Геннадий Прашкевич - Русский струльдбруг (сборник)

пролетариата…………………………………………………………

в органах работают………………………………………………..

органах много…………………………………………………………

книг……………………………………………………………………

Филиппова………………………………………………………….

«Зеленый луч в древнем Египте»………………………………….

мерами пресечения……………………………………………………

настроениях…………………………………………………………..

принимала……………………………………………………………..

раз жаловалась на странности…………………………………

до………………………………………………………………………

обыкновенный пожилой……………………………………………

выступает в роли наставника………………………………….

сложнейшему пути………………………………………………….

майор……………………………………………………………….

в папке перед ним лежали………………………………………….

в той же………………………………………………………………

имена которых…………………………………………………………

мной………………………………………………………………………

узнав, что я каждый……………………………………………….

Записано мной, без сомнения. Почерк мой. Но я этого не помнил.

Дождь за окном. Мерное шуршание дождя, песков. Не дождь, нет, совсем не дождь. Холод ночной пустыни. Вареное мясо застывает в руках, губы покрываются холодным жиром, дымный фитиль уходит в тающую свечу. Дрожащая рука затворника тянется к пище, значит, физическое тело еще не отошло. И в далеком храме звучат трубы невиданной длины.

…в начале развития мышление людей на Земле было направлено на истинное миропонимание. Логическая и духовная составляющие были едины. Египетские жрецы еще 5000 лет назад являлись подлинными интеграторами человеческих знаний. Со временем система постижения истины начала разделяться у человека на логическую и мистическую (духовную). Началась эры потери знания – период примерно с 2200 года до н. э. до Рождества Христова. Наука строилась на логической системе, что привело к еще более резкому разделению между ней и религией.

Может быть.

Но меня это не занимало.

…в основе современного человеческого интеллекта лежит логическое мышление. Чтобы осмыслить окружающее, мы должны изучить десятки наук, прочитать тысячи книг, затратить на обучение огромные физические, психические и интеллектуальные силы. А в прежние времена египетский жрец получал все необходимые ему знания в результате мгновенных озарений.

Ментальный мусор.

Бедняга Эйнштейн, бедняга Хокинг.

Смуглые люди в грязных овчинных кафтанах.

Винтовки с рогатками. Сердца чернее угля и тверже камня.

Из темноты крики «Ки-хо!». С другой стороны отвечают «Хой-хе!»

Подрагивает, дергается дряблая кожа на спине старой кобылы. Фыркают волосатые яки. Бесшумно крутится Дуйнхор – колесо времени. Многим доводилось встречать снежных людей. Карлик постанывает: «Я болен». Помешивает указательным пальцем воду с ячменным порошком цампу.

Как понять все?

Я отложил тетрадь.

Неизвестный электрик.

Капитан Женя Кутасова. Л и са.

Что я о них знаю? В сущности, не больше, чем о себе.

А еще сержант Дронов. А еще Кора в красном платке. Где нам искать профессора Одинца-Левкина? Сегодня спрашивают, завтра бьют. Не хочу служить посредником между людьми и интеллектуальными существами запредельного мира.

Поспав буквально пару часов, я отправился в «Иероглиф».

Как я и думал, за столиками кафе сидело человек пять – в разных местах.

Зато с террасы – (знакомое место) – помахала мне рукой изящная доисторическая костенурка. Как-то не вязалась ее узкая красивая рука с пошлым мундиром полковника СС или с жестикулирующим советником дуче. Честно говоря, с образом пламенной комсомолки ее рука тоже не вязалась.

Перед Конкордией Аристарховной лежал плоский конверт.

Она улыбнулась, но в выцветших ее глазах пряталась легкая тень усталости.

Конкордия Аристаховна внимательно посмотрела на меня.

Чуть заметно покачивая головой в такт музыке, Конкордия Аристарховна улыбнулась.

– Не было и нет , – улыбнулась Конкордия Аристарховна.

– Здесь часто ставят такие мелодии…

– Хочу сделать вам подарок.

Костенурка вежливо улыбнулась.

Она не видела молоденькую (студентка, наверное) распространительницу спринт-лотереи, приближающуюся к нашему столику.

– Вы правда промышляете мелкими чудесами?

– Не обязательно мелкими…

Пустота. Правильно говорят о свойствах пустоты. Никакой фантазии – вот главное свойство пустоты. Не знаю, что Конкордия Аристарховна имела в виду, но, кажется, бывшие мужья открыли ей немало здравых истин. Теперь у нее хватало денег на лекарства – на самые дорогие, патентованные и на удовольствия – возможные в ее возрасте.

Настроившись, я уловил ее мысли.

У нее день рождения. Она думала о маме.

Да, да, о своей маме. Ничего определенного. Ведь все это было страшно, страшно, страшно давно – еще в те мифические времена, когда детей находили в капусте, а иногда аист их приносил, а иногда говорили: ветром надуло. Маме Конкордии Аристарховны дочку вот так – ветром надуло. Но день своего рождения Конкордия Аристарховна собиралась отметить торжественно. Дома – при свечах и фотографиях. Она накроет стол на семь персон и подаст особенные слоеные пирожки, которые не часто позволяешь себе в конце даже такой долгой жизни.

Стол на семь персон.

Свойства пустоты трудно переоценить.

Сегодня вечером с Люси, доисторической костенуркой, будут полковник СС в черной форме, советник Муссолини – в оливковой. Еще богатый и удачливый дизайнер из Нью-Йорка и даже мальчишка-комсомолец, с которым давным-давно, много веков тому назад, она провела ночь перед своим первым и последним боевым заданием.

Само собой, мама.

Седьмого я пока не видел.

– Вот кто жаждет подарка!

Я изумленно посмотрел на костенурку.

Нет, она не читала моих мыслей. Просто увидела распространительницу спринт-лотереи – молоденькую, длинноногую, соблазнительную. У студентки точно не было денег на лекарства, правда, и болезней не было. На мир она смотрела с высоты своего возраста, то есть с некоторой завистью, но снисходительно. С ее точки зрения – я и столетняя костенурка родились в один день. Какая разница? Самка гиббона, самец гиббона. Она страстно мечтала всучить нам пару своих дурацких лотерейных билетиков. Вся цвела, улыбалась, нежные ямочки круглились на щечках, темные пряди красиво падали на виски.