Татьяна Тарасова - Седьмая невеста

*

Дигон отлично выспался, и с самого рассвета пребывал в отличнейшем настроении. Розовое офирское помогло ему достигнуть высот духа, и на половину невест он прибыл с улыбкой на устах, хотя и несколько кривой: красавицы оказались бледными, напуганными, с красными глазами от недосыпания, но самое неприятное - вооруженными. Каждая сжимала в тонких пальчиках внушительного вида кинжал, и сие никак не могло понравиться аккерийцу. Правда, узрев в своих покоях такого мужа, девушки заметно приободрились. Мощные бронзовые плечи, буйная грива черных густых волос, суровый взгляд синих глаз, обрамленных пушистыми ресницами - всего этого великолепия не приходилось им видеть в богатых домах родителей и здесь, во дворце.

Одна, вторая, третья... По одиночке они тихонько исчезали за дверью, а потом так же тихонько возвращались, но уже более опрятно одетые, причесанные, умытые, и без оружия. Такое превращение вполне устроило аккерийца. Он по-хозяйски уселся в одно из глубоких удобных кресел, с удовольствием осмотрел красавиц и вместе и по отдельности, и только затем соизволил ещё раз улыбнуться. Пять девушек стояли перед ним, робко потупившись, перебирая пальцами роскошные свои волосы. Увы, ни одна из них не напомнила Дигону Алму - все же она была и красивее и утонченнее этих. Но, с другой стороны, и оставшаяся в живых пятерка невест отличалась от тех девиц, которых случалось обнимать аккерийцу в "Маленькой плутовке" и других кабаках: стройные, изящные, нежные, большеглазые, они смотрели на Дигона из-под ресниц с таким интересом, с таким - почти нескрываемым - желанием, что и он почувствовал вдруг, что задавать вопросы об их убиенных подругах ему совсем не хочется.

Веселые лучи солнца - лучи жизни - светили в окна, заставляя витражи переливаться всеми возможными цветами, и свежий легкий ветер бездумно трогал длинные руки деревьев - все, решительно все на улице призывало к любви, а не к допросу. С досадой Дигон рыкнул, мотнул головой, отгоняя лишние мысли, и, устремив взор на высокую черноокую красотку с полными яркими губами, вымолвил:

- Как твое имя, красавица моя?

- Баксуд-Малана... - еле слышно прожурчала девушка тонким нежным голоском.

Тембр и тон её весьма понравился Дигону.

- Теперь ты назовись, - предложил он второй, чьи волосы отливали золотом.

- Физа...

И её голос так же понравился Дигону.

- Ийна...

- Мина...

- Залаха...

Дигон одобрительно кивал головой, не в силах выбрать себе подругу на следующую ночь. Каждая была по-своему хороша, и хотя Алма, без сомнения, оставалась лучшей, эти красотки тоже заслуживали внимания со стороны аккерийца. В конце концов, ему просто было их жаль: стать женами Хафиза... Какое, должно быть, несчастье для молоденькой прелестной девушки всю жизнь посвятить немощному старцу, пусть и венценосному, но все же... Со вздохом Дигон остановил взгляд своих ярких синих глаз на Баксуд-Малане. Кажется, она среди них самая старшая, так она и будет первой, чтоб потом не путаться...

Удовлетворенный таким справедливым решением, аккериец вернулся к цели своего визита на половину невест.

- Кто-нибудь из вас видел Хализу в тот день?

- Да, господин, - с поклоном ответствовала Баксуд-Малана, словно почувствовав, что ей первой будет предоставлена возможность уснуть в объятиях Дигона.

- И кто же?

- Все, господин, - снова ответила Баксуд-Малана.

- Что она делала?

- Купалась в наузе, просила Диниса научить её играть на скрипке, но... Мальхоз не разрешил...

Она качнула головой в сторону маленького тщедушного старичка, что сидел в уголке и спокойно дремал, даже не заметив появления Дигона.

- Мальхоз - это новый евнух?

- Он старый, господин... Он очень старый... Но Бандурина теперь с нами нет...

- Я знаю. Что дальше?

- Потом... Потом мы все вместе учились кланяться нашему будущему супругу и повелителю.

- Ну-ка, ну-ка... - живо заинтересовался Дигон, устраиваясь в кресле поудобнее.

Баксуд-Малана повернулась к девушкам, подала им почти незаметный для постороннего глаза знак, и пятеро красавиц вдруг разом повалились на колени, разметав по полу свои прекрасные волосы. Всего миг спустя они так же быстро вскочили, плавно повели правой рукой в правую сторону, а левой в левую, свесили головки набок и в такой позе застыли.

Дигон подождал немного, надеясь, что это ещё не все, но девушки продолжать явно не собирались.

- Клянусь Тором, - наконец пробормотал Дигон не слишком-то учтиво. Вы похожи на задушенных куропаток...

Баксуд-Малана обиженно вскинула подбородок, но тут же в глазах её пробежали искорки смеха.

- Я тоже так думаю, господин, - произнесла она серьезным голосом. Но Мальхоз говорит, что это старинный обычай, и нарушать его нельзя.

- Прах и пепел! Пусть ваш Мальхоз засунет этот обычай себе... То есть, я хотел сказать, что не всегда прежние обычаи хороши... Тор! Все это вздор! Говори, Баксуд-Малана, что было дальше?

- Дальше... Мы разошлись по своим комнатам, Мальхоз нас запер... И все. А потом... Потом я вышла. Ко мне пришли родители... К нам всегда приходят родители около полудня... Вышла, а там - она...

Баксуд-Малана опустила голову, полные губы её дрогнули. Другие девушки уже и не сдерживали слез - тонкими струйками текли они по нежным щекам, по подбородкам...

- Прах и пепел... - пробормотал Дигон, оглядываясь на старичка. Хей, приятель, ты жив?

Он вскочил, слегка тряхнул евнуха за тощее плечо. Приоткрыв морщинистые веки, Мальхоз без интереса и удивления посмотрел на аккерийца, потом перевел взгляд на девушек.

- Тих-ха-а... - просипел он добрым голосом, потом улыбнулся, качнул головой.

В строю красавиц сразу воцарился покой. Они ответили старичку такими же милыми улыбками и вновь обратили мокрые, и оттого ещё более прелестные глазки на Дигона.

- Значит, ты нашла Хализу? - упрямо возвратил Дигон Баксуд-Малану к прежней беседе.

- Я.

- Она была уже мертва?

- Нет.

- Что?!

Дигон привстал, вперил гневный взгляд в черные очи Баксуд-Маланы.

- А что же ты раньше о том молчала?

- Меня никто не спросил, господин, - испуганно пролепетала девушка. Но Хализа все равно скоро умерла...

- Она ничего не сказала перед этим?

- Что-то шептала... Но я не поняла - что...

- Повтори её слова!

- Кажется... Кажется, "че... ди... ня..." Вот... А, ещё она сказала "би".

- Когда? До "че-ди-ня" или после?

- Кажется... После...

- Значит, она сказала "че... ди... ня... би..."?

- Да... - неуверенно согласилась Баксуд-Малана.

В устах Дигона те слова Хализы, что она услышала, казались весьма странными. Сейчас она уже сомневалась, что правильно их разобрала. Да и Дигон, в первый момент ощутивший свежее дыхание надежды, сник: кто мог понять эту околесицу?.. Даже не слова - звуки, птичий клекот... "Че... ди... ня... би..." Тьфу...