Эдмунд Купер - Сомнительная полночь [сборник]

— Значит, вы тоже полагаете, что мы живые? — вежливо спросил Соломон.

Неожиданно Вивиан очнулась от оцепенения, в которое впала при виде премьер-министра. Она выхватила пистолет у Марион-А.

— Если вы живой, значит, можете и умереть!

Соломон поклонился:

— Мне очень жаль, что придется разочаровать вас, мадам. Но в моей программе нет страха. Кроме того, поскольку в моей груди находится встроенный маленький автоматический передатчик, я думаю, что теперь Британский Музей уже полностью окружен.

Как только Вивиан выстрелила, снаружи тоже началась стрельба — как если бы нападавшие ждали этого сигнала. Первая пуля прошла через основной центр управления Соломона. Он пошатнулся, все еще улыбаясь. Вторая пуля ударила его в грудь, но не задела энергетический блок. Ударная сила выстрела отбросила его к стоящему вертикально саркофагу. По-прежнему улыбаясь, он сказал сдавленным, низким голосом:

— А также я не запрограммирован на боль!..

Третья пуля с шумом ударилась в лоб, и он картинно свалился в саркофаг.

В это время Маркхэм увидел Пола Мэллориса, который, спотыкаясь, шел по Галерее. На руках он нес тело девушки, его голова была замотана окровавленной тряпкой.

— Пол, что за чертовщина?

— Шона, — тяжело дыша, сказал Пол. — Ловушка. Мне бы следовало опасаться этого. Она меня чуть не прикончила, с помощью взвода андроидов.

— Кто убил ее?

Пол мрачно посмотрел на бледное, усталое лицо Маркхэма:

— Я… Она больше не была настоящей Шоной. Я хочу похоронить ее как положено, когда все это закончится, Джон. Я язычник и чертовски сентиментален!

Он осторожно положил ее в тени большой старинной пушки. Хелм Криспин молча прикрыл тело старым плащом.

— Пол, Христа ради! Что происходит снаружи?

— Ох, да! — Пол Мэллорис, казалось, был как во сне. — Андроиды-убийцы повсюду. Хорошо, я захватил с собой достаточно людей, чтобы пробиться сюда.

Стрельба усилилась, и теперь это был сплошной поток выстрелов. Шальные пули уже залетали даже в Египетскую Галерею и рикошетировали от стен с противным, тревожным визгом.

— Бывший Соломон, — сказал Проф. Хиггенс и моргнул, когда пуля попала в статую, возле которой он стоял, — сообщил нам, что Музей окружен… Вы могли бы сказать, что он преувеличивает?

Пол зевнул и посмотрел на Профа отсутствующим взглядом:

— Я думаю, что нет. — Неожиданно он улыбнулся натянутой улыбкой. — Андроиды не запрограммированы, чтобы преувеличивать.

Пол вскочил на ноги, пошатываясь.

— Забыл сообщить вам новости, — проговорил он. — Даже не знаю почему. Центральное Бюро сильно защищено; мы потеряли много людей, но взяли его. — Он опять зевнул. — Спасибо Господу за подкрепление.

— Какое подкрепление?

— Граждане Лондона, — ответил Пол. — Им надоело быть просто зрителями. Может быть, их стало немного раздражать то, что андроиды начали стрелять в них. Сейчас, я думаю, Освободительная Армия насчитывает тысяч пять человек.

— Они присоединяются к нам? — недоверчиво воскликнул Хелм. — Они в самом деле присоединяются к нам?

— Таково общее впечатление, — пробормотал Пол. Неожиданно он сел на пол. — Становлюсь рассеянным, Джон. Надо было раньше сказать, что я послал за резервным батальоном, когда увидел, что они окружают Музей… Думаю, что эти проклятые убийцы теперь уже сами окружены… Забавно, как вы считаете?

— Забавно? — восхищенно зарычал Проф. — Живые андроиды! Еще как забавно! Это самая чудесная и остроумная шутка из всех, что я слышал!

— Вивиан, — сказал Маркхэм. — Попробуйте сделать что-нибудь для Пола, ладно? А мы все поможем удержать андроидов, пока резервная группа не подоспеет.

В этот момент раздался звон разбитого стекла, и граната, крутясь, цокатилась по полированному полу Египетской Галереи и остановилась у самого подножия стоящей рядом с ними статуи. Какую-то долю секунды все смотрели на гранату, как парализованные. Потом, не успели они прийти в себя, Пол Мэллорис собрал последние силы и прыгнул. Его тело упало на гранату почти одновременно с тем, как она взорвалась. Взрыв разорвал его пополам, а статуя раскололась на куски.

И тут же в конце Галереи появилась группа андроидов-убийц. Маркхэм сразу начал стрелять. После первой очереди упали четыре андроида. Когда его магазин опустел, Проф. Хиггенс и Хелм Криспин уже стреляли со всей возможной скоростью.

Другая граната полетела по Галерее. Хелм Криспин перехватил ее, приподнялся и швырнул назад. Но как только граната вылетела из его руки, в голову ему попала пуля.

Граната взорвалась среди андроидов, разметав часть из них, а остальные временно отступили за дверь. Минутное затишье позволило Маркхэму схватить три гранаты с колен египетского бога, где он положил их раньше. Не медля ни секунды, он кинул их одну за другой в сторону входа, а когда утихли звуки взрывов, новый магазин уже был вставлен в его пистолет-автомат.

Но андроиды больше не появились, и неожиданно он понял, что стрельба на улице затихла и только изредка слышались случайные взрывы. На смену выстрелам пришел другой звук — тысячи мужчин и женщин пели. Он не мог разобрать слов, но мелодию узнал — это было «Вступление во Иерусалим» Блейка. Последний раз он слышал эту мелодию сто пятьдесят лет назад в соборе Святого Павла…

Пение подкатывалось все ближе и ближе, пока не стало казаться, что звуки исходят от самого Музея.

Проф, Хиггенс с трудом поднялся на ноги, придерживая раненую руку.

— Голос свободных людей, — сказал он таким тоном, как если бы испытывал нечто невозможное. — Впервые в жизни я такое слышу… Джон, слушай! Слушай! Голос свободных людей!

Маркхэм отыскал в дыму Вивиан и Марион-А. Вивиан он нашел за маленьким, но тяжелым сфинксом; Марион-А укрылась за саркофагом, откуда она весьма успешно использовала свой автоматический пистолет.

К этому времени в Египетской Галерее стало светлее.

— Живые андроиды! — воскликнул Проф. Хиггенс, глядя через полуразбитое окно на темное, серое небо. — Уже почти светает.

— С тобой все в порядке, Вивиан?

— Да, Джон… Что с бедным Полом?

— Не смотри, — жестко сказал Маркхэм. — Ничего поделать уже нельзя. Пойдем-ка. — Обняв, он повел ее в сторону.

— Джон, — ласково сказала Вивиан. — Ты был прав. Ужасно прав, дорогой враг. Люди не должны жить только для того, чтобы гнаться за счастьем. Я точно не знаю, но, может быть, счастье именно в тех вещах, которые мы отрицали, — в работе и ответственности. В воспитании детей и в верной любви.

Он поцеловал ее и засмеялся.

— Ты в душе истинная викторианка, — сказал он. — И в то же время пламенная революционерка.

— Джон, дорогой, я люблю тебя. Но я совершенно беспомощна. Я не знаю, как делать даже простейшие вещи, — я не умею готовить и стирать. Но если ты наберешься терпения и дашь мне время, я научусь, Джон. Я научусь, как быть целиком и полностью женщиной. Если ты возьмешь меня, я бы хотела выйти за тебя замуж.