Павел Комарницкий - 30 июня

— Ну конечно, Ядзя! Ну разве мужчинам можно доверять такое дело, как выбор дамской одежды?

Похоже, за время отсутствия мужчин женщины успели сойтись накоротке.

— Поехали, чудо моё. Раз уж приобрёл…

— А это-то куда девать? — Ульрих растерянно указал на ворох одежды.

— Отвезём куда-нибудь к вокзалу и положим. Может, найдутся воры, которые решатся это украсть!

«Ты псих. Ты полный псих»

«Ну чего ты так всполошилась, Ярара? Я пытался найти тележку подешевле, но все они оказались такого качества… никакого, если точнее. А этих бумажек командор нам наделает ещё»

«А ты не подумал, что эта тележка будет привлекать внимание окружающих не меньше, чем мои алмазы?»

«То есть ты хочешь сказать, что нам проще перемещаться в капсуле? А держать её лучше всего здесь, в огороде…»

«Здесь ездят в основном на животных»

«Нет уж, спасибо. Ездить на местных животных — брр… К тому же они непредсказуемы и очень тихоходны. Не говоря уже о том, что они элементарно гадят где попало, даже на ходу. Мы сегодня ехали в такой повозке — я чуть не уснул, пока доехали до города… А могли бы и не доехать — животное было в таком состоянии, что мне всю дорогу хотелось добить его, дабы прекратить мучения»

«Ой, да спи уже! И это мой муж…»

«Ну что ты? Ну всё будет нормально, правда… Ну-ка, подвинься…»

Разросшиеся деревья в саду скрадывали и без того скудный свет звёзд, и на веранде царила непроглядная темень. Борис лежал на спине, подложив руки за голову, и думал.

Вот оно и случилось, чудо. Случилось ни с кем-нибудь, а с ним, Борисом Переверзевым. И случилось только потому, что он был готов к этому, ждал этого. Верил в чудо.

Из краткого рассказа Ульриха — так он теперь звал гостя — он понял, что пришельцы уже пытались вступить в контакт, и неоднократно. Вот только ничего из этой затеи не вышло. Не готовы оказались те люди к чуду.

Гостей разместили на ночлег в спальне, которую раньше занимал Борис. Ульрих предварительно проверил, не заперты ли окна, легко ли распахиваются. Потом поинтересовался, не ходят ли тут другие люди. Получив заверения, что в тётушкин сад посторонние не забираются, по крайней мере, до сезона созревания груш, успокоился и стал располагаться на ночлег, пожелав Борису спокойной ночи. То же самое сделала и Ярара-Ядвига, проболтавшая с тётушкой целый день, после чего студенту оставалось только откланяться. И поскольку тётушкина дача являла собой обычную избу-пятистенку с пристроенной остеклённой верандой, по совместительству летней кухней, то спать отныне Борису предстояло именно здесь.

Дверь тихонько отворилась, и неслышная тень вплыла на веранду. Послышался звук зачерпываемой из ведра воды, тень переместилась к входной двери, и как ни скуден был ночной свет, Борис успел заметить, что это Ярара, причём девушка была совершенно голой. Борис зажмурился, а когда открыл глаза, никого уже не было.

Борис вздохнул и сел на постели. Ну вот, уже и видения начались… Так он далеко пойдёт. Нельзя бедному студенту столько времени пялиться на такую девушку, вредно.

Борис вышел на крыльцо, посмотрел на небо, переливавшееся россыпью звёзд. Какое сегодня число? Точно. Сегодня же день летнего солнцестояния… Самый длинный день, и самая короткая ночь. Время, когда цветёт папоротник…

Она выплыла из тени, ступая неслышной кошачьей походкой, прекрасная и нагая. Борис оцепенел, не в силах двинуться с места, как утром. Нет, утром было проще — тогда несчастному студенту на помощь пришёл его организм, а сейчас помощи ждать было неоткуда. И Борис стоял и смотрел на приближающуюся тоненькую фигурку.

Ведьма. Оборотень. Ведьма-оборотень, плюс привидение к тому же. Сестрёнка по разуму…

— Ты чего не спишь? — девушка поравнялась с ним, стояла в двух шагах, и только тут Борис разглядел, что в руке у неё какой-то прозрачный сосуд, вроде как из целлулоида. Да ещё на ногах были какие-то тапочки, что ли…

Ярара почесала бедро, разом разрушив колдовское наваждение, и Борис вдруг понял, что девушка просто ходила до ветру, а это вот сосуд для подмывания. В каждой сказке есть доля сказки, а всё остальное — грубая проза жизни… Он отвёл глаза.

— Я смущаю тебя таким видом?

— Смущаешь — не то слово…

— Хорошо, я больше не буду. Стану надевать что-нибудь.

Студент вдруг осознал, что Ярара в отличие от него самого не испытывает ни малейшего смущения.

— У вас там не носят одежду?

— Ты прав. Наши тела покрыты мехом, и одежда нам ни к чему. Знаешь, у меня такое ощущение, что я целый день вчера проходила в скафандре. Трудно привыкнуть.

— Если так трудно, можешь ходить как сейчас — великодушно разрешил Борис — Только не при тётушке, она не поймёт.

— Ярара, ты скоро? — Ухурр возник из темноты так же неслышно, как и Ярара. И одет был ничуть не теплее, кстати.

— Ладно, Борис — девушка засмеялась — Завтра поговорим.

— …Много ли он видел? — Ярара фыркнула — Люди ночью почти слепы.

— И тем не менее. В следующий раз надевай что-нибудь, когда выходишь.

— Ладно, учту… Ох, ну и туалет тут у них… Как у вас на борту, Урумма?

— Всё нормально пока. Ты знаешь, что задумали наши начальнички, Иахрр и Хррот?

— Что?

— Повторить процедуру с трансмутантами.

— И кто будет следующими оборотнями?

— По их замыслам, я и Вахуу. На мой вопрос, кто будет управлять камерами, командор выдал: «запрограммируешь заранее». Начальникам всегда всё просто.

— А что, это невозможно в принципе?

— В принципе возможно. Но мы живём не в принципе, а в реальном мире, Ярара. Я бы не хотела выйти из камеры уродцем.

— Дядя Хррот и Иахрр просто пытаются вас спасти, Урумма.

— А то я не понимаю. Вот только они забыли спросить самих спасаемых.

— Ты не хочешь жить?

— Хочу, Ярара. Очень хочу. Но не любой ценой. Я хочу остаться орркой.

Долгое молчание.

— Ладно, Урумма. Конец связи.

— … Кто они, Борис?

Тётя Катя чистила картошку, и Борис наблюдал, как кожура тонкой струйкой стекает в чугунок, поставленный на пол.

— …Я же говорил тебе, тёть Кать — мои добрые знакомые, по университету…

— Не научился до сих пор врать, так уж не начинай — отрезала тётушка — Ну какие они студенты?

— Студенты тоже бывают разные. В чём дело, тёть Кать? Излагай.

— Излагать, говоришь? Ладно. То, что они не русские, понятно…

— Ну и открытие! — рассмеялся Борис.

— А ты не перебивай родную тётю. То, что картошку она не умеет чистить — тоже допускаю. Дворянское воспитание, на кухню ни ногой… ладно. Хотя мясо эта Ядзя разделала мигом, да так, что любо-дорого взглянуть — все жилки отдельно.

— Ну, тёть Кать… Может, у них дома картошка не в ходу была.