Андрей Анисимов - Доступ к телу

– Мама, свари нам кофе, если тебе нетрудно. И покрепче. – Арсений высказал просьбу, на мгновенье высунувшись из кабинета.

– Конечно, нетрудно, Арсик.

Кофе в это время суток означал одно – спать мужчины не собираются. Она все же положила в кофейник не три ложки, как по утрам, а две – слишком крепкий напиток на ночь вреден. Закончив с готовкой, сама заглянула в кабинет:

– Вам сюда принести или придете в столовую?

– Сюда, мама. Нам некогда.

Она поставила на поднос две чашки, сахарницу, маленький кувшинчик со сливками и отнесла в кабинет.

– Спасибо, мама, – поблагодарил сын, не отрываясь от клавиатуры. – Поставь на стол.

– Маша, мы еще долго, ты бы ложилась, – посоветовал Александр Ильич, продолжая взирать на экран монитора. Она поставила поднос на стол, вышла и тихо прикрыла за собой дверь. Вернувшись в столовую, уселась возле телевизора. По «Культуре» передавали старый балет с участием Галины Улановой. Черно-белое изображение, от которого она давно отвыкла, напомнило о юности. В те времена она была куда моложе этой Сурковой. Ей было всего девятнадцать, когда Александр Ильич пришел на первое свидание с букетиком ландышей. Вся Москва распевала песенку об этих цветах – «Ландыши, ландыши, светлого мая привет». Она тогда ему эту песенку напела. Бородин не понял. Оказалось, он ее слышит в первый раз. Она впервые подумала, какой он странный – пластинка звучит из всех окон, а для него в новинку. Они добрались до Сокольников, часа два гуляли, потом он сказал: «Маша, давай поженимся». Она вспыхнула: «Так сразу?» Он ответил, словно они говорили о погоде: «Зачем тратить время на прогулки? Нам заниматься надо».

Она опешила, не знала, как реагировать. Но Саша был самый способный юноша на курсе. Она слышала о нем от Темы, соседа по коммунальной квартире. Тема учился вместе с Бородиным. Он их и познакомил на институтском вечере. Там будущий супруг с ней один раз станцевал и попросил телефон. Она продиктовала. Думала, забудет – ни бумаги, ни карандаша под рукой. Но цифры он не забывал никогда. Это она поняла, уже став его женой. Он тоже жил в коммуналке, но без родителей. Мама Бородина умерла, когда ему исполнилось семнадцать. Отец на два года раньше. Ветеран часто болел после ранения. Его зацепило осколком мины при стремительном наступлении наших войск на Прагу. Через месяц молодые расписались, и она переехала к мужу. Друзья сразу прозвали их Сашейсмашей. С тех пор они вместе.

Да, Суркова права. Марии Николаевне грех жаловаться – супруг ей ни разу не изменил, да и вообще не смотрел на других женщин. Это правда. И относился к жене бережно, к учебе сына серьезно. Часто занимался с ним по физике и химии. Зимой, по выходным, они втроем катались на лыжах, летом собирали грибы и ягоды. Хорошая крепкая семья. Бородину повезло: когда он защитился, гонения на генетику прекратились. В газетах ее перестали называть лженаукой, а специалистов в этой области шарлатанами. Бородину дали лабораторию и прибавили денег. Мария Николаевна понимала: ее муж выдающийся ученый и требует заботы. Тогда она и уволилась, чтобы посвятить себя семье целиком. Чувство одиночества появилось не сразу. Быт отнимал много сил и времени. А вот в новой квартире заскучала. Интересно, как теперь поступит Катерина – уйдет из института или будет работать, словно ничего не произошло. Нет, Мария Николаевна не хотела бы оказаться на ее месте.

– Машенька, где мой мобильный?

Александр Ильич стоял на пороге и смотрел на нее с укором. Будто жена спрятала его телефон. Мария Николаевна попыталась вспомнить, где видела трубку, и вспомнила. Александр Ильич оставил ее на полочке в ванной. Вышла, взяла и протянула мужу:

– Кому ты собрался названивать ночью?

– Кате Сурковой. Она сегодня дежурит, и что-то сама не звонит.

– Наверное, заснула. В это время люди обычно спят, – сказала и замерла, ощутив непонятное волнение. Даже сердце кольнуло остро и больно, словно иглой. Стало страшно за эту влюбленную в мужа девочку.

Александр Ильич уселся в кресло и набрал номер. Мобильный Сурковой оказался отключен. Ученому это не понравилось. Катерина отличалась ответственным отношением к делу, и хоть ценностей в арендованных апартаментах больше не хранилось, сами подопытные продолжали там жить. Александр Ильич отложил трубку и невидящим взглядом посмотрел на жену:

– Странно.

– Не отвечает?

– Отключила телефон.

– Действительно, странно.

Бородин, казалось, ее не слышал. Он размышлял вслух:

– Допускаю, что задремала, но зачем выключила телефон?

– Некого послать справиться? – тревога мужа усилила ее собственную.

– Отец, что ты там застрял? – крикнул Арсений из кабинета. Родитель не отозвался, и сын пришел в столовую выяснять.

– Сынок, мне надо пробежаться до аппаратной. Катя не отвечает.

– Брось, отец. Идем работать. Я сейчас пошлю туда кого-нибудь из охраны. Или, еще проще, давай позвоним твоим мужикам. Они же рядом?

– Как ты себе это представляешь? Люди поймут, что за ними ведется наблюдение.

– Они и так давно все понимают.

– А у них есть телефоны?

– Трофим им выдал. Они у нас теперь сыщики.

– Ладно, набери, я поговорю.

Арсений набрал номер и передал трубку отцу.

– Лыкарин слушает, – заспанным голосом отозвался Федор.

– Доброй ночи. Вас тревожит профессор Бородин.

– Доброй ночи, Александр Ильич.

– Простите, если разбудил.

– Ничего, мне на развод не вставать.

– Федор Иннокентьевич, в квартире номер семь, дверь которой рядом с вашей, дежурит моя помощница. Позвоните ей, пожалуйста, в дверной звонок, и попросите со мной связаться. Я подозреваю, что она заснула и отключила телефон.

– Сейчас сделаем. Не отрубайтесь. – В трубке стало слышно, как хлопнула дверь, затем наступила тишина, потом громкий стук, и снова зазвучал голос Лыкарина: – Звонил, стучал – никто не отзывается.

– Ничего не понимаю! Она должна быть там…

– Хотите, войду.

– Федор Иннокентьевич, голубчик, каким образом? У вас же нет карты.

В трубке хмыкнули.

– Обижаете, Александр Ильич. Соседняя хата тоже на первом этаже, и у нее есть окна. С моим профессиональным навыком это займет не больше трех минут.

– Тогда сделайте одолжение.

– Хорошо, я войду и перезвоню.

Александр Ильич медленно опустился в кресло. Мария Николаевна тронула его за плечо:

– Саша, что там происходит?

– Надо ждать. Лыкарин сейчас войдет в квартиру.

– Как я понимаю, папа, электронный замок ему не помеха…

– Сказал, что за три минуты управится.

– Я, пожалуй, переманю твоих уголовников к себе в банк. Ребята честные и с хорошим профессиональным опытом.

– Сынок, мне сейчас не до шуток.

– Прости, папа.