Роджер Зилазни - Остров мертвых

Сверху мне открывался вид на остров и на озеро, по которому гуляли всклокоченные волны. Наверно, острота зрения у меня повысилась: отсюда я ясно различал силуэт замка. Мне даже показалось, что кто-то копошится во дворе, у ворот, преграждавших вход в замок со стороны озера. У человека глаз не такой острый, как у пейанина. Грин-Грин говорил мне, что после побега четко видел Шендона на другом берегу.

Я слышал, как бьется сердце Иллирии, стоя у ее основной водной артерии, и могущество мое постепенно росло, сила все прибывала.

Я сконцентрировался, и вскоре морось перешла в страшный ливень, а когда я опустил руку, сверкнула молния и загрохотал гром, эхом раскатывая барабанную дробь по свинцово-серому небу.

Ветер, внезапный, как кошачий прыжок, и холодный, как северное сияние, чуть не сбив меня с ног, обжег мне щеки ледяным дыханием.

Грин-Грин снова окликнул меня. Голос шел откуда-то справа.

Небеса прорвало: дождь лил, как из ведра, укрыв замок плотной завесой, да и сам остров стал едва различим сквозь густую сетку капель. Вершины вулканов слабо мерцали над водой. Ветер оглушительно шумел в ушах, напоминая грохот летящего мимо товарняка, и к его завываниям присоединялся рокот грозовых раскатов. Гул стоял невообразимый. Ахерон разлился, затопив берега, и волны, сгрудившись, смерчем пронеслись в обратную сторону, туда, откуда они обрушились на меня.

Если Грин-Грин и звал меня в тот момент, я бы все равно его не услышал.

Струи бежали у меня по волосам, стекали по лицу… Вода заливалась за шиворот. Я ничего не видел из-за дождя, но мне и не нужно было ничего видеть; сила давала мне власть над природой. Температура воздуха резко понизилась, ливень лупил, щелкая по земле ударами бича.

Стало темно, как ночью. Я захохотал, и воды, взметнувшись столбом, повисли над озером, качаясь, как джинн, выпущенный из медного кувшина; гром боксерскими перчатками молотил по голове, и казалось, разгулу стихии не будет конца.

— Сейчас же прекратите, Фрэнк! — вспыхнуло в моем мозгу. — Шендон поймет, что вы здесь! — Грин-Грин послал мне мысленное сообщение.

— Он и так это знает! — ответил я телепатическим образом. — Спрячьтесь где-нибудь и ждите, пока все кончится .

Водяной столб рухнул под напором ветра, и земля снова начала сотрясаться от толчков. Вырвавшийся из недр язык пламени разрастался, сверкая, как заходящее светило. Затем над головой снова вспыхнули молнии, рисуя на небе письмена, и в хаосе букв и имен я прочитал и свое имя.

От следующего толчка я упал на колени, но тотчас же вскочил, воздев к небу обе руки.

…И вдруг я очутился в каком-то странном месте, где не было ни твердых тел, ни жидких, ни газообразных. Не было ни света, ни тьмы, ни жары, ни холода. Может, место это существовало только в моем воображении, а может, нет.

Мы смотрели друг другу прямо в глаза. Бледно-зеленой рукой я придерживал колчан с молниями.

Он был похож на серый могильный камень, покрытый чешуйками. У него была крокодилья пасть и злые глаза. Пока мы беседовали, он, не сдвигаясь с места, жестикулировал тремя парами рук.

— Старый враг, старый друг, — обратился он ко мне.

— Да, Белион, я здесь.

— Твое время истекло. Спасайся, или весь твой мир будет превращен в руины. Уходи, если хочешь сохранить свою планету.

— Мой мир никогда не погибнет, Белион.

Молчание.

Затем он снова заговорил:

— Я вызову тебя на бой, Шимбо, если ты не уйдешь отсюда по доброй воле.

— Я не уйду.

— Тогда будет бой, — он выдохнул пламя.

— Да будет так.

И Белион исчез.

Я стоял на вершине холма, опустив руки.

У меня было странное ощущение, которого я никогда раньше не испытывал: сон наяву (если хотите, назовите его так). Или — фантазия, плод усталости, помноженной на ненависть.

Дождь лупил по-прежнему, но уже не с таким ожесточением. Ветер понемногу улегся, гроза кончилась. Прекратились также и подземные толчки. Извержение вулкана пошло на убыль, и только самая макушка горы, где гнездился огонь, еще светилась, но уже не столь ярко.

Я спокойно взирал на происходящее, снова почувствовав сырость, холод и каменистую почву под ногами. Наша дистанционная схватка прервалась: силы обоих противников иссякли. Мне даже короткая передышка была весьма кстати. Вода в озере почти остыла, и серый, отполированный водой и ветром остров уже не казался таким неприступным, как прежде.

Уф!

Пока я отдыхал, из-за облаков показалось солнце, и, сияя на фоне последних редких капель, на небе появилась радуга, очертив полукружием Ахерон, Остров мертвых и приплюснутый конус вулкана, которые, как миниатюра в книжке с глянцевой обложкой, казались необыкновенно живописными и слегка нереальными.

Спустившись с вершины холма, я пошел к месту, где лежали срубленные деревья. Пора было вязать плот.

Я всегда отличался отсутствием малодушия и даже жалел об этом, так как данная добродетель многим спасала жизнь; но теперь страх заговорил во мне. Я был до смерти испуган.

Я слишком долго существую на свете, и каждый день, который не приносит мне удачи, прожит для меня зря, — он лишь укорачивает мой век. Однако моя страховая компания считала иначе, что выражалось в растущих премиальных после каждого следующего договора на страхование жизни. По компьютерным данным страхового агентства, как донесли мне мои шпионы, я значился в особых списках, куда включали лишь ксенопатов , то есть сверхдолгожителей, чужаков в современном мире, но даже среди них я считался особым случаем. Весьма утешительно. Впрочем, они, наверно, были правы.

Впервые за много лет я снова затеял рискованное путешествие. Я растренировался, чувствовал себя не в форме, но не сожалел о том, что у меня не накопилось опыта опасных приключений. Если бы Грин-Грин увидел, что руки у меня трясутся от страха, он бы деликатно промолчал, — ведь в них была его жизнь. Его угнетала мысль, что он зависит от меня. Он хотел моей смерти и был готов уничтожить меня в любой момент, — но не мог. Он знал это. И я это знал. И он знал, что я знаю, и я…

Единственное, что сдерживало его, было желание как можно скорее покинуть Иллирию на моем корабле. Сделав логический вывод, можно было догадаться, что его собственный корабль находился на острове. Если Шендону удалось завладеть звездолетом Грин-Грина, он мог бы обнаружить нас с воздуха. Тогда нам, вчерашним врагам, не помог бы наш шаткий, иллюзорный союз. Значит, нам не следовало оставаться на берегу озера. Лучше всего было укрыться в лесу, в тени деревьев, и пуститься в плавание под покровом ночи.