Джек Вэнс - Тшай планета приключений.

Рейт не знал, что сказать — возникла дилемма. Отрицать обвинение значило признать справедливость учения дирдирменов. Он осторожно спросил: «По существу меня обвиняют в том, что я не придерживаюсь общепринятых взглядов. Разве это преступление?»

«Несомненно, если таково будет решение арбитра».

«Что, если мои взгляды соответствуют действительности?»

«Тогда ты должен призвать к ответу арбитра. В твоем случае это было бы смехотворно, но такова традиция. Нарушение традиций немыслимо».

«И кто же тот судья, кому известно, что есть истина?»

Блестящее, как полированная кость, лицо совершенного сохраняло невозмутимость, его монотонный голос не дрогнул и не повысился: «Твоим арбитром я назначаю арестовавшего тебя безупречного».

Дирдирмен-безупречный выступил вперед. Заунывным тоном, подражающим дирдирскому, он произнес в пространство: «Я буду краток. В отношении недочеловека не подобает применять обычные церемонии». Он обратился к воздуху над головой Рейта: «Отрицаешь ли ты обвинения?»

«Я не согласен с ними и не отрицаю их — они абсурдны».

«По моему мнению твое заявление уклончиво, что свидетельствует о наличии вины. Кроме того, ты не проявляешь должного уважения. Ты виновен».

«Я отказываюсь признать правомочность решения, — сказал Рейт. — Оно ничем не обосновано. Я призываю тебя к ответу».

Дирдирмен удостоил Рейта взглядом, полным безмерного отвращения и презрения: «Ты вызываешь меня, безупречного?»

«Мне не предоставили другой возможности доказать свою невиновность».

Безупречный повернулся к дирдиру-совершенному: «Входит ли это в мои обязанности?»

«Таков обычай».

Безупречный смерил Рейта глазами: «Я убью тебя зубами и когтями, как приличествует дирдирмену».

«Очень рад. Прежде всего, пусть кто-нибудь снимет с меня эту цепь».

«Удали цепь», — приказал дирдир-совершенный.

Дирдирмен-безупречный капризно всполошился: «Какая неопрятность! Я унижаюсь, устраивая представление перед стадом недолюдей!»

«Не жалуйся, — сказал совершенный. — Это я, охотник-предводитель, теряю трофей! Продолжай! Приведи в исполнение свой приговор».

Цепь сняли. Рейт потянулся, расслабился, опять потянулся, снова расслабился, надеясь восстановить мышечный тон. Всю ночь он провисел на привязанных кистях — отяжелевшее, уставшее тело плохо подчинялось. Дирдирмен шагнул к нему. У Рейта слегка закружилась голова.

«Я не хотел бы нарушать правила боя, — сказал Рейт. — В чем они состоят?»

«Никаких нарушений не может быть, — сказал безупречный. — Какие правила на охоте? Я — охотник, ты — дичь!» С диким визгом дирдирмен бросился на Рейта, вытянув руки вверх и в стороны, широко расставляя ноги. На первый взгляд его поза казалась неудачной и самонадеянной. Только прикоснувшись к белому телу мутанта, Рейт почувствовал, что оно состоит из тугих мышц и хряща. Рейт отпарировал первый удар, но искусственные когти перчатки исполосовали ему плечо. Рейт пытался зажать шею дирдирмена в локтевом захвате, но никак не мог приловчиться. Вместо этого он решил попасть ребром ладони по трахее, но промахнулся и нанес удар под ухо. Безупречный с досадой отшатнулся, разочарованным хором вздохнули возбужденные зеваки. Безупречный снова прыгнул на Рейта. На этот раз Рейт, уворачиваясь, успел схватить длинное предплечье и швырнул дирдирмена в сторону — тот еле удержался на ногах. Вудивер больше не мог сдерживать себя — он с топотом выбежал вперед и огрел Рейта по виску. Траз протестующе выругался, ударив Вудивера цепью поперек лица. Вудивер закричал от боли и плюхнулся задом на землю. Аначо обернул конец своей цепи вокруг шеи Вудивера, рывком затянул. Подскочил стоявший рядом дирдирмен-отборный, быстро размотал цепь. Вудивер лежал, глотая воздух, с лицом цвета мокрой грязи.

Безупречный воспользовался преимуществом во время нападения Вудивера, схватил Рейта, повалил его на землю и впился длинными острыми зубами ему в шею. Тело Рейта обхватили напряженные, как проволочные канаты, руки, но дирдирмен забыл прижать руки противника. Рейт изо всех сил ударил ладонями по белым ушам безупречного. Тот издал сдавленный визг, оглушенно замотал головой и на мгновение расслабился. Рейт выскользнул из-под тощего тела и уселся мутанту на спину, как всадник на огромном белом угре. Не позволяя противнику приподняться, Рейт обрабатывал лысую голову — обрывал фальшивые антенны, бил носом по земле, потянул вверх и повернул лицом к себе одним резким движением. Голова безупречного неподвижно смотрела в сторону и вдаль, шея наморщилась спиральными складками, тело билось, барахталось — и вдруг перестало двигаться.

Рейт поднялся на ноги, тяжело дыша и стараясь унять дрожь в руках и коленях. «Я оправдан», — сказал он.

«Обвинения жирного недочеловека опровергнуты, — продудел дирдирмен-совершенный. — Теперь его можно привлечь к ответу».

Рейт повернулся, чтобы уйти. «Стой! — только теперь голос дирдирмена наполнился грудным вибрато. — Разве нет других обвинений?»

Стоявший рядом с совершенным дирдир из касты превосходных, с жестко торчащими антеннами, сверкающими многоцветными кристаллическими отливами, заговорил: «Тварь все еще заклинает «дрсса»?»

Рейт, полуотравленный усталостью и нервным возбуждением после схватки, вызывающе развернулся лицом к дирдиру: «Это вы — твари, я — человек!»

«Ты вызываешь арбитра? — спросил совершенный. — Если нет, поехали!»

Сердце Рейта упало: «Какие еще обвинения?»

Дирдир-превосходный вышел вперед: «Я обвиняю тебя и твоих сообщников! Вы незаконно проникли с оружием в заказник дирдиров и предательски умертвили охотников из клана Тисц, устроив западню».

«Я отрицаю это», — хрипло произнес Рейт.

Превосходный повернулся к совершенному: «Я требую арбитража. Я требую, чтобы мне выдали эту тварь и ее сообщников. Я требую, чтобы их объявили исключительной добычей клана Тисц».

«Я беру на себя бремя арбитража», — продудел совершенный. Обратившись к Рейту, он гнусаво и грубо протявкал: «Ты проник в Карабас, это правда!»

«Я был в Карабасе. Мне никто не сказал, что это запрещено».

«Запрещение общеизвестно. Ты устроил засаду и напал на охотников, это правда!»

«Я не нападал ни на кого, кто не напал на меня первый. Любое живое существо имеет право на самозащиту. Дирдиры бросаются на людей, как дикие звери. Дикий зверь рискует своей жизнью, когда ищет пропитание. Дирдиры трусливо избегают риска, не позволяя людям защищаться».

В приглушенном ропоте толпы можно было расслышать пару одобрительных возгласов.

«Охота — традиция дирдиров. Такова сущность дирдиров. Традиция недолюдей — служить дичью. Такова сущность недочеловека».