Джек Вэнс - Властители Зла. Кн. 1. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви)

Возразить Джерсену было нечем. Но раз уж он связал свою судьбу с экспедицией варваров, то оставить их сейчас — а Джерсен разделял мнение Алюз Ифигении относительно возможности поражения тадоусков — казалось равносильным предательству. И все же на Фамбер он прибыл не для того, чтобы совершать великодушные жесты.

В двух милях от города отряд остановился. Джерсен подошел к вождю:

— Каков твой план предстоящих боевых действий?

— Мы осадим город. Рано или поздно Кокуру Хеккусу придется выслать нам навстречу свои войска. Когда такое случалось раньше, нас было слишком мало, и мы оставляли поле боя. Нас и сейчас немного, но не так уж и мало. Мы уничтожим Бурых берсальеров, мы сотрем рыцарей в порошок. Мы привяжем Кокура Хеккуса к одному из наших животных и будем таскать его по степи, пока не умрет. А потом завладеем богатствами Аглабата.

«Достоинство этого плана — в простоте», — подумалось Джерсену.

— Предположим, войско не покинет город?

— Рано или поздно оно обязательно это сделает, если только не предпочтет смерть от голода.

Солнце исчезло в пурпурной дымке, висевшей над горизонтом, на башнях Аглабата зажглись огни. В этот вечер никто не проявил непочтительного отношения к Алюз Ифигении. Как и в прошлый раз, Джерсен уединился с нею в черной палатке.

Ощутив близость девушки, он окончательно потерял всякий контроль над собой. Он взял ее за плечи, заглянул в чуть блестевшие в темноте глаза и поцеловал. Джерсену сгоряча показалось, что она откликнулась на его поцелуй. Но так ли это на самом деле? Мрак палатки скрывал ее лицо. Джерсен снова поцеловал девушку и ощутил солоноватую влагу на ее щеках.

Она плакала.

— Почему вы плачете? — сердито спросил Джерсен, отпрянув от девушки.

— Наверное, из-за того, что больше не в силах сдерживать тревогу.

— Потому что я поцеловал вас?

— Да.

Все сразу стало немило сердцу Джерсена. Девушка всецело была в его власти, он мог делать с нею все что вздумается. Но он не хотел бессловесной покорности. Он жаждал ответной пылкости.

— Предположим, обстоятельства бы сложились иначе, — сказал Джерсен. — Предположим, мы бы находились в Драззане и вам не о чем бы было беспокоиться. Предположим, я бы подошел к вам — вот так, как сейчас, — и поцеловал бы вас... Что бы вы стали делать в этом случае?

— Я больше уже никогда не увижу Драззан, — печально произнесла девушка. — Меня одолевает множество тревог. Я — ваша рабыня. Поступайте как вам заблагорассудится.

Джерсен бухнулся на пол палатки:

— Ладно. Спать так спать.

Назавтра тадоуски подошли к городу поближе и разбили лагерь в миле от главных ворот. Было видно, как по стенам расхаживают солдаты. В полдень ворота открылись, из города вышли шесть колонн копейщиков в одинаковых коричневых одеждах, черных доспехах и черных шлемах. Тадоуски встретили их появление хриплыми гортанными возгласами и оседлали своих животных.

Джерсен и Алюз Ифигения наблюдали за ходом сражения из лагеря. Оно было яростным и кровопролитным, противники были беспощадны друг к другу. Берсальеры сражались храбро, но без лютой ненависти, присущей горцам. Вскоре оставшиеся в живых ушли в город, покинув поле битвы, устланное многочисленными трупами.

На следующий день ничего существенного не произошло. На самом высоком шпиле крепости продолжал трепетать на ветру черно-коричневый флаг.

— Где Кокур Хеккус держит свой космический корабль? — спросил Джерсен у Алюз Ифигении.

— На одном из южных островов, до которого он добирается на таком же ялике, как ваш. Пока Сион Трамбле не напал на остров и не захватил космический корабль, я считала Кокура Хеккуса великим волшебником.

Недовольство Джерсена стало большим, чем когда-либо. Было ясно: ему ни при каких обстоятельствах не подступиться к Кокуру Хеккусу. Пусть даже тадоускам и удастся взять штурмом город — Кокур Хеккус спасется бегством по воздуху... Значит, нужно во что бы то ни стало вернуться к «Старскипу». С его борта можно было бы наблюдать за ходом событий, самому оставаясь невидимым, с его помощью можно было бы перехватить ялик, который, независимо от исхода битвы, со временем все равно поднимется над Аглабатом.

Он поделился своими соображениями с Алюз Ифигенией. Девушка одобрила его планы.

— Нам нужно только добраться до Каррая. Сион Трамбле проведет вас через горы на север, и вы сможете поступить так, как сочтете нужным.

— А что будет с вами?

Она потупила взор:

— Сион Трамбле уже давно желает видеть меня своей невестой. Он во всеуслышание объявил о своей любви. И я не возражаю против этого.

Джерсен презрительно фыркнул. Благородный Сион Трамбле во всеуслышание объявил о своей любви! Как это галантно со стороны Сиона Трамбле!

Джерсен еще раз фыркнул и отправился поговорить с вождем.

— Часть воинов погибли во вчерашней схватке, — сказал он, — и я заметил, что появилось несколько свободных верховых животных. Если вам не жалко одного из них, то я попытаюсь вернуться к своему космическому кораблю.

— Будет так, как ты пожелаешь. Выбирай любое, по своему усмотрению.

— Меня бы устроило послушное и легкоуправляемое.

К вечеру многоножку подвели к палатке. Джерсен и Алюз Ифигения решили отправиться в Каррай на заре.

За ночь городские рабочие тайком соорудили ограждение длиной до тридцати метров и высотой до семи метров; сверху его покрыли коричневой тканью. При виде подобной наглости тадоуски пришли в неописуемую ярость. Они взобрались на свои многоножки и устремились к ограждению, правда, не теряя рассудка совсем, поскольку ограждение явно было устроено с определенным умыслом.

И это действительно оказалось так! Едва лишь передние ряды многоножек приблизились к ограждению, ткань, прикрывавшая его, слетела, и на свободу вырвалось чудовище на тридцати шести ногах, с глазами, изрыгающими пламя.

Тадоуски отшатнулись и в панике повернули назад.

— Дназд! — прокатилось по рядам осаждавших. — Дназд!

— Это не дназд, — сказал Джерсен перепутанной Алюз Ифигении. — Это машина, изготовленная инженерной компанией «Пэтч». Нам сейчас самая пора трогаться в путь.

Они взобрались на поджидавшую их многоножку и во весь опор помчались на северо-запад. Тем временем металлический монстр утюжил равнину перед городом, гоняясь за безумно мечущимися тадоусками, обратившимися в позорное бегство. Он передвигался с плавной легкостью, вызывающей у Джерсена смешанное чувство удовлетворения и сожаления. Алюз Ифигению слова Джерсена нисколько не убедили.

— Вы уверены, что это чудовище из металла?

— Абсолютно.

Большинство оставшихся в живых тадоусков удирали по той же дороге, по которой отправились в путь Джерсен и Алюз Ифигения, и в том же направлении несся самоход, изрыгая длинные языки пурпурно-белого пламени. С каждым выстрелом мгновенно сморщивалась от жара одна из многоножек и погибали пятеро воинов. Вскоре за спиной у Джерсена и Алюз Ифигении не осталось ни одного тадоуска, а сами они отчаянно мчались к предгорью. Самоход чуть свернул в сторону, чтобы перерезать им путь. Впереди показался довольно высокий бугор, окруженный со всех сторон скалами. Джерсен заставил животное домчаться до этих скал. Здесь он спрыгнул на землю, затем помог спуститься Алюз Ифигении. Многоножка тут же умчалась прочь. Джерсен вскарабкался к укрытию по покрытому мхом песчанику; девушка последовала за ним. Взглянув на Джерсена, она хотела что-то сказать, но сдержалась. Лицо ее было грязным, поцарапанным, волосы — растрепанными, одежда — перепачканной. В широко раскрытых глазах чернели расширенные от страха зрачки. У Джерсена не было времени на то, чтобы успокоить ее. Взяв на изготовку лучемет, он замер в ожидании.