Грег Бир - Божья кузница (сборник)

Никто не засмеялся, и потому он прочистил горло и продолжал:

— Я объясняю экскурсантам: «Обломки Эдмунда Фицджеральда». Помните эту песню? О затонувшем танкере. Огромная волна сломала киль, и судно ушло под воду. Но зачем я рассказываю это им? Бездельники, они ничего не знают об озерах. Называют их лужами. Но на самом деле это не озера, а океаны. Океаны, окруженные сушей. Там, на дне, могут скрываться целые города, все, что угодно… — Он замолчал, чтобы добиться большего эффекта, и поднял тонкую бровь. — Так я думал и думаю. Хотя к чему вам знать мои мысли? Я просто принимаю то, что случилось с вами и с Донованом. Если чертов паук не кусает меня, я все равно помогу: Донован — мой партнер. Но я ведь имею право ругать его и все такое.

Он подхватил опустевшую коробку и термос и ушел, передергивая плечами. Женщина аккуратно съела пирожок. Она сидела, облокотившись на спинку скамьи, и глядела ему вслед.

— Ну так что же вы оба делали? — спросила она неожиданно дружелюбно и фамильярно.

Ян подсел к ней поближе и поставил чашку на согнутое колено, чтобы не пролить кофе.

— Я грабил библиотеки в Кливленде, — сказал он. — А вы?

— В кейс-Уэстерне, — ответила негритянка. — Я и со мной еще шестеро. Двое ввезли тележку в центр по сбору данных библиотеки и взяли все, что можно.

— А я посылал пленки из Библиотеки Конгресса одному парню в Вирджинию, — сказал Рубен. — И еще кое-что. Я завербовал Тревора Хикса! — Ни Ян, ни женщина не знали, о ком говорит Рубен. — А вы встречали кого-нибудь… Не боссов, а ниже… То есть, людей, голоса которых мы слышали?

— Встречала, — сообщила женщина. — Мой муж — один из них. Мы жили врозь, собирались развестись, а потом оказалось, что оба мы Подневольные. Пришлось работать вместе с ним, выполнять его приказы. Так продолжалось два месяца. Он служит в государственном департаменте.

Кливленд оставался далеко на юге и вскоре пропал из виду. Вокруг не было ничего, кроме тумана, местами покрытого льдом, и быстро рассеивающегося тумана. Корабль плыл уже около часа.

— Как вы думаете, есть ли кто-нибудь, владеющий полной информацией? — спросил Ян. — Какой-нибудь человек?

— Если и есть, я таких не встречал, — ответил Рубен.

— Мой муж отдает приказы, но он не в курсе.

Ян слизал крошки и пудру с пальцев.

— Надеюсь, здесь можно умыться, — заметил он и вышел.

Мотор корабля шумел так, словно в трюме сидел великан и полоскал горло. Началась качка, и Рубена затошнило. Я пожалею, что съел пирожок, подумал он.

— Ну вот! — крикнул Донован из рулевой рубки. — Нам положено приплыть именно на это место. Кто-нибудь получил сигнал?

— Я — нет, — сказала женщина, вставая и отряхивая крошки с пальто.

— Боже! — отчаянно завопил громкоговоритель голосом Донована.

Корабль сделал несколько кругов, и вдруг Ян выкрикнул:

— Оно вылезает!

Мальчик стоял на верхней палубе, перегнувшись через перила. Рукой он указывал на восток. Рубен и негритянка побежали на нос корабля и посмотрели в ту сторону. Огромная глыба размерами и формой напоминающая трейлер, вырастала из воды. Лоцман дал полный газ и подплыл ближе к таинственному предмету.

— Что это? — спросил Ян. — Подводная лодка?

— Не знаю, — ответил Рубен, чуть не рассмеявшись. Он был возбужден и более испуган, чем когда-либо. Лицо женщины оставалось бесстрастным, но широко раскрытые глаза и остекленевший взгляд говорили сами за себя.

Теперь только несколько ярдов отделяли корабль от серой махины. Волны, выбегавшие из-под носа, ударялись о глыбу.

В гладкой стене громадины на уровне корабельного фальшборта зияло отверстие, над ним темнела откинутая квадратная крышка люка высотой в рост человека.

— Лифт, — объяснила женщина. — Нет, лестница. Надо спуститься внутрь. Ты, я и он. — Она показала на Рубена и Яна. — Больше никто.

— Знаю, — сказал Рубен.

По крайней мере, оно не трясется.

Донован стоял возле сходней и, когда лоцман подвел корабль как можно ближе к глыбе, толкнул их вперед. Микки приладил к сходням еще один трап, покороче первого, и перебросил его к отверстию. Теперь можно спокойно переходить. Первой на трап ступила женщина, горящая от нетерпения, подгоняемая ветром. Она крепко держалась за поручень, закрепленный только с одной стороны. За ней — Рубен и наконец Ян.

Она уже спускалась по винтовой лестнице внутрь глыбы, когда Рубен сошел с трапа и остановился у люка. Он всматривался вниз. Мальчик встал позади него.

— Оно? — спросил Ян.

— Оно!

— Тогда лучше пойдем.

Они последовали за негритянкой. Тихонько жужжа, крышка захлопнулась за ними.

Пол накренился, сквозь щели между панелями и кафелем проникал дым, пространство заполнилось паром и каменной крошкой; стены рушились. Он почувствовал, что поднимается вверх, и закричал…

Сидя на кровати, Артур с недоумением рассматривал незнакомую комнату. Марти стоял на четвереньках на соседней кровати и истерично рыдал.

Франсин обняла Артура.

— Ничего не случилось, — уговаривала она. — Ничего страшного. — Она уложила мужа и выскользнула из-под одеяла, чтобы успокоить сына. — Папе приснился страшный сон, — объяснила Франсин. — Он в порядке.

— Это было здесь, в этой комнате, — прохрипел Артур. — Я чувствовал. О, Боже.

Марти затих. Франсин легла в постель рядом с мужем.

— А ты надеялся, что они помогут тебе хотя бы избежать кошмаров? — спросила она горько.

— Жаль, что надежда не оправдалась, — сказал Артур. — Я мог бы…

— Тшшшш, — проговорила Франсин, нежно обнимая его. Она дрожала. — Достаточно того, что нам предстоит пережить. Зачем же видеть это во сне?

— А тебе виделось что-нибудь подобное?

Она покачала головой.

— Но скоро будет. Я знаю, что будет. У каждого. И чем ближе к катастрофе, тем чаще. — Она дрожала все сильнее и сильнее, стуча зубами. Артур одной рукой гладил ее лицо, а другой прижал жену к себе, но не мог ее успокоить. Она беззвучно рыдала, содрогаясь всем телом. Франсин так старалась не издать ни звука и не испугать сына, что мышцы шеи свело судорогой.

— Мы, мммы, мммы погибнем, — хрипло бормотала она.

— Шшшш, — сказал он. — Шшшш. Ведь сон приснился мне, а не тебе.

— Мммы погибнем, — повторяла она. — Я ххоч-ч-у кричать. Мне надо крикнуть, Арт.

Она посмотрела на Марти. Мальчик все еще не спал; он слушал и наблюдал за ними.

— Мама в порядке? — спросил он.

Артур не ответил.

— Мамочка! — позвал Марти.

— Все хорошо, дорогой. — Дрожь Франсин не унималась.

— Твоя мама просто боится.

— Прекрати, — потребовала жена.

— Мы все очень боимся.

— Сейчас Земля взорвется, да? — спросил мальчик.

— Нет, но мы волнуемся, и поэтому я вижу кошмарные сны, а мама дрожит.

Франсин закрыла глаза, переполненная материнским состраданием.