Бернар Вербер - Голос Земли

Достаточно сократив расстояние, они бросились в атаку. Но капитан увидела их отражение в хромированной поверхности бомбы. Она резко обернулась и метнула отвертку в шлем Эммы-567. Стекло разлетелось вдребезги, инструмент вонзился в глаз и вошел в мозг.

Эмма-567 пошатнулась, упала на колени и рухнула, уткнувшись лицом в бугристую поверхность. Эмма-568 попыталась зайти сбоку. Две микроженщины схватились в рукопашной, но толстые скафандры сковывали каждое их движение. Одна из них схватила лом, другая – отбойный молоток. Астронавтки покатились по земле. Кадры, передаваемые камерами, закрепленными на шлемах, смешались.

Наконец одна из них встала, а вторая осталась лежать на земле с торчавшим из груди отбойным молотком.

Но как в этом перепачканном скафандре узнать, кто победил?

На мостике «Жоржа Брассенса» капитан схватил пульт, сделал громче звук и увеличил изображение.

Оставшаяся в живых астронавтка слегка пошатывалась. Затем сделала шаг, колени ее подогнулись, но она все же сумела выпрямиться.

Ее переговорное устройство было разбито.

Микроженщина забралась в рубку управления и вышла на связь. Застрекотал высокий голос:

– Я только что вернула контроль над миссией. Земля, вы слышите меня? Я только что вернула контроль над миссией «Лимфоцита-13». Две мои коллеги мертвы.

– Это Земля, слышим вас хорошо. Кто вы?

– Я… лейтенант Эмма-568.

Генсек Друэн, как и сотни миллионов телезрителей, облегченно выдохнули.

– Браво, лейтенант! Благодарю за проявленную инициативу! Но, заклинаю вас, поторопитесь. С каждой секундой от ваших действий все больше и больше зависит сохранение жизни на Земле! – настойчиво тараторил Генеральный секретарь ООН.

Эмма-568 вновь включила механизм бомбы и запустила программу активации.

Покончив с этим, она вышла на связь.

– Проблема в том, что если я взорву бомбу слишком быстро, то… погибну сама.

Повисла пауза, потом Генеральный секретарь решительно произнес:

– Не будьте эгоисткой, лейтенант. Подумайте, сколь колоссальны ставки в этой игре и какая огромная ответственность лежит на вас. Вы должны пожертвовать собой ради спасения планеты. Каждая секунда бездействия повышает риск пагубного столкновения с астероидом, и мы все, как следствие, подвергаемся все большему и большему риску. Послушайте, лейтенант, я взываю к вашему чувству долга. Что такое одна-единственная жизнь, если она способна спасти несколько миллиардов? Что такое существование одного отдельно взятого индивидуума, если речь идет о спасении всей планеты?

– Что касается лично меня, то я очень люблю Землю, люблю человечество, но… люблю и себя. Мои слова могут показаться вам слишком наивными, но… я не хочу умирать.

Станислас Друэн сжал кулаки и лишь в последний момент удержался от уже готового сорваться с губ проклятия.

– Гарантирую, что вас наградят медалью и увековечат в камне… Вами будет гордиться вся ваша семья. А как насчет того, чтобы назвать в вашу честь улицу? Или даже проспект? Например, Проспект Эммы-568 в Нью-Йорке, напротив штаб-квартиры Организации Объединенных Наций?

Астронавтка вернулась на поверхность астероида, произвела еще несколько манипуляций с бомбой, бросила взгляд на безжизненные тела своих коллег, подумала было затащить их в ракету, но все же отказалась от этой затеи. По наружной лестнице она поднялась на борт «Лимфоцита-13» и стала готовиться к отлету.

Тут же загорелся экран связи.

– Земля, вы меня слышите? Я приведу бомбу в действие, как только отлечу на достаточное расстояние, чтобы не подвергать опасности свою жизнь.

– Нет! Будет слишком поздно! – завопил Станислас Друэн, больше не сдерживая охватившую его ярость. – Вы не можете так рисковать человечеством! Вы должны… как можно быстрее привести бомбу в действие и…

– Очень сожалею, но по духу я совсем не камикадзе. Я хочу жить, иметь детей и спокойно состариться. Да и потом, мне, хотя бы из чистого любопытства, хочется узнать, что же произойдет.

В поисках аргумента Генеральный секретарь сделал глубокий вдох, пытаясь овладеть собой.

– Я думал, что коллективизм эмчей сродни коллективизму муравьев, при котором один отдельно взятый индивидуум напрочь забывает о себе и заботится только об интересах общества.

– Я, должно быть, являюсь не только исключением, но и доказательством того, что мы, эмчи, еще не достигли муравьиного уровня общественной солидарности.

– Вы отдаете себе отчет, какой опасности подвергаете планету? Ну же, будьте благоразумны, Эмма-568, пожертвуйте собой…

Астронавтка даже не потрудилась ему ответить. Одна в рубке управления, она выключила звук, и перед глазами ее теперь было лишь безмолвное изображение Друэна, пытавшегося ее умаслить, хотя глаза его при этом полыхали от едва сдерживаемой ярости.

Эмма-568 оглядела контрольные экраны и включила двигатели. «Лимфоцит-13» оторвался от поверхности астероида и взял курс на Землю.

– Что происходит, Гея?

– Такова человеческая психология. По правде говоря, меня никогда не интересовали сложные механизмы и схемы их сознания, всегда казавшиеся мне парадоксальными. Мое мнение о ситуация меняется по мере поступления свежих сведений.

– Гея, ты не можешь выражаться яснее?

– Мои человеческие паразиты, все как один, пребывают в растерянности, и я думаю, что худшего еще можно избежать. Вполне возможно, Тейя, что ты выживешь и сольешься со мной. Все решится в ближайшие доли секунды.

– Чтобы до конца пробить твою кору и вонзиться в магму, я должен лететь с достаточной скоростью. Пока все отлично, и скорость и траектория, но замедляться мне нельзя.

– А войдя в мою атмосферу, ты не загоришься?

– Как раз это-то и нужно. От жары расплавится первый защитный слой семени, которое я в себе несу.

– Это нормально?

– Как только я преодолею твой газовый покров и немного разденусь под воздействием пламени, за семенем обнаружится мое ядро.

– Откуда тебе известны все эти слова?

– Из твоего разума, к которому я только что подключился. Во мне пробуждается что-то вроде глубинного сознания, вписанного в мышление. Я стал ощущать свое естество и чувствовать, что и как должен делать. Феномен странный, все обретает четкую взаимосвязь, ведь теперь я нуждаюсь в знании.

– Говори.

– Я пробью твою поверхностную мембрану на уровне экватора и стану пронизывать различные слои коры, пока не доберусь до лежащего глубоко внутри ядра и не сольюсь с ним.

– Но магма тебя расплавит.

– Эта фаза тоже необходима. Магма сожжет второй предохранительный слой, и ты увидишь мое ядро. На этот раз я избавлюсь от последней защиты и предстану совершенно нагим, чтобы слиться с тобой. Тогда ты наконец сможешь принять в себя мою чистую сущность, и мы с тобой станем одним целым. Вот как все должно произойти.