Игорь Негатин - Право остаться

Если честно, то ничего особенно интересного в доставленных бумагах не было. Кроме старой и потому тяжело воспринимаемой орфографии. Понемногу привык, и глаз перестал цепляться за все эти «еры» и «яти». Через час я закончил читать, помассировал переносицу и вернул документы посыльному. Он кивнул и убрал их в портфель. Покопался и достал еще два документа, украшенных печатями.

– Вот, извольте.

– Что это?

– Сыскные грамоты для вас и господина Брэдли.

– Благодарю. – Я бросил на них взгляд и отложил в сторону.

– Заметьте, – буркнул служивый, – литерные.

– Простите?

– Сыскные грамоты не простые, а литерные, – терпеливо пояснил он. – По распоряжению Дмитрия Алексеевича.

– Извините, – я немного растерялся, – но вы не объясните, что это значит? Признаться, я работал на юге и со здешними порядками не знаком. Вас как по имени-отчеству?

– Назар Иванович.

– Назар Иванович, не сочтите за труд: объясните, что это означает?

– Ну… почему бы не объяснить.

– Буду премного благодарен! Может, все-таки перекусим? Я что-то проголодался.

– Разве что по чуть-чуть, – вздохнул он.

В общем, если не растекаться мыслью по древу, то на первый взгляд ничего особенного в литерных грамотах нет. Бесплатный проезд на пароходах, которые ходят под флагом Форт-Росса, благосклонное отношение властей и бесплатное медицинское обслуживание на всей русской территории.

В общем, если вас подстрелят, то и залатают бесплатно. Учитывая уровень здешней медицины, это не сильно радовало. Как бы там ни было, но лишним не будет. Медицинские услуги, надо заметить, очень дороги! Есть и более полезные вещи. Например? Вы можете обратиться к приставам и попросить их о содействии – не откажут. Даже «арестование» помогут провести, если потребуется.

Назар Иванович все в точности описал и даже несколько советов дал. Весьма дельных. Он уже собрался уходить, как в дверь номера постучали. Я открыл и увидел пристава. За его спиной стоял Лука Фомич и выглядел слегка расстроенным.

– Что-то случилось, господа?

– Алекс Талицкий? – строго спросил пристав и нахмурился.

– Да, это я. Чем обязан?

– Потрудитесь сдать оружие и следовать за мной.

– Зачем?

– Вы задержаны по обвинению в разбойном нападении.

– Это еще по какому случаю? – послышался за моей спиной бас Назара Ивановича. Он подошел к двери и уставился на служивого.

Тот моментально стер с лица хмурое выражение, вытянулся во фрунт и отчеканил:

– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! Вот, извольте ознакомиться! – пристав достал из обшлага полушубка лист бумаги, украшенный красной чернильной печатью.

– Вооруженное нападение? Что за небылица? – буркнул Назар Иванович и с удивлением посмотрел на меня.

Увы, но мне ничего не оставалось, как вздохнуть и пожать плечами. Мол, да, было такое дело. Пусть и не совсем нападение, но со стрельбой.

– Приказано доставить в участок! – продолжал рапортовать пристав.

– Вот что, голубчик… – обратился к нему Назар Иванович, – ты ступай, а мы подойдем через полчасика в участок и разберемся. Кто стрелял, куда стрелял и зачем стрелял. Убитые, кстати, были?

– Никак нет! Только раненый!

– Вот и славно. Ступай, мы скоро будем.

– Слушаюсь, ваше высокоблагородие!

– Эх, Александр Сергеевич! – вздохнул Назар Иванович, когда мы два часа спустя вышли из участка и вернулись в гостиницу. – Угораздило же вас ввязаться в… историю!

– Увы, но по-другому я не мог поступить.

– Понимаю и не смею осуждать! Вы поступили совершенно правильно, но все равно, это крайне неосмотрительно!

– Помилуйте, Назар Иванович, и не собирался никуда ввязываться! Гулял, дышал свежим воздухом. Ребятишки сами виноваты, что под руку попали. Не тронь они Челищева, остались бы целы и невредимы.

– Не сомневаюсь, – кивнул он и нахмурился. Провел рукой по роскошной бороде цвета вороньего крыла и задумался. – Вот ведь мерзавцы! Трое на одного…

– Да, есть такое дело. Так что ко мне и претензий быть не должно.

– Никто не спорит. Претензий к вам нет и не будет. Насчет приказа о задержании можете не беспокоиться. Поспешили приставы – с кем не бывает. Только папаша этого недоросля подстреленного работает на здешнем оружейном заводе. Управляющим.

– Будет мстить?

– Я бы так не сказал, но навредить может. Будьте поосторожнее. Для пользы дела.

– Спасибо, Назар Иванович. Постараюсь.

– Удачи вам, господин Талицкий!

Закрыв за ним дверь, я присел на кровать и задумался. Назар Иванович, как выяснилось в участке, имеет чин есаула. Ваше высокоблагородие… Вот такие дела на «сегодняшний, буднишный, военный день», как говаривал один киноперсонаж.

Дело удалось замять, но с довольно странным и туманным определением: «…до выяснения всех обстоятельств и причин неосторожного обращения с оружием в границах Форт-Росса». Двусмысленная формулировка получилась. Вроде и нападения на музыканта не было, но и я никого не калечил, а так, пульнул и попал… по неосторожности. И волки сыты, и овцы… ушли от наказания.

Посидел, подумал, трубку не торопясь выкурил и решительно поднялся. Если такие дела творятся, то лучше в городе не задерживаться. Только перед этим надо заглянуть к нашему музыканту. Есть один вопрос, который жутко меня интересует.

По дороге заглянул в кондитерскую и купил полтора десятка эклеров. Они здесь на диво хороши! Да, я жуткий сладкоежка. Даже оправдываться не буду. Музыкант жил неподалеку от того самого места, где вчера приключилась заварушка с «неосторожной стрельбой». Он снимал комнату в бревенчатом доме с четырьмя окнами, выходящими на улицу. Высокий забор и злющий, но уже старый и седой пес, который хрипло меня облаял, однако из будки так и не вылез. Надо понимать, был очень недоволен посетителем, посему и мысли свои выражал по-собачьи матерно. Хозяйка – вдова погибшего на промысле охотника, сдавала комнаты одиноким служащим и тем самым обеспечивала спокойную старость. Это была пожилая, но довольно крепкая для своего возраста старушка.

– Добрый день! Андрей Викентьевич у себя?

– Да. Вы к нему? – Старушка подозрительно покосилась на мой кулек.

– Александр Талицкий, – представился я и вежливо кивнул. – Решил навестить больного. Вот, сладостей немного принес.

– Вы проходите, проходите… – Она как-то подобрела и посторонилась, пропуская меня в дом. – Прямо и налево. Он в своей комнате.

– Благодарю!

Я уже прошел вперед, а хозяйка еще стояла у дверей и поминала недобрыми словами лиходеев, которые искалечили ее жильца. Еще и псу досталось под горячую руку. Он даже брехать перестал и затих.

Комната Челищева напоминала мое съемное жилье в Ривертауне. Даже как-то грустно стало, когда вспомнил хозяйку – добрую миссис Грегори. Очень, очень похоже. Разумеется, учитывая русские традиции, здешний климат и пристрастия музицирующего постояльца. Легкий аромат трав, к которому примешивался более резкий запах лекарств и табака. На письменном столе валялся целый ворох бумаг с нотной грамотой и две стопки книг. Увидел и если честно, то позавидовал. Живут же люди – книжки читают… Без стрельбы, заговоров и прочих вселенских бед и напастей.