Питер Уоттс - Водоворот

Но Дежарден сделал себе карьеру на способности различать структуру в облаках. И с тем, что видел сейчас, не встречался никогда.

У слухов была собственная классическая эпидемиология. Каждый шел от одного-единственного источника, некоего первоначального события. Информация распространялась из этой точки, мутируя и скрещиваясь сама с собой, — нити конусом расходились в будущее, но в конце концов высыхали и гибли; конус просто рассеивался в широкой части, пермутации дряхлели и истощались.

Конечно, существовали исключения. Время от времени какая-нибудь из нитей отказывалась умирать, утолщалась, грубела, покрывалась наростами и становилась практически неуязвимой: теории заговора, городские легенды, куплеты популярных песен и уютная, миленькая ложь религиозных доктрин. Это были мемы: вирусные концепты, инфекции разумной мысли. Некоторые вспыхивали и умирали, как поденки. Другие жили сотни лет, заманивая миллиарды людей в бесконечную круговерть размножения паразитических полуправд.

«Лени Кларк» была мемом, но на других не походила. Насколько мог сказать Дежарден, она не зародилась в некой единственной точке, а сразу появилась в информационном пространстве под тысячью лиц. Не было ни постепенного расхождения, ни монотонного ветвления переменных. Вариации брызнули слишком быстро, и их источник оказалось невозможно отследить.

И с момента появления все векторы... фокусировались.

Два месяца назад Лени Кларк была искусственным ин­теллектом, террористкой из беженцев, мессией-проституткой, бесчисленной чередой совершенно невероятных персонажей. Теперь же остался один, и только один: Русалка Апокалипсиса. О, разумеется, существовали вариации: она то ли была заражена какими-то воспламеняющимися наноботами, то ли переносила искусственно созданную чуму, то ли принесла со дна морского смертельный микроб. Разница в деталях, только и всего. Истина сошлась в одной точке; классический конус каким-то образом перевернулся на сто восемьдесят градусов, и Лени Кларк из тысячи лиц обрела одно. Теперь она стала олицетворением конца света.

Как будто кто-то или что-то предложило миру мириады возможностей, и планета выбрала ту, которая нравилась ей больше всего. Достоверность в таких вещах значения не имела: только резонанс.

Невероятно, но мем, сотворивший из Лени Кларк ангела Апокалипсиса, процветал не из-за своей правдивости, а лишь потому, что люди — невероятное дело — хотели этого сами.

«Я в это не верю», — крикнул Дежарден про себя.

Но это услышала лишь часть его сознания. Другая же, хотя она и не читала Хомского, Юнга или Шелдрейка — у кого сейчас есть время на каких-то мертвецов? — имела базовое представление, о чем те писали. Квантовая нело­кальность, квантовое сознание — Ахилл видел слишком много примеров массовых совпадений и не мог отмести идею о том, что девять миллиардов человеческих разумов неуловимо связаны. Он никогда особо не задумывался о коллективном бессознательном, но на каком-то уровне верил в его существование годами.

Только не подозревал, что эта хрень так сильно хочет умереть.

***

Доктор Дежарден, это Патриция Роуэн. Я только что получила ваше сообщение.

Голый текст, идущий прямо на линзы, невидимый для окружающих. Ни картинки, ни звука — ничего, что могло бы его удивить или испугать. Если бы он принял этот вызов в нежелательной компании, то ничем бы себя не выдал.

Я могу быть у вас через тридцать часов. До того крайне важно, чтобы вы ни в коем случае не вызывали у Лабина подозрений. Сотрудничайте с ним. Никого не информируйте о его присутствии. Ни в коем случае не уведомляйте местные власти.

Поведение мистера Лабина определяется условным рефлексом, реагирующим на угрозу, и это требует специального подхода.

«Твою же мать».

Если вы последуете моим инструкциям, то будете в безопасности. Рефлекс активируется только в случае выявления угрозы для безопасности. Так как мистер Лабин знает, что вашим поведением управляет Трип Вины, он навряд ли сочтет вас угрозой, если только не решит, что вы каким-то образом можете его раскрыть.

«Мне конец», — подумал Дежарден.

Любыми средствами продолжайте анализ информации, касающейся Лени Кларк и рифтеров. Мы подключим к этому делу наших людей. Сохраняйте спокойствие, не противодействуйте мистеру Лабину. Приношу свои извинения, что не могу быть раньше, но сейчас я нахожусь за пределами континента, а средства местного транспорта довольно ограниченны.

Вы поступили правильно, доктор Дежарден. Я уже в пути.

«Условный рефлекс, реагирующий на угрозу».

До Ахилла доходили слухи. Не корп и не гражданский, он обитал во внешнем круге причастных, на периферии; в святая святых его не пускали, но все же он находился довольно близко, а потому слышал всякое. Так он узнал об условном рефлексе на угрозу.

Трип Вины походил на каменный топор, а эта штука — на скальпель. От Трипа мозг коротило, рефлекс же контролировал его. Трип обездвиживал, рефлекс побуждал. Трюку, похоже, научились у какого-то паразита, который жил перепаивая поведенческие схемы носителя. Настоящий похититель тел. Тонко устроено.

Впрочем, оба механизма привязывали к одинаковым катализаторам. У вины одна и та же неустойчивая сигнатура вне зависимости от причины; норэпинефрин шел вверх, серотонин и ацетилхолин вниз, после чего Ахилл цепенел, а Кен Лабин пускался в сложный, уже предопределенный поведенческий танец. Например, с особой пристрастностью ликвидировал протечки в системе безопасности; в средствах он еще мог проявить какую-то гибкость, но вот само действие было полностью подневольным.

Не стоило и говорить, что мозги разрекламированных глубоководных трубопроводчиков не стали бы так пере­паивать, пускай их место работы и находилось в двадцати тысячах лье под водой. А значит, Кен Лабин был далеко не обыкновенным рифтером.

И вот теперь он заходил в кабинет Дежардена.

Ахилл сглотнул и развернул кресло.

Я могу быть у вас через тридцать часов.

Крайне важно, чтобы вы ни в коем случае не вызывали у мистера Лабина подозрений.

Сохраняйте спокойствие.

— Прогулялся по этажу, — сообщил Кен. — Ноги размял.

Дежарден заставил себя равнодушно кивнуть:

— Хорошо.

Осталось двадцать девять часов и пятьдесят восемь минут.

Снижение содержания метионина

Угревая сыпь

Замедленный синтез цистеина

Обстипаци

Сухость кожи

Замедленный метаболизм таурина

Экзема, псориаз, дерматит

Нарушенное всасывание серы

повреждение детоксикационных метаболических путей

Боль в мускулах и суставах Мигрени

Замедленное образование дисульфидных связей нарушение конформации белка