Андрэ Нортон - Буря над Колдуном. Испытание в Иноземье. Добыча Предтечи

Девушка посмотрела на него и кивнула. Тело Винтры великолепно слушалось её, да и взгляд в зеркало ободрил: она жива. Вот только вид Турана — с глубокими ранами, бледным лицом — внушал подозрения, и она удивлялась, что ему удалось продержаться так долго.

Они мчались так, словно кто–то наступал им на пятки, и какой–то голос нашёптывал: бежать… бежать… Зианта в одном из сундуков нашла короткую нижнюю тунику, вроде той, что была на Зухе, а поверх набросила полупрозрачный хитон, и теперь ей приходилось поддерживать обеими руками полы, чтобы не споткнуться во время бегства по коридору, который связывал апартаменты Турана с женскими комнатами.

Хотя несколько раз они слышали звуки каких–то разговоров или движений, раздававшиеся из–за закрытых дверей, в коридор так никто и не выглянул, а мысленное зондирование подтвердило: их продвижение оставалось незамеченным. Девушка просто не могла поверить, что судьба так благосклонно относится к ним.

Если и сохранились какие–либо записи о путешествии Турана, то их следовало искать в его личном архиве. Но нельзя было слепо полагаться на удачу в таком деле: можно было зря растратить драгоценное время — им следовало воспользоваться своими способностями: один стоит на страже, а другой занимается поисками, как это было в апартаментах Джукундуса.

Даже не верилось, что она в незнакомом мире, затерянная во времени, столь далёком от её собственного, что видит город, который остался в её мире только в легендах и руинах. От первоначального удивления не осталось и следа — только жгучая необходимость бежать, снова вернуться в свой мир, несмотря на все опасности: они–то были ей знакомы и, похоже, вовсе не опасности, а какой–то тщательно задуманный план, который она претворяла в жизнь. Ведь лишь то, что не знаешь, приносит с собою самые ужасные страхи.

— Сюда! — Туран махнул в сторону двери.

— А где записи? — девушка огляделась в поисках чего–либо знакомого, даже если бы это были древние фолианты, какие она раньше видела только в музеях.

— В целях секретности или, может, по какому–то обычаю они хранятся вот так.

Туран прошёл в кабинет и принёс оттуда связку коротких верёвок, с одного конца свисаших свободно. На них красовались бусинки, разных размеров и цветов. Зианта уставилась на них: для неё всё это не имело никакого смысла. И это записи — неужели с помощью бусинок можно записывать информацию? Никогда она не слышала ничего подобного. Девушка посмотрела на Турана, не в силах поверить тому, что слышала и видела.

Пальцы Турана задвигались от одной бусинки к другой по верёвкам, слегка задерживаясь то на одной, то на другой.

— Примитивное запоминающее устройство. Даже в наше время подобные системы используются отсталыми племенами, которые ещё не овладели искусством письма. И всё же, наверное, здесь использовался личный секретный код. Каждая бусинка, каждый узелок, даже чуть–чуть отличаясь по толщине от предыдущего, имеет собственное значение. И таким образом можно даже в темноте сидеть и «считывать» информацию с них, лишь пробегая по бусинкам пальцами.

— Если это записи Турана, то тогда ты должен был бы… Он устало покачал головой.

— Я проникаю лишь в поверхностные слои памяти Турана, а глубины, где хранится информация об этих записях, мне недоступны. Я… я не могу воспользоваться всеми силами своего дара: они уходят на управление этим телом.

Итак, вот он и признался, что возникли проблемы с оболочкой Турана. Зианта протянула вперёд руку и дотронулась до груды верёвок. Если это и есть зашифрованные записи, шифр которых знал лишь он один, понадобится полное напряжение и концентрация, чтобы хоть что–то выудить.

Да, по сравнению с этим запечатанные ленты на Корваре — просто детские игрушки: их ведь записывал человек, то не был шифр инопланетянина, существа чуждой расы… Ладно, они должны хотя бы попытаться: другого ключа у них нет.

— Значит, ты постоишь на страже?

После согласного кивка она взяла в руки ближайшую связку верёвок. Они оказались шелковыми на ощупь, а бусинки сверкали голубым, белым и огненно–красным цветами. Девушка провела пальцами взад–вперёд.

И сразу уловила эмоцию — ненависть — злобную смертельную ненависть, такую жгучую, направленную против неё, пытавшейся прочитать информацию: казалось, сами верёвки обрели жизнь, задёргались, как змеи. И девушка, чуть вскрикнув, отбросила связку от себя.

— Что это было?

Зианта не ответила, лишь опустила руку ладонью вниз к груде верёвок и, не касаясь, мысленно прозондировала их в поиске источника, ошеломившего её потоком ненависти, когда она попыталась в первый раз прочесть записи.

— Их… их совсем недавно кто–то брал в руки, преисполненный такой ненавистью и гневом, что эти эмоции подавили всё прочее. И если мне не удастся прорвать этот барьер, то я вообще не смогу ничего добиться.

Туран устало уселся на скамью и прислонился к стене, закрыв глаза. Теперь девушка не видела его глаз, живого огня в них… Она содрогнулась, она не станет смотреть на него — на живого мертвеца, присевшего отдохнуть. Сколько времени удастся ему сохранять в Туране псевдо–жизнь?

— Кто это сделал? Можешь узнать?

Девушка снова взяла в руки первую связку. Сильные эмоции затрудняют восприятие образов, тем более возникавших в мозгах существ другой расы: она уже испытывала затруднения, когда пыталась «прочитать» их мысли. Зианта сложила бусинки и верёвки в тугой клубок и прижала его ко лбу, пытаясь выкинуть из сознания всё, кроме нужного ей образа.

Зуха… да, нет никакого сомнения — это Первая Леди. Но чувствовался и ещё кто–то. Девушка попыталась произнести имя, которое, в свою очередь, было известно Турану. Однако ненависть Зухи, её разочарование… были так сильны, что снова и снова волнами ударяли по девушке, пока она продолжала зондирование.

— Зуха, — сообщила Зианта. — Но здесь побывал и ещё кто–то, кроме неё. Они искали что–то, но так и не смогли ничего узнать. Зуху это привело в ярость: она так и не нашла нечто, в чём отчаянно нуждалась и что пыталась обнаружить здесь. Она… мне кажется, она забрала с собой несколько верёвок, которые, как она полагала, имели большую ценность.

— Если мы вскоре не найдём навигационные карты… — тут он запнулся.

Время… Сейчас главное для них — время. Зианта бросила связку в груду остальных. Будь у них несколько часов или дней, тогда бы, наверное, им удалось бы разобраться с этими записями. Но этот путь им не подходил: они не успеют. Девушке хватило одного взгляда на Турана, чтобы понять это.

Тот каменный островок, поднявшийся со дна моря, где–то на нём должен валяться двойник этого самоцвета, имеющий такую же силу, и эти камни связаны друг с другом. И Туран снова умрёт, если им только не удастся разрушить эту связь, а вслед за ним — и она, Зианта, находясь в руках Зухи, и весьма мучительной смертью.