Роман Равдин - Человек без оболочки

Национальный конгресс биоников должен открыться послезавтра. Притт мог бы поспеть, вылетев и завтра вечерним самолетом, или, еще спокойней, отправиться по монорельсовой дороге, в уютном купе гондолы "Роллей пасифик".

Но он выбрал старый славный способ передвижения по просторам родной страны — за рулем. После напряженной работы и нервозной атмосферы хотелось развеяться, хотелось, слившись с машиной, мчаться мимо полей и ферм под красными черепичными крышами, взлетать на высокие мосты и гулко катить в туннелях, подставляя разгоряченные ладони упругому ветру. С тех пор, как с бетонных магистралей исчез последний автомобиль, езда по ним стала настоящим удовольствием, ибо вместо бензиновой гари путники стали вдыхать аромат полей и лесов.

Поэтому, несмотря на возражения заботливого мистера Майкла, который предложил ему лететь самолетом, Притт настоял на своем, и вот он мчится в "Ягуаре" — полу-спортивного типа электромобиле со скоростью ста миль. На душе легко еще и потому, что конгресс — больше предлог для отдыха, нежели работа. Едет он туда в качестве приглашенного, доклада ему не делать. Если будет скучно — уйдет в любое время, ведь он ни чем не связан. Уйдет…

"Уйти-то особенно некуда, — думает Притт. — Ну, проведаю кое-кого из своих старых знакомых. Вот и все. А друга, такого, к которому бы спешил навстречу всей душой, такого нет. Эх, Марго!.. И ты бы сейчас ехала на этот конгресс, и моя поездка имела больше смысла…"

Раздумывая так, Притт давно заметил в зеркале мотоциклиста. В белом шлеме и темных очках тот сидел неподвижно за рулем и, казалось, внимательно следил за дорогой. То отставал, то нагонял снова, но, видно, не имел намерения обогнать Притта. "Хорошо ему за мной, — подумал он, — от ветра прикрываю".

Вдруг впереди с боковой дороги на магистраль выскочил еще один мотоциклист, и Притт дал ему сигнал, догоняя. Тот прибавил ходу и пошел впереди не очень далеко, так что Притту было видно в зеркальце на руле мотоцикла его сосредоточенное загорелое лицо. Скосив глаза на свое зеркало, он увидел, что за ним следуют уже двое в белых шлемах. "Словно почетный эскорт", — подумалось ему, а затем он почувствовал дремоту. "Черт возьми, не выспался, что ли", — резко включил вентилятор. В лицо ударила струя прохладного воздуха, но это помогло лишь на мгновенье, и снова его потянуло в сон. Нога его перестала давить на контроллер, и мотор, потеряв питание, уже не тянул машину, и та катилась лишь по инерции…

А мотоциклисты вели между собой разговор. В шлемофонах слышались слова команд и ответы.

— Билл, включай свою установку!

— Есть. Мощность полная.

— Джо, что там?

— Кажется, включил вентилятор… Клюет носом!

— Выключай, Билл! Осторожней, ребята. Он так может убиться. Билл, дай на половину мощности.

— Есть. Половина.

— Джо, помоги ему остановить машину.

Притт сквозь дремоту, охватившую, кажется, все его существо, успел заметить, что передний мотоциклист сбавил ход, и он сейчас в него врежется.

Последним усилием он нажимает кнопку автостопа и видит мотоциклиста рядом с собой, тот наклоняется к боковому окну, просовывает руку, кладет ее на его руль и говорит:

— Спокойно, дружище, я помогу сейчас…

Больше Притт не чувствует ничего, — он крепко засыпает.

Виртуозно, словно ковбой, мотоциклист на ходу просовывает голову в открытое окно дверцы машины и, сидя на своем мчащемся "мустанге", выводит автомобиль на обочину и останавливается вместе с ним.

А мимо бесшумно проносятся десятки машин, и никому нет дела до трех мотоциклистов, окруживших уснувшего водителя. Мало ли происшествий свершается каждую минуту на роскошных дорогах Великой Страны!..

Между тем, тот, кто откликался на имя Джо, надевает на спящего маску, которая теперь, когда выключены излучатели, поддержит сон Притта. Затем он снимает свой шлем и бросает его на заднее сиденье. Вдвоем они оттаскивают спящего в сторону, на пассажирское место, и пристегивают его ремнями. Джо садится за руль электромобиля и трогается. За ним следует один мотоциклист.

Второй остался на обочине с двумя электророллерами. Через некоторое время к нему подкатывает грузовичок. Мотоциклы грузятся в кузов, а человек садится с водителем, и они мчатся вслед за машиной спящего Притта…

А по шоссе, не прерываясь ни на минуту, несется стремительный поток ярких, блестящих машин. Живет этот поток сам по себе, словно чудище, холодное, равнодушное к человеку. Только не пересекай ему путь, и он никогда не обратит на тебя внимания, не заметит и будет все мчать и мчать мимо, бог весть где берущий начало, бог весть где иссякающий поток…

Он очнулся, найдя себя полулежащим в кресле, в углу небольшой пустынной комнаты. На стенах ничего не было — ни картин, ни безделушек — гладкие, кремового цвета, — без окон, они казались нарисованными, а тонкие линии углов, где сходились эти идеально гладкие стены, еще более укрепляли впечатление нереальности.

Свет, очевидно, падал с потолка. На противоположной от кресла стене аккуратно, словно на ватмане, вычерчена дверь и нарисована незатейливая ручка. От удивления Притт вскочил и подошел к рисунку двери, чтобы понять, зачем понадобилось это художество. Но рисунок оказался настоящей дверью.

Притт надавил на пружинящую ручку и не заметил, как оказался в просторном, круглом зале, уставленном знакомыми ему аппаратами, приборами. Ага, вот и биотрон — мерцающей подковой на ползала. А в центре помещения совсем знакомая круглая площадка лифта, обведенная легкими перильцами… Да ведь это лаборатория профессора Миллса!..

"Как я тут очутился, черт побери?!" — чуть ли не вслух воскликнул Притт. Он-то знал, что той лаборатории давно не существовало: после смерти Миллса его наследники по-своему распорядились усадьбой. Оборудование было продано, дом снесен, а площадка застроена жилыми домами для преподавателей Рочестерского университета.

Точно такая же лаборатория была у Маргрэт — она выпросила у наследников Миллса чертежи и построила точную копию у себя на берегу Колорадо. "Но ведь Маргрэт… — он хотел сказать, — взлетела на воздух вместе со своей лабораторией", как вдруг увидел ее, живую, в обычной своей зеленой беретке на пышных рыжих волосах. Она, поднявшись от стола, за которым работала, сидя к нему спиной, обернулась и замерла с широко раскрытыми глазами…

Они, как завороженные, смотрели друг на друга, боясь пошевелиться.

Зеленые большие глаза девушки на бледном веснушчатом лице светились радостью и страхом. А его затопляло половодье чувств… Еще миг, и он качнулся ей навстречу. Маргрэт вздрогнула и кинулась к нему:

— О, Джонни!..

Притт раскрыл объятия, и … она промчалась сквозь него. Только на миг туман затмил глаза. Как в стерео-кино, когда на тебя кто-нибудь или что-нибудь бросается с экрана…