Эдмунд Купер - Сомнительная полночь [сборник]

Пол и Шона смотрели на него и улыбались. Он попытался сфокусировать свой взгляд, но изображение раздваивалось.

— Вы, сучьи красавицы! — заревел он. — Вы, чертовы звери! Ползите назад в вашу сказку и дайте мне покоя. Режьте меня, я готов! Что за чертовщину вы сунули в мою выпивку, секс-призраки? Идите прочь и блудите. Я умираю от горя. Яйцо горя, дорогие люди, лучше всего потреблять вкрутую с солью и потерей памяти… Кэйти, дорогая, этот мир полон ублюдков и шлюх… Я люблю тебя!

Он начал смеяться. Он упал лицом вниз и громко захохотал. Пол Мэллорис поднял его с удивительной легкостью и положил на диван. Глаза Маркхэма закрылись, и дыхание стало ровным.

Пол посмотрел на Шону.

— В какой-то момент я подумал, что мы перебрали с дозой, — сказал он спокойным тоном. — Это всего лишь предпороговый шок. Обычная реакция после замораживания, даже если бы он не пролежал во льду полтора века. Ему нужен тщательный уход, бедняге. Одно неверное движение — и он отойдет… Трудно представить, какую травму он перенес. — Неожиданно Пол улыбнулся. — Наверное, нам было бы так же плохо, если б мы попали в мир без андроидов.

Шона вздохнула:

— Разве было бы плохо? Пол, он просто рвался к символу яйца. Ты думаешь, это имеет какое-нибудь значение?

— Пока нет. Нужно понаблюдать за ним несколько дней. Он должен понять, что происходит в мире. Я думаю, мы узнаем, когда он примет какое-либо решение.

Шона выглядела несчастной.

— Я себя чувствую просто змеей. Нужно было дать ему время осмотреться, прежде чем брать его в работу. Он же только что из санатория.

Пол достал из ящика стола пузырек и шприц для подкожных инъекций.

— Я знаю. Мне и самому это не нравится. Но если мы не начнем работать с ним как можно скорее, этим займутся они. Даже Психопроп выяснит, что потенциально в нем преобладает символ курка. Обычный человек двадцатого века — как раз тот археологический тип, что нам нужен. И, по Божьей милости, нам даже не пришлось охотиться за ним. Он сам пришел к нам!

Она смотрела, как он наполняет шприц и вонзает иглу в руку Маркхэма.

— Ты уверен, что «Забытьин» сделает свое дело?

— Если нет, нас ждет Уничтожение, моя милая. — Он успокаивающе улыбнулся. — Не паникуй, Шона. Один кубик даст нам не меньше двадцати минут ретроактивной локализованной амнезии. Он ничего не запомнит. — Пол вынул шприц и положил его на место.

Через минуту, или около того, Маркхэм открыл глаза, два раза моргнул и сел.

— У вас был обморок, — сказал Пол. — Перенапряжение. Последствия условно живого состояния.

— Очень глупо, простите, — извинился Маркхэм. — Сейчас все хорошо. Между прочим, я подумал, что это от выпивки.

— От нее тоже, — сказала Шона серьезно.

Он попытался встать.

— Не надо, — посоветовал Пол. — Поднимите ноги и расслабьтесь. Я должен вам кое-что сказать.

Маркхэм был удивлен:

— Вы говорите совсем по-другому. Теперь ваша речь звучит более нормально — для меня, во всяком случае.

— Отлично, — сказал Пол. — Просто нам не надо больше играть — некоторое время.

— Что вы имеете в виду?

— На левом предплечье у вас след укола. Я вколол вам алкалоид, он называется «Забытьин». Минут через двадцать вы спокойно отключитесь, а когда придете в себя, не сможете вспомнить ни слова из нашего разговора.

Маркхэм несколько секунд молча смотрел на него.

— Большое спасибо, — сказал он мрачно. — Возможно, я со временем и привыкну к новомодному гостеприимству, но сейчас меня это раздражает. Если вы не возражаете, я отсюда поскорее уберусь.

— Вы останетесь на месте и выслушаете меня, — сказал Пол Мэллорис. — Я ничего не собираюсь делать, кроме того, что необходимо… Не будьте агрессивным. Вы только что из санатория, и я в значительно лучшей форме… Все, что я хочу, — это только чтобы вы выслушали меня.

— Я слушаю. Можно даже сказать, я вас слушаю очень внимательно.

Шона с мольбой посмотрела на него:

— Мы не хотим вам вреда. Пол…

— Предоставьте это мне, Шона. — Пол Мэллорис пододвинул стул и сел напротив Маркхэма. — У вас еще не было времени, чтобы сориентироваться в нашем мире. Но вам, по вашим меркам, он кажется утопией, потому что андроиды выполняют всю работу, а нам остаются все развлечения.

Маркхэм кивнул:

— Насколько я понял.

— Однако среди нас еще остались, — продолжал Пол, — те, кто ценит свободу мысли больше, чем пустое времяпрепровождение. Мы не хотим, чтобы андроиды всем заправляли. Мы бы хотели и сами за что-нибудь отвечать.

— Похвальное честолюбие, — сказал Маркхэм с сарказмом. — Почему бы вам не сделать что-нибудь для этого?

— Мы делаем, но нам приходится быть очень осторожными. Позднее вы поймете, как легко угодить в разряд невротиков. Джон, любое отклонение в поведении, всякое несоответствие современному социальному статусу считается невротическим. Первая стадия — это когда ваши так называемые друзья заметят, что вы не выглядите счастливым. Вскоре это известие попадает к агенту Психопропа. Затем вы проходите психиатрический тест, хотя это само по себе ничего не значит. Имеет значение, сможет ли Психопроп обнаружить в вашем поведении существенные отклонения от нормы. Если отклонения имеются, вас рекомендуют для условно живого состояния или Анализа, в зависимости от того, насколько опасным вас сочтут. Анализ имеет и другое название — Уничтожение. Они уничтожают вашу личность и воссоздают ее в более, на их взгляд, лучшем виде.

— Почему же люди терпят подобное положение?

— Они соглашаются с этим, ибо считают, что другого выхода нет. Только — Анализ.

— А как дела с движением сопротивления?

— Я к этому и подхожу, — сказал Пол. — Каждый может отказаться от Анализа. Но тогда человека исключают из Индекса; а его персонального андроида, если он его вовремя не поломал, перепрограммируют, чтобы тот выследил своего хозяина и вызвал психиатрическую команду. Тот, кто пытается помочь, тоже подлежит тестированию и в конечном итоге Анализу.

Маркхэм криво улыбнулся:

— Я уже слышал о Беглецах, одного даже встречал.

Пол Мэллорис напрягся:

— Кого?

— Может быть, я вам скажу когда-нибудь, но не сейчас… Между прочим, сколько их?

— Никто не знает, кроме Психопропа. В любом случае их, вероятно, больше, чем пятьсот, но меньше тысячи.

— Я думаю, у них есть что-то вроде организации, — предположил Маркхэм.

— Верно. Около семидесяти процентов людей являются приверженцами свободного общества и хотят сами отвечать за свои поступки.

— Но они мало что могут против сотни тысяч андроидов и тридцати тысяч пассивных человеческих существ, так?

Пол Мэллорис улыбнулся:

— Я вижу, вы уже уловили суть проблемы. Но Гораций удержал мост, Леонид удержал проход, а Давид убил Голиафа.