мне было так уютно.

«Ни в коем случае не спать!.. Спать нельзя!» — приказывал я сам себе и, чтобы не заснуть, считал вслух. Помню, я досчитал почти до тысячи. Потом меня начала одолевать сладкая усталость. Вой ветра постепенно превращался в райскую музыку, которая все больше напоминала мне рокот мотора. Мне снилось, что я снова сижу рядом с Амундсеном.

Рокот «Латама» непрерывно раздавался у меня в ушах, а я спокойно засыпал. И все эти годы я действительно спал спокойно…

Северсон замолчал. Наступила тишина.

Неожиданно в кабине вспыхнула красная предупреждающая лампочка, глухо загудели ракетные двигатели. Космический корабль шел на посадку.

Северсон не замечал этого, погрузившись в воспоминания. На него обеспокоенно и встревоженно смотрели большие черные глаза девушки.

…Кто же были эти двое?.. Куда направлялись?.. Каким образом соратник Амундсена, проспав десятки лет во льдах Арктики, снова вернулся к жизни?

Чтобы ответить на все эти вопросы, нам придется вернуться на несколько месяцев назад и начать свой рассказ со знаменательного заседания, которое состоялось во Всемирной Академии наук.

Свет, струившийся из невидимых источников и равномерно заливавший все огромное помещение, погас. Шум в зале смолк.

На большом проекционном экране появилась цветная карта, на ее фоне вырисовывался силуэт человека с указкой в руке.

— Меня пригласили сделать доклад о ходе работ в Арктике, — сказал докладчик и указал на экран. — Таково было состояние многолетних льдов в то время, когда Всемирная Академия наук приступила к осуществлению великого проекта отепления Арктики. Как вам известно, этот бесценный научный материал, без которого нельзя было бы осуществить проект, самоотверженно собирали герои — красинцы, папанинцы, сотрудники нескольких исследовательских приполярных станций в пятидесятых годах двадцатого века и многие другие исследователи и ученые, вплоть до наших дней.

Работы начались в секторе между Гренландией и Норвегией. Острие нашего наступления было направлено через Шпицберген на Северный полюс. Нашей главной задачей было в первую очередь продолжить действие течения Гольфстрим, чтобы разбитый лед не замерзал за нами снова. Мы добились этого. Одновременно с помощью тепловой энергии ядерных излучателей мы начали два еще более мощных наступления на многолетний лед…

Докладчик нажал на одну из многочисленных кнопок пульта. На большой карте появились две красные стрелки. Первая легла своим основанием на острова Северной Америки и продвигалась к Северному полюсу, вторая начиналась в проливе Беринга и касалась острием восьмидесятой параллели.

— Ледники мы вытеснили за Полярный круг, местами до самого полюса, — продолжал докладчик. — Благодаря этому открылся свободный в течении всего года морской путь между Азией, Европой и Америкой. Неделю назад начал свои смелые опыты академик Галек, который надеется с помощью искусственных солнц нанести льду удар на самом полюсе.

Как мы установили, вытеснение льда за восьмидесятую параллель благотворно влияет на погоду и климат во всем северном полушарии Земли. Прогнозы некоторых ученых об изменении погоды не на пользу человечеству не оправдались.

В зале раздались аплодисменты.

— О влиянии потепления Арктики на земледелие и о дальнейшем продвижении флоры к полюсу доложат другие, а я познакомлю вас с результатом работы исследовательских отрядов. На первое место следует поставить открытия, которые значительно обогатили нашу биологию. С помощью ультразвука и нескольких других видов излучений исследователи нашли целый ряд организмов, сохранившихся во льду с первобытных времен. Про оживление этих созданий будет говорить академик Тарабкин. А мы сейчас увидим интересные находки с помощью прямой телевизионной передачи…

Докладчик нажал на какую-то из кнопок, и на экране возникла четкая цветная картина.

На берегу бурного моря стоял большой вертолет, а возле него — группа людей, которые вели оживленную беседу. На горизонте, насколько хватал глаз, белел лед.

Через мгновение картинка сменилась: теперь на экране была кабина вертолета. У пульта с многочисленными экранами сидел пожилой мужчина со сосредоточенным приятным лицом.

— Это — исследовательский отряд «Шпицберген — Земля Франца-Иосифа», — улыбнулся он залу. — Работаем сейчас на острове Белом. Что вас интересует, Михаил Владимирович?