Ирина Станковская - Фантастические миниатюры. Сборник рассказов

Дед Мазай, притоптывая озябшими ногами, двигался к дому. Преклонный возраст давал о себе знать, и старик потеплее закутался в заячий тулупчик.

Словно в насмешку ветер бросил ему в лицо несколько редких снежинок.

Я обычно выезжаю на природу в субботу утром. Вот и сегодня тороплюсь знакомым маршрутом. Сначала – в метро. Толчея. Стою, забившись в уголок. Понемногу убеждаюсь, что в «Ночном дозоре» почти все – правда. Нас окружают Иные. И, в основном, Тёмные. Во всяком случае, Светлые попадаются редко.

Вон, сидит, слушает плеер. Худой, бледный парень лет двадцати с небольшим. Вампир, типичный вампир. Поднимает невыразительные глаза, зыркает по сторонам украдкой. Я настороженно слежу за ним. Парень смотрит на девушку напротив. Она читает книжку в пёстрой обложке. Взгляд вампира скользит по её длинной загорелой шее. Щёки упыря розовеют в предвкушении, рот слегка приоткрывается. Ещё мгновение – и блеснут длинные острые клыки. Девушка поднимает на него глаза. Почуяла губительную силу. Но что это? В её бездонных зрачках горит странный огонь. Ба, да это… Ведьма, самая что ни на есть ведьма! Вампир опускает голову и делает вид, что дремлет. Ведьма усмехается и, оглядев пассажиров надменным взором, возвращается к бульварному роману. Пересадка.

Конечно, опять не успеваю занять место. Оказываюсь рядом с высокой худой девушкой. Сразу понимаю, что в прошлой жизни она была змеёй. Случайно наступаю ей на ногу и слышу в ответ злобное шипение. Смотрит на меня узкими глазами, даже приподнимается на носочках, делая стойку. Кобра. Да, кобра. Не зря на ней курточка с капюшоном! Ох, сейчас бросится. Вот счастье, на выход! Моя остановочка. Шипи, шипи вслед, я спасён!

Вокзал, кассы, электричка. Наконец-то сажусь. Через пару станций яблоку негде упасть. Достаю из сумки сборник кроссвордов и ручку. Вдруг как будто мягкий зверек пробегает по мне холодными лапками. Напротив – томная женщина бальзаковского возраста. Очень бледная, темноволосая, на обоих запястьях золотистые браслеты. Глаза карие, глубокие, засасывающие. Я погружаюсь в них и ощущаю, как силы уходят, уходят. Энергетическая вампирша! Догадка медленно протискивается сквозь серую пелену слабости, заполнившую мозг. На радость толстой тётке с огромной сумкой еле-еле встаю и тащусь в тамбур. Вампирша провожает меня голодным взглядом, и я чувствую в голове лёгкий «чпок», когда наша связь разрубается захлопнувшимися дверями. Сквозь стекло вижу, как тетка с сумкой начинает расслабленно растекаться по сиденью. Ее визави с довольным видом поправляет прическу.

Моя станция. На ватных ногах, еще не отошедший от атаки ламии, схожу на платформу. Думаю, основные опасности позади. Правда, еще предстоит возвращаться. Но это будет в воскресенье вечером. Пока же – свежий воздух, шорохи знакомого с детства леса и свобода. Иду по тенистой тропинке, сердце радостно бьется в предвкушении хорошего отдыха. Эх, ну вот, приспичило… Озираюсь, схожу с тропинки и углубляюсь в лес. Ставлю сумку у знакомого дерева, быстро и аккуратно делаю все, что нужно. Дупло сухое даже в самый сильный дождь. Отлично!

У-у-у! Легкими прыжками несусь по лесу! Не бойтесь, трусливые зайчишки, не орите, суматошные птицы! Сшибаю красный мухомор, шляпка отлетает по красивой дуге. Подпрыгиваю и ловлю ее ловким движением мощной лапы. Наконец-то я на воле! Почти два дня вдали от мерзкого вонючего города, населенного кошмарными существами!

Лифта в ветхой пятиэтажке ожидаемо не было. Он поднялся по лестнице, задыхаясь от волнения. Перед заветной дверью пришлось немного постоять, чтобы прийти в себя.

«Тварь я дрожащая или право имею?» – подумал Секальников и погладил укрытый за пазухой топор. Затем нажал на кнопку звонка и долго не отпускал.

– Чего трезвонишь? – грязноватая низенькая бабка приоткрыла дверь на цепочку.

– Заклад принес, я ж вам говорил, – сказал студент.

Подозрительно прищурившись, плюгавенькая старушонка впустила Романа в прихожую.

– Что принес? – недоверчиво спросила она, не сводя взгляда с тощей фигуры Секальникова.

– Мобилу притаранил, – буркнул студент раздраженно.

Грубость его, как ни странно, старуху успокоила.

– Не знаю, не знаю, – протянула она с сомнением в голосе, – кризис сейчас, много не дам. Кто эту трубку купит, ежели что… Ща всякие гаджеты навороченные…

– Так мне много и не надо, продержаться до стипендии, – прошипел Роман, теряя терпение. Поганая старуха делала все, чтобы вывести его из себя и тем самым облегчить выполнение задуманного.

– Ишь, разбежался. Стипендию! Таким, как ты, ее не платят, – пробормотала бабка и протянула руку, – давай заклад, вечный студент.

Она на минуту замешкалась и полуотвернулась в сторону кухни, откуда послышался какой-то странный шорох.

Секальников молниеносным движением дернул молнию и высвободил свой страшный груз. С каким-то полувсхлипом-полустоном он занес руку над старушечьей головой, покрытой реденькими седыми волосами, но в ту же секунду почувствовал, как цепкие руки обхватили его сзади, лишив возможности завершить начатое. Он забарахтался в чьих-то сильных объятиях и знакомый голос произнес:

– Ну, ничего, ничего… Хорошее вхождение в образ.

Секальников ошалело заморгал и увидел перед собой высокую изящную фигуру режиссера-экспериментатора Варфоломея Реальского. Державшие его руки разжались, и вот уже рядом с Реальским возник ассистент режиссера, томный Игнатий Пачкунов. Именно он целый месяц капал Роману на мозги, понукая студента и разжигая актерские амбиции, именно он познакомил его с гнусной старухой – хозяйкой подпольного ломбарда.

– Не ожидал, что ты такой сильный, Игнат! – только и промямлил Секальников, потирая ноющие плечи.

– Молодец, теперь вижу, что ты готов на любые жертвы ради искусства! – воскликнул Реальский. – Анечка, вы больше не нужны!

Старуха засмеялась неожиданно молодым смехом и стащила с головы парик: на плечи упали белокурые пряди.

– Ну, в жертву-то хотели принести меня! – весело прочирикала она.

– Донна, вы были великолепны! – милостиво кивнул режиссер и послал актрисе воздушный поцелуй. – Вот в вас я не сомневался!

– А-а-а, – только и сказал студент театрального училища, видя, как слетают накладные жиринки, исчезают морщины и другой грим, открывая взору миловидную худенькую девушку с острым носиком и живыми голубыми глазами.

– Анька! Не узнал! – вдруг захохотал он и долго смеялся, не в силах остановиться.

– Ну ладно, Роман, все хорошо в меру, – строго сказал, наконец, Реальский. Пачкунов согласно закивал и полушепотом обратился к маэстро:

– Ваш метод себя оправдал. Шок, буря и натиск, взрыв эмоций, катарсис…