Юрий Шушкевич - Вексель Судьбы (книга первая)

Он ворвался в столовую и буквально растолкал за плечи уже начинавшую засыпать над газетой Марию. Наверное, он должен был проделать это более интенсивно, поскольку после первого сбивчивого изложения своей идеи он осознал, что Мария глядит на него глазами, полными изумления и непонимания. "Поди со стороны я похож на сумасшедшего!" -- подумал Алексей и быстрым шагом удалился в спальню, где в его дорожной сумке хранилась аккуратно завёрнутся в батистовую тряпицу отцовская тетрадь.

Спеша вернуться назад, он в ударился плечом о дверной косяк и пытаясь удержать равновесие, неудачно схватился рукой за угол буфета. Немедленно загремели рассохшиеся створки и тревожно зазвенел старый хрусталь.

-- Что это? -- спросила Мария, приходя в себя после полудрёмы.

Алексей положил тетрадь на стол и быстро раскрыл её на отмеченном месте в середине дневника Фатова. И сразу же спохватился:

-- А где находится твой телефон?

Мария с лёгким недоумением кивнула на полку буфета, где лежал её "айфон". Алексей взял его и следом вытащил из кармана своего пиджака, вывешенного на плечиках стула, собственный миниатюрный мобильный телефончик.

-- Сейчас отнесу их куда-нибудь подальше... в беседку на улицу, так надо. И давай, всё равно, говорить тише.

Когда спустя несколько минут Алексей вернулся из беседки, где спрятал мобильные телефоны в закрытой крышкой алюминиевой кастрюле, то был поражён, с каким неподдельным интересом Мария перелистывает тетрадные листы. Чтобы не помешать ей, он сделал несколько шагов в сторону, но Мария заметила его приход и определённо смущаясь, оторвала взгляд от текста.

Алексей кивком головы послал знак, чтобы она продолжала, однако Мария, бегло пробежав глазами ещё несколько страниц, отодвинула тетрадь на середину стола и произнесла шёпотом:

-- Я начинаю всё понимать и поэтому не хочу читать то, что предназначено тебе. Я всегда чувствовала, что в нашей встрече был заключён какой-то высший смысл. Лёшенька, я помогу тебе вернуть эти сокровища нашему народу, и это станет главной для меня задачей. А всё остальное -- приложится, даже не желаю об этом думать сейчас!

Они вполголоса проговорили до самого рассвета, обсуждая предстоящие планы: поездку в Швейцарию, поддержание секретности и недопущение преждевременной огласки, способной привлечь к царскому фонду внимание жадных до чужих богатств жуликов и коррупционеров. Решили, что в детали предстоящей операции они посвятят лишь двух человек -- Бориса и Петровича. Однако те оба должны будут оставаться на родине -- не владевший в должной мере иностранными языками Петрович за границей рисковал оказаться обременительной обузой, а для отслеживания ситуации дома возможности и связи Бориса подходили как нельзя лучше.

Вечером на дачу приехал Борис. Без каких-либо объяснений его мобильный телефон был изъят, завернут в алюминиевую фольгу и отнесён в дальний конец дома, после чего уже в беседке, под шум ночного дождя и шелест листвы, Алексей и Мария начали посвящать его в свой тайный план.

На следующее же утро авиарейсом из Волгограда прилетел Петрович. Его втроём встретили в Домодедово, и по дороге на Патриаршьи и далее в банк, где предстояло продавать червонцы, в просторном семиместном ЗИМе Алексей изложил боевому другу суть предстоящей операции. Петрович выслушал молча, уточнений запрашивать не стал и на вопрос Алексея о своей готовности "принять участие" ответил серьёзно, спокойно и без малейшего проявления эмоций, что "выполнит любой приказ лейтенанта госбезопасности как старшего по званию". Однако от предложенного участия в поездке за границу отказался наотрез, сказав, что "дома ещё слишком много забот".

Алексей настоял, чтобы большую часть денег, вырученных от продажи червонцев, Петрович забрал с собой в Волгоград, и лишь небольшую долю согласился потрать на предстоящую поездку в Швейцарию. Правда, размер командировочных пришлось несколько увеличить, поскольку Борис потребовал, чтобы Алексей и Мария обязательно летели в салоне первого класса и останавливались бы в лучших гостиничных номерах. "Банкиры вас обязательно "пробьют" по своим каналам, и если обнаружат, что вы прилетели как простые туристы и обедаете в "Макдональдсе", то вместо царского фонда есть риск схлопотать статью за мошенничество," -- так пояснил он необходимость дополнительно изъять из "червонцевых" десять тысяч евро и пообещал, что ещё столько же раздобудет и внесёт сам.

Борис немного опасался и временами нервничал, что у Алексея с его девственно чистым заграничным паспортом могут возникнуть проблемы при получении швейцарской визы. Однако всё обошлось -- с помощью вездесущего Штурмана на имя Марии поступило официальное приглашение выступить на летнем фестивале в одном из горных кантонов. В приглашении содержалось упоминание о "спутнике", в роли которого, разумеется, выступил Алексей. Швейцарское посольство сработало на редкость чётко и оперативно, визы были получены без лишних вопросов, и в первых числах июня Алексей и Мария отбыли в путешествие.

* * *

Прибыв "на аэродром", как ещё по-старому продолжал выражаться Алексей, он в очередной раз воспользовался случаем поблагодарить Марию за помощь в освоении реальностей новой жизни, с которыми, как ему казалось, он уже достаточно свыкся. Регистрация на рейс, сдача багажа, получение посадочных талонов, личный досмотр, прохождение границы и, наконец, словно награда за эти труды -- коктейль и лёгкая закуска в салоне первого класса -- все эти этапы и процедуры приходилось преодолевать впервые, так что без незаметных Машиных подсказок он наверняка бы что-нибудь напутал и тем самым обратил на себя внимание, что в их планы совершенно не входило.

Новый белоснежный аэробус за три с половиной часа доставил путешественников в Цюрих, откуда им предстояло первым делом прибыть на фестиваль в Вале -- "отработать визы", как настоятельно рекомендовал поступить Борис. Специальный микроавтобус для особо важных пассажиров с комфортом доставил Марию и Алексея на вокзал Хауптбанхоф. Представитель авиакомпании сопроводил их к женевскому экспрессу, где передал пожилому проводнику, поджидавшему возле вагона с заранее оформленными билетами на Сьон.

Двухсоткилометровая поездка на поезде подарила море незабываемых впечатлений. Изумрудные холмистые предгорья быстро сменились отрогами Бернских Альп, и затем, после коротких и немного тревожных минут, проведённых в темноте Лёчбергского туннеля, долина Роны приветствовала их ослепительным солнцем и лугами, источающими густой хмелящий аромат альпийских трав. Отчего-то казалось, что над южными склонами Альп солнце никогда не заходит.