Александр Казанцев - Льды возвращаются

Послышался щелчок включенного репродуктора, и голос Амелии почтительно произнес:

— На яхту на геликоптере прибыл лауреат Нобелевской премии профессор Леонард Терми.

Ральф вскочил:

— Я должен побриться. Что нужно для начала операции?

— О, сущие пустяки, сэр. Уговорить старикашку. Можете пообещать ему все что угодно.

— О’кэй, сэр, — сказал Малыш и выбежал на палубу.

Первым человеком, на которого он наткнулся, был гангстер Билл, щелкнувший металлическими пальцами левой руки.

— Где он? — быстро спросил Никсон, не здороваясь.

— В салоне, босс, — прохрипел Билл.

Малыш распахнул двустворчатую зеркальную дверь.

Перед стойкой на высоких табуретах сидели миссис Амелия и Леонард Терми. Радушная хозяйка угощала гостя коктейлем.

— Я была так очарована вашей женой, мистер Терми. Я не встречала в жизни более приятной и проницательной женщины.

— Я несколько не понимаю, мэм… — сердито бормотал старый ученый. — Меня отвлекли…

— Ах, не делайте того, профессор, что смогут сделать и другие. В ваших руках жизнь и смерть миллионов. Вы, говорят, умеете читать книгу, по которой строит людей природа. Вам известна каждая строчка.

— Хэлло, старина! — окликнул Леонарда Терми вошедший Джордж Никсон.

Профессор оглянулся и нахмурился.

— Оставь нас одних, дорогая, — сказал мистер Никсон. — Нам нужно обсудить с Леопардом устройство здесь его лаборатории.

— Здесь? Вы с ума сошли? — эти последние слова старого профессора услышала Амелия, плотно закрывая за собой дверь.

Она стояла на ветру, задерживая дыхание. Ей было очень интересно, чем кончится разговор в салоне. На корме, прислоняясь к реллингам, стоял гориллообразный Билл. Амелия не узнала в нем одного из тех гангстеров, которые когда-то похищали ее. Слишком много времени прошло!..

Расхаживая по палубе, она пожалела, что не взяла темных очков. Эти ужасные льды, покрытые сверкающим снегом, могут ослепить… И глаза щурятся. От этого появляется много лишних морщинок у глаз.

Джордж Никсон вышел из салона, зло захлопнув за собой дверь.

Амелия бросилась к нему.

— Он объявил голодовку!.. — сказал мистер Джордж Никсон и, повернувшись спиной, побрел по палубе.

Где-то близко раздался гневный рокот. На глазах у испуганной Амелии поднялся зубчатый горб льда. Что-то захрустело под палубой.

Это ломались шпангоуты. Ледяной вал дошел до яхты.

Амелия, вся в слезах, бессильно опустилась в шезлонг.

Пещера Росова, гигантская полость в глубине Кавказского хребта, открытая в апреле, к концу июля преобразилась. После совместного доклада Овесяна и Бурова, сделанного правительству. Здесь за считанные недели был создан гигантский подземный научно-исследовательский институт.

Люда, стоя на возвышении, пыталась представить пещеру, какой она ее открыла, и не могла. Только свод с остатками свисавших сталактитов да каменные натеки на стенах напоминали ей, что она под землей. У ее ног раскинулось сооружение, похожее на огромный стадион с трибунами, где вместо зрителей виднелись ряды изоляторов. Бетонная беговая дорожка была приподнята над скалистым основанием. По ней могли скакать лошади, мчаться гоночные автомобили. Она обнимала некое подобие цирковой арены с фантастическими аппаратами иллюзиониста.

В центре сооружения в свод пещеры упиралась решетчатая вышка. Еще в июне здесь закончилось бурение пятнадцатикилометровой скважины. Буровая головка во время работы порциями выделяла струю жидкой взрывчатки. Микровзрывы дробили породу и вместе с взрывными газами выбрасывали наверх, углубляя скважину в сотни раз скорее всех известных до сих пор способов.

По замыслу Бурова на безопасной глубине под землей должно было возникнуть ядрышко протовещества, во всем, кроме размера, подобное исполинскому ядру нашей Галактики. И теперь в земные недра нацелено было фантастическое электроорудие, представляющее собой развернутый на пятнадцать километров статор двигателя трехфазного тока, в котором вращающееся магнитное поле превратилось в непрерывно бегущие вниз магнитные волны. В течение последних недель они неустанно нагнетали в глубинную камеру «Б-субстанцию», которая способствовала образованию там протовещества. Его было много меньше булавочной головки, но из-за непостижимого своего веса оно способно было прошить всю земную толщу до самого центра Земли. И лишь могучее магнитное поле удерживало его во взвешенном состоянии. Тенерь предстояло добиться обратного превращения, при котором ядрышко протовещества выбросит струю вещества, как это происходит в ядре Галактики. Буров готовил для этого грандиозный энергетический удар.

Вверху, на пути к бездне Бурова на вершинах гор, подобно вышкам старинного сигнального телеграфа, поднялись над облаками исполинские мачты беспроволочной энергосети. Вместо проводов они соединялись острыми, нерасходящимйся лучами света колоссальной яркости, в миллионы раз превосходившей солнечную. Мечта фантастов о тепловом луче, разрезавшем пополам броненосцы, воплотилась теперь в жизнь не для целей уничтожения, а для передачи энергии на расстояние без проводов. Роль «гиперболоида инженера Гарина» или загадочных марсианских треножников ныне играли синтетические кристаллы, обладавшие многократно умноженной способностью узким пучком направлять квантовое излучение атомов, прокладывая в воздухе нити лучистых каналов. Эти каналы должны были донести до пещеры Росова величайший всплеск энергии, какой только способны были дать все энергосети Европы, Азии, Африки во время «великого короткого замыкания».

Решительная минута близилась.

Сотни научных сотрудников, рабочих и инженеров, затая дыхание, думали о ней. Кто знает, что произойдет во время подготовленного опыта.

Ладнов заблаговременно уехал, заявив, что теоретику надлежит ждать результатов опыта в кабинете. Безошибочные выводы требуют тишины. Люде было досадно, что Буров не мог без него обойтись. Она гневно называла Ладнова крысой, покинувшей корабль.

Но, кроме Ладнова, пещеру Росова должны были покинуть и все остальные специалисты, не занятые проведением опыта.

Люда все еще надеялась, что останется с Буровым.

Накануне дня опыта в пещеру Росова прилетел Овесян. Он совещался теперь с Буровым в бункере.

Люди в комбинезонах собирались группами, смотрели на напоминавшую Великую ярангу «беговую дорожку», словно, прощаясь с ней.

Люда делала вид, что следит за светящимися циферблатами приборов, но на самом деле не спускала глаз с серого черепашьего панциря наблюдательного дота.

И вдруг завыла сирена. Люда вздрогнула. Из-нод свода пещеры раздался усиленный репродукторами, гулкий под землей, энергичный, не терпящий возражений голос Бурова: