Виктор Милан - Джокертаунская комбинация

Я знаю из новостей, что две лодки и один из вертолетов действительно бросились наутек. По крайней мере это я сделал. Но кто бы ими ни командовал, он был отчасти умен. Они строили планы, как им пробраться через Стену. Пилоты были выбраны с сильным чувством долга и сильным предубеждением против джокеров, те, которые приходили в бешенство от того, как Рокс вмешивался в дела нормального мира. Пилоты были ограждены, так что если бы кто-то из копов и рейнджеров запаниковал, они не могли бы силой заставить их вернуться. Ни у кого не было на руках оружия. Его должны были раздать только после того, как Стена будет преодолена.

Несмотря на это… Несмотря на это, не думаю, что внутрь прошло бы больше одной-двух лодок. В газетах писали, несколько копов нырнуло за борт. Три рейнджера прыгнули с вертолета в залив. Если бы только одной или двум лодкам удалось пройти Стену, они вынуждены были бы повернуть назад просто потому, что им не хватало людей.

Это было бы бескровное бегство.

За исключением того, что я уже сглупил.

Тревога Кафки разбудила остров. Огни зажглись по всему административному зданию, я обнаружил, что тупо пялюсь на триптих Босха. Джокеры бежали по всему холлу и вдоль по галерее наверху. Было много крика, снаружи и внутри, и все мы слышали угрюмый шат-шат-шат вертолетов.

Тем не менее, натуралы все еще кружили, то ударяя Стену, то отступая снова, словно рой ос, бьющийся в стеклянную дверь. Они больше не продвигались в сторону Рокса. Они не могли пройти сквозь мою Стену. Я чувствовал страх и ужас, разрастающиеся среди них, словно инфекция. Несколько минут спустя они могли бы развернуться и убраться обратно в Нью-Йорк или Джерси, или откуда они там прибыли.

Я не слишком следил за голосами Рокса. Слушайте, никто не может добиться смысла от сотен людей, кричащих на тебя одновременно. Нет, нужно отключиться от некоторых, или ты просто сойдешь с ума. Я позволил Роксу раствориться до белого шума, пока мои силы поддерживали Стену.

Еще одна ошибка.

Я почувствовал, что это произошло за моей ментальной спиной, ну или вроде того.

– Нет! – закричал я, и все вокруг уставились на меня. Кто-то отпрыгнул от моего крика и едва не опрокинул Искушение. Оно задрожало, но в конце концов успокоилось. – Нет!

Мысленный голос рейнджера, внезапно смолк. На его месте повисла тишина, а потом там появился другой голос, голос, который я знал: джампер по кличке Рыжий. Я слышал его голос, когда он заговорил с ними.

…снять с предохранителя «Добро пожаловать», патрон в патронник «на» и весь магазин «Рокс, придурки!».

Голоса из вертолета навалились на меня все разом, перепутавшись.

Господи, просто дай мне вернуться к моей семье. Жрите ваше дерьмо. Я. Что за чертовщина творится с Джонсоном? «Добро пожаловать на Рокс»? О боже, Джонсон! Нет, пожалуйста, не поворачивайте этот проклятый вертолет назад, если вы спросите меня. Пусть возьмут свой гребаный Эллис, если хотят. Эй, что с Джексоном? Как странно он смотрит. Энджи, господи, как хорошо было бы очутиться дома, прижавшись к ней. Что? «Добро пожаловать»? Господи Иисусе, он снял предохранитель.

Я снова закричал. Закричал внезапной смертью мысленных голосов и их мучительной болью, кричал с натуралами, которые, я знал, умирали сейчас. Кричал, потому что все это было так бесполезно и ненужно.

Снаружи прыгающий вертолет потерял управление, захлебнувшись в крике визжащего металла. Он взорвался, прежде чем рухнуть в воду. Я видел, как яркий свет нахлынул на здания Рокса.

Я никогда раньше не слышал так много умирающих людей разом.

Я услышал еще один отряд натуралов, начинающих понимать: что-то пошло не так. Я чувствовал их негодование и ужас при звуках резни, раздающиеся в радионаушниках. Я чувствовал их ярость.

Их внезапный всплеск воли.

Моя Стена рухнула, измельченная ненавистью натуралов. Они ворвались внутрь.

Я вновь смотрел на «Искушение», не видя. Все в здании пялились на меня. Я знал, они ждали, чтобы губернатор Блоут принял решение. Но я не мог думать.

Я слышал их, я слышал все: как два вертолета приземлились в холодных торнадо пыли и выплюнули свое содержимое; как лодка, полная рейнджеров и копов, ткнулась носом в берег моего Рокса и заскребла днищем песок. Я услышал крик и слаженный залп. Я засвидетельствовал нападение через их умы.

Это продолжалось недолго. Я хотел бы утверждать, что в том была моя заслуга или заслуга джокеров, но это было не так. Я уже велел Кафке взять одну из портативных радиостанций, думая направить его туда, где высадились натуралы. Но даже когда отряд джокеров добрался до места, где приземлились вертолеты, джамперы под руководством Блеза продолжали атаковать. Они захватывали копов, заставляли их бегать и палить друг в друга. Натуралы быстро поняли, что не могут доверять своим друзьям. Это не были чертовы детишки или уродливые джокеры. На Роксе они стали врагами сами себе.

Они умерли.

Я оставил их умирать. Я смотрел на все сквозь их умы, мыслил их мыслями.

Лео мельком увидел свое отражение в визоре приятеля. Он подумал, что с этими шлемами они выглядят словно команда чертовых роботов. Это показалось ему забавным. Он только собирался сказать это Тому, своему напарнику, когда Том задрожал. Он выглядел так странно… И вдруг Том повернул свой ствол, прежде чем Лео успел пошевелиться. Том стрелял во все стороны, по любой цели – просто держал спусковой крючок нажатым и поливал все огнем. Лео увидел, как ряд разорвавшихся пуль пробил его живот, и поймал в сложенные чашечкой ладони собственные кишки.

Он умирал. Лежал лицом в холодной грязи, но в уме его были совсем другие образы. Он держал ребенка, завернутого в одеяльце. В своих мыслях я видел, как он прижимает младенца к своей колючей щеке. Он поцеловал ее.

– Спокойной ночи, дорогая. Папочка вернется утром. Я обещаю. Все будет хорошо. – Он вспоминал этот поцелуй снова и снова, плача, пока его жизнь выплескивалась из него через дыру в груди и видение отодвигалось в темноту бессознательного.

– Папочка любит тебя. Он вернется. Я обещаю. Я люблю тебя.

Рейнджер стоял на открытом пространстве рядом с доками. Я мог чувствовать горячий глушитель «CAR-15», который он прижимал к своей груди. Он посмотрел вниз, на девочку, которую убил только что.

Просто ребенок, просто, мать его, ребенок, Иисусе, не старше мо… Затем его мысли изменили направление, когда он почувствовал, что кто-то подходит к нему сзади. Это капитан Макгиннис. Только я могу слышать мысли капитана и знаю, что это не капитан Макгиннис, а Моли Болт и все, что ею движет, – это жажда крови.

Ум Блеза был хорошо различим в суматохе. Его ментальные щиты были небрежно опущены. Он считал это забавным. Он считал уморительным то, что Дург мог убивать их так просто.