Роберт Силверберг - В когтях энтропии

Перемещения во времени выбивали его из колеи, и он терял интуицию. Брал клиентов, чьи проблемы были за пределами его возможностей, и впустую тратил на них время и, наоборот, отказывал людям, которым мог бы помочь. Поскольку он больше не был жестко привязан к своему линейному времени, а совершал колебания туда и обратно в пределах двадцати лет в обоих направлениях, он потерял обостренное чувство перспективы, на котором прежде основывались его профессиональные суждения. Он осунулся и похудел. Прошел через бурю духовных сомнений, дойдя сначала до полной покорности божьей воле, а потом до полного неприятия веры. Почти каждую неделю менял адвокатов. Чтобы оплачивать угрожающе растущий поток счетов, в самое неподходящее время обналичивал свои вклады.

Спустя полтора года после срыва он официально объявил об отказе от регистрации и закрыл свой офис. Еще шесть месяцев ушло на то, чтобы разобраться с оставшимися исками о причинении ущерба. Потом, сняв все уцелевшие деньги, он купил билет на космический корабль и отправился на поиски мира с фиолетовым песком и деревьями с голубыми листьями. Там, если фуги не обманывали его, он сможет восстановить свой поврежденный мозг.

Корабль вернулся в обычное четырехмерное пространство и лениво ползет на скорости меньше половины скорости света. На экранах сверкают ожерелья звезд; здесь в космосе тесно. Капитан, отвечая на чей-то вопрос, указывает на Аббонданцу: лимонно-желтое солнце, больше земного, окруженное дюжиной ярких пятнышек планет. Пассажиры взволнованы. Они болтают, строят предположения, они полны ожиданий. Скейн — единственный, кто помалкивает. Он в курсе множества завязавшихся романов; за последние три дня он и сам отверг несколько предложений. От чтения он отказался и пытается очистить сознание от всего, чем успел забить его. Фуги мучают его все сильнее. Ему приходится писать самому себе записки: «Ты пассажир на борту корабля, летящего к Аббонданце-VI. Он приземлится через несколько дней», — чтобы не забыть, какая из трех переплетенных временных линий реальна.

Внезапно он с Ниллой оказывается на острове в Мексиканском заливе, на борту маленького экскурсионного судна. Время словно остановилось, все здесь как в двадцатом столетии. Потрепанные и обвисшие канаты снастей. Громоздкий двигатель, не слишком умело переделанный из двигателя внутреннего сгорания в турбинный. Сегодня их проводниками будут усатые мексиканские бандиты. Нилла нервно наматывает на палец прядь длинных светлых волос.

— Джон, я почувствую морскую болезнь? Судно поплывет прямо по воде? Совсем не будет парить над ней?

— Ужасно архаично, да, — отвечает Скейн. — Поэтому мы здесь.

Капитан жестом дает понять, что пора подниматься на борт. Хуан, Франциско, Себастьян. Братья. Los hermanos [18] Братья (исп.). . Ярды сверкающих белых зубов под свисающими по бокам рта усами. С ужасающим ревом судно отплывает от пристани. Вскоре маленький городок, представляющий собой россыпь ветхих домишек пастельных тонов, остается позади. Судно устремляется вдоль побережья на восток; слева зеленоватая прибрежная вода, справа, на глубине, голубая. Утреннее солнце греет все жарче.

— Можно мне позагорать? — спрашивает Нилла.

Как-то неуверенно спрашивает; он никогда не видел ее такой стеснительной.

— Давай, — отвечает Скейн. — Почему бы и нет?

Она снимает одежду. Под ней лишь крошечные трусики; тяжелые груди кажутся белыми и уязвимыми под жарким тропическим солнцем, маленькие соски бледно-розовые. Скейн опрыскивает ее защитным аэрозолем, и она растягивается на палубе. Los hermanos бросают на нее голодные взгляды и переговариваются низкими рокочущими голосами. Не по-испански. Может, на языке майя? Здешние туземцы так и не привыкли к тому, что туристы запросто обнажаются. Нилла, похоже, тоже испытывает неловкость; она перекатывается на живот и ложится лицом вниз. Ее широкая гладкая спина блестит на солнце.

Хуан и Франциско пронзительно вопят. Скейн следит взглядом за их указующими пальцами. Дельфины! Примерно дюжина, держатся впереди судна, высоко выпрыгивая из воды и уходя в нее обратно. Нилла испускает негромкий радостный крик и бросается к борту, чтобы лучше видеть, застенчиво прикрывая руками груди.

— Это необязательно, — бормочет Скейн, но она по-прежнему прикрывается руками.

— Какие красивые! — говорит она.

Себастьян подходит к ним.

— Amigos [19] Друзья (исп.). ,— говорит он. — Мои друзья.

Дельфины наконец исчезают. Судно быстро мчится вперед, держась близко к прекрасному пустому берегу острова, заросшему пальмами. Позже они бросают якорь, Скейн с Ниллой плавают в масках, рассматривают коралловые сады. Когда они снова вылезают на палубу, уже почти полдень. Солнце жарит немилосердно.

— Обед? — спрашивает Франциско. — Вы не против хорошего обеда?

Нилла смеется. Больше она не прикрывается руками.

— Я ужасно проголодалась! — восклицает она.

— Сейчас будет вам хороший обед, — с улыбкой говорит Франциско, и они с Хуаном прыгают за борт.

Сквозь прозрачную воду ясно различим почти белый песок на дне. У братьев пистолеты, стреляющие дротиками. Они задерживают дыхание, рыщут по сторонам взглядами. До Скейна слишком поздно доходит, что они делают. Франциско вытаскивает из-под камня бьющегося омара. Хуан пронзает огромного бледного краба, находит трех моллюсков и бросает добычу на палубу. Франциско швыряет туда же своего омара, Хуан накалывает второго. Животные не мертвы; медленно высыхая, они кругами ползают по палубе. Скейн в смятении поворачивается к Себастьяну.

— Вели им прекратить. Мы не так уж голодны.

Себастьян, который готовит что-то вроде салата, улыбается и пожимает плечами. Франциско приносит еще одного краба, больше первого.

— Хватит, — говорит Скейн. — Basta! Basta. [20] Хватит! (ит.)

Хуан бросает на палубу еще трех моллюсков.

— Вы хорошо нам платите, — говорит он, — Мы не оставим вас без доброго ланча.

Скейн качает головой. Палуба превращается в бойню океанских жителей. Себастьян энергично раскалывает раковины моллюсков, вытаскивает мясо и бросает в большую чашу с желто-зеленым маринадом.

— Basta! — кричит Скейн.

Так по-итальянски; но вот как по-испански? Los hermanos выглядят изумленными. «В море полно жизни, — как бы говорят их взгляды, — У вас будет хороший обед». Внезапно Франциско выскакивает из воды, таща что-то огромное. Черепаха! Сорок, пятьдесят фунтов! Шутка зашла слишком далеко.

— Нет, — говорит Скейн. — Послушайте, я не допущу этого. Черепахи почти вымерли. Вы меня понимаете? Muerto. Perdido. Desaparecido [21] Вымершие. Редкие. Исчезающие (исп.). . Я не ем черепах. Бросайте ее обратно. Бросайте ее обратно!