Евгений Филенко - Пламенная кода

Надсадно дыша, незнакомец плюхнулся на откидное сиденье в закутке жарко нагретой кабинки, утерся и прокашлялся.

– Янрирр… как прикажете обращаться? – не слишком дружелюбно спросил водитель.

– Ты не станешь ко мне обращаться, солдат, – скрипнул незваный попутчик. – Молча доставишь меня на базу.

– Верный слуга янрирра, – хмыкнул мичман.

– Ну еще бы…

Грузовоз наконец всплыл над грунтом и достаточно резво для своих габаритов прянул в серую пелену надвигающейся бури. Дождь со снегом – удовольствие небольшое…

– Позволите включить новости?

– Валяй.

Скосив глаза в монитор объемного слежения, водитель заметил, что незнакомец не спит, как ожидалось, а с жадным интересом вслушивается в обычную чепуху, передаваемую по официальным информационным каналам. Когда уровень бреда зашкаливало (такое всегда случалось, когда речь заходила об исполнении продовольственной доктрины или о новых социальных программах Департамента развития периферии), чужак приникал к оконцу и вглядывался в завешенный туманными покровами горизонт.

– Это что, сканеры?

– Точно так, янрирр… э-э… м-мм…

– Когда установлены?

– Не могу знать…

– Отставить, солдат. Я что, похож на шпиона этелекхов?

Разглядеть под низко надвинутым капюшоном что-либо, кроме серых потрескавшихся губ и побитого седой щетиной подбородка, было сложновато, но мичман от иронии благоразумно поостерегся и ограничился уклончивой репликой:

– Торчат, сколько себя здесь помню.

– Любопытно знать, за каким демоном, – проворчал незнакомец. – Противник, наверное, и слыхом не слыхивал про какой-то там Префенгу.

Предполагая, что это какая-то скрытая проверка, мичман заученно ответил:

– Противник умен и коварен, недооценивать противника означает предать интересы Эхайнора.

– Отставить, – лениво пресек его пустозвонство незнакомец.

– Слышали, что в метрополии творится? – однако же не сдержался мичман.

– А что творится в метрополии? Я вот уже битых полчаса слушаю новости, тишь да гладь, да всеобщее умирение нравов…

– Этелекхи, в грунт их закатать, наводнили столицу и крупные города роботами-шпионами. В гальюн не зайти, чтобы за тобой не приглядывало вражье око!

– Что, даже и в гальюн?! – недоверчиво хмыкнул незнакомец.

– Это я для красного словца, но по слухам роботы удваивают свою группировку каждые сутки и расползаются по метрополии, как вши по мешковине. Их видели уже и на Деамлухсе, и на Анаптинувике…

– Сеять панику – вот в чем предательство интересов Эхайнора. Нет на Деамлухсе никаких роботов.

– Ну, может, и нет. А про метрополию чистая правда, с нами уже инструктаж проводили.

– Значит, чем-то мы сильно досадили этелекхам. А может быть, они ищут что-то?

– Или кого-то, – поддакнул мичман.

– Кого же?

– Не могу знать, янрирр… все же, как прикажете обратиться?..

– Отставить, солдат. – Помолчав, незнакомец добавил туманно: – К вечеру, думаю, видно будет, как и кто ко мне станет обращаться.

Грузовоз на небольшой высоте пересекал голую каменистую равнину, присыпанную мокрым снегом. Над редкими проплешинами, где выходили к поверхности термальные воды, курились белесые струи пара, почти упираясь в низкое пепельно-серое небо. Пейзаж выглядел гнетуще, с расшатанной психикой здесь делать было нечего.

Имела место военно-космическая база, укомплектованная под завязку и ни в чем не ведавшая отказа от метрополии – секретный объект, о котором, разумеется, знали все, но предпочитали отделываться недомолвками. А еще рудник, где добывались какие-то уникальные, едва ли единственно здесь и существовавшие в естественном виде, химические элементы, и по этой причине худо ли бедно себя оправдывавший. И, понятное дело, космопорт, в первую голову обустроенный под нужды военной базы, но вынужденный содержать небольшой гражданский сегмент для грузооборота рудника. Этим присутствие Черной Руки Эхайнора на планете Префенгу исчерпывалось. Не то континент-недомерок, не то остров-переросток, располагавшийся в приполярных широтах, отделенный от остального мира необъятными океанскими пространствами. Остальной же мир – это бесчисленные тропические архипелаги, где раз в год ярились апокалипсические шторма, а все остальное время палило солнце, из земли, из гальки, из песка бешено перла к небу всяческая растительность, сплеталась в непроходимые синие с зеленым тенета, в шипах, в колючках, в цветах и плодах столь же ядовитых, сколь и невыносимо прекрасных, и в этом зеленом мороке что-то летало, ползало, карабкалось, охотилось и жрало… Эхайнских конкистадоров, сунувшихся на архипелаги в рассуждении там укрепиться и обустроить суровый армейский быт в тепле, под солнышком и на песочке, бешеная биосфера вышибла к демонам с такой силой, что двух попыток с несоразмерными потерями личного состава оказалось достаточно, дабы впредь ставить перед собой более реалистические задачи. Собственно, благодаря означенной биосфере Префенгу и обладал годной для дыхания газовой оболочкой, и это обстоятельство решило судьбу дальнейшей экспансии. Тем более что приполярный континент был пуст, как заброшенный кенотаф, то есть беден растительностью, напрочь лишен фауны, если не считать каких-то рачков и бактерий в горячих источниках, и ровным счетом никаких затруднений в колонизации не представлял…

Неожиданно, призраками, всплывшие из тумана ангары и антенны военной базы, казались такими же элементами ландшафта, как и вылизанные до зеркального блеска тысячелетними ветрами выходы скальных пород.

– Стоп, солдат, – приказал незнакомец.

Таким голосом можно было остановить и лавовый поток на выбросе из кратера.

Мичман подумал, что глупо тащиться пешком по снегу, когда до самой базы осталось не больше мили, но вслух перечить не стал. Кряхтя и вздыхая, чужак выбрался на лестницу, повозился с полминуты, а затем с неожиданным проворством скользнул книзу, не касаясь ступенек, практически на одних руках. Уже снизу дал отмашку: дескать, отчаливай. Мичман, не переставая удивленно качать головой, тронул «утюг» с места. Незнакомец же охладил натертые с отвычки ладони в снегу и без особой спешки двинулся в направлении центрального пропускного пункта. Для него было отчего-то важно ступить на территорию базы своими ногами.

На мониторах слежения эту странную и нелепую фигуру приметили сразу. Ждали, который из защитных контуров сработает первым, чтобы затем уже отдать команду патрульным, дабы выдвигались и вязали. Между тем чужак беспрепятственно миновал контур биофизической защиты, из чего следовало, что он определенно не этелекх. Затем столь же непринужденно пересек два контура специального контроля, нечувствительно считывавшие информацию со служебных удостоверений всех типов, будь то церреги, имплантанты и временные пропуска по любой форме. Начальник караула, лениво склонясь к монитору, где высветилась личная карта военнослужащего с портретом и титулами, вдруг откачнулся и надолго замолчал. Затем, не отрываясь от созерцания, поманил к себе заместителя.