Александр Шалимов - Странный мир (сборник)

— В издательстве МППФ, когда надо, и редакторши рычат, — категорически объявил Главный. — Запомните это, Флипс. Но, в общем, я не возражаю. Пусть остается таким. Установите его в вестибюле вашего отдела. Посмотрим…

Первые недели после того, как Брефанид был водворен на свое место у входа в отдел фантастики, из вестибюля частенько доносилось грозное рычание стража идей и вопли бедных авторов, проглатывающих собственные творения.

Потом стало тихо. Тихо было и в отделе фантастики. Авторы не появлялись. Никому из них не удалось проникнуть дальше вестибюля. Флипс не беспокоился. Он не без основания предполагал, что авторы сидят у себя дома и придумывают новые, более оригинальные идеи. Что ж, пусть подумают, не стоит их торопить.

За отсутствием оригинальных произведений Флипс начал подготавливать план переизданий. Отобрав по картотекам несколько десятков названий, он решил на всякий случаи посоветоваться с Брефанидом относительно степени их оригинальности. Список переизданий надо было дать на утверждение Главному, и мнение Брефанида, Флипс теперь не сомневался в этом, сыграло бы при утверждении немаловажную роль.

С картотекой в кармане Флипс прошел через боковую дверь в вестибюль.

Брефанид сидел за столом, подперев ладонью массивную голову.

— О'кэй, — сказал Флипс, — добрый день, сэр.

— Добрый день, — словно эхо, откликнулся Брефанид и уставился на Флипса круглыми, немигающими глазами. — Садитесь, пожалуйста.

«Превосходно работает, — подумал Флипс. — Программу выполняет во всех деталях».

— Я, собственно, только хотел посоветоваться, — продолжал Флипс вслух. — Я готовлю план переизданий на будущий год. Надо выбрать что-нибудь посвежее, пооригинальнее. Вы улавливаете мою мысль?…

— Разумеется, — вежливо сказал Брефанид. — Именно для этого я нахожусь здесь. Слушаю вас.

— Что бы вы сказали по поводу романа Иона Плахта «Месть на Тау-Кита»?

— А, — небрежно бросил Брефанид. — Знаю. Е — 0 — 2 — 5 — 1 — 13 — 17 99. Дорогой мой, продолжайте работу. У вас должно что-то получиться. Еще не получилось, но получится. Идите и работайте.

— Послушайте, я же не автор, — с раздражением заметил Флипс. — Я старший редактор. Это я придумал вас. Ведь у вас есть реле автонастройки. Переключитесь и постарайтесь понять меня. Я не предлагаю ничего нового, я только хотел согласовать план переизданий. Понимаете?

— Конечно, сэр. Я готов слушать вас без конца.

— О'кэй! Допустим, Ион Плахт не годится. Черт! Никогда бы не подумал, что идею «Мести на Тау-Кита» эти проклятые фантасты уже использовали девяносто девять раз.

— Продолжайте работу, — снова загудел Брефанид. — У вас должно…

— Отставить, — обозлился Флипс. — Можете вы переключиться как следует?

— Разумеется, сэр. Я уже…

— Хорошо… Сделаем так. Я буду перечислять названия, а вы только произносите последнюю цифру индекса идеи — число ее повторений в других произведениях. Вы поняли меня?

— Вполне, сэр. Ведь это совсем просто!

— «Тайна планеты девяти солнц» Лиу?

— Хи-хи-хи… семьдесят восемь, сэр… Хи-хи-хи.

— Гм… Тогда «Чудовище Тускароры» Фремда?

— Хи-хи-хи… шестьдесят три, сэр… хи-хи-хи…

— Черт. «Пленники призрачного астероида»?

— Хи-хи-хи-хи, восемьдесят пять, хи-хи-хи.

— Какого дьявола вы все время идиотски хихикаете?

— Я не хихикаю, сэр, это я проглатываю разные другие слова, которые должен был бы произносить.

— Проклятие! Неужели не найдется книги с индексом меньше пятидесяти? Послушайте, ну а «Атлантида» Бенуа? Это очень старая книга, начала прошлого столетия; мне казалось, что ее идея…

— О с-сэр, — пробормотал, заикаясь, Брефанид, — о с-сэр, боюсь, что не выдержу.

— Что еще такое?

— Четыреста девяносто девять, сэр! Четыреста девяносто семь авторов четыреста девяносто девять раз писали об этом. Один из них трижды…

— Что же делать?

— Предлагайте, сэр, предлагайте новые, свежие, еще неиспользованные, оригинальные идеи. Мы ждем их, ждем. Автору, который предложит нам что-нибудь оригинальное, мы… О, простите меня, сэр. Это реле… У него что-то не в порядке.

«Придется попробовать классику, — устало подумал Флипс. — Кто мог знать, что этого всего столько наберется…»

— Послушайте, Брефанид, — обратился он к своему детищу, — ну, а что бы вы сказали по поводу «Затерянного мира» Конан Дойля?…

Последующие события Флипс помнил плохо. Рычание Брефанида, цепкие руки роботов — хранителей приоритета, пресный вкус библиографических карточек, которые Флипсу пришлось торопливо глотать, чтобы не задохнуться.

Потом его потащили куда-то. Очутившись посреди зеленого газона, у дверей издательства, Флипс еще слышал истерические вопли разбушевавшегося Брефанида:

— Ага, динозаврики — десять тысяч пятьсот восемьдесят, птеродактили, профессора Челенджеры — три тысячи четыреста, четыреста… хр-кр-хр. Послышался треск, и стало тихо. Потом оказалось, что у Брефанида перегорели предохранители…

План переизданий так и не удалось согласовать.

Через месяц Флипса уволили из издательства. Брефанид был перемонтирован в обыкновенного кибершвейцара. Электромагнитную ленту с реестром индексов идей украл один из механиков. Он продал ленту правлению клуба писателей-фантастов. Писатели расшифровали записи. Сотни тысяч научно- и ненаучно-фантастических идей, собранных неутомимым Оллом Флипсом, обрели второе рождение.

И наступил новый расцвет научной фантастики…

Прежде всего авторы приносят извинения за чрезмерный лаконизм заглавия отчета. Это заглавие не отражает всей глубины тезисов и антитезисов, которые мы предлагаем после возвращения из путешествия. Для окончательного отчета — а при наличии бумаги он будет состоять из 20-25 томов с цветными иллюстрациями и толковым словарем миллиона наиболее употребительных терминов Антимира, — мы предложим более исчерпывающее заглавие.

Всем, кто читает научно-популярные и популярно-ненаучные журналы, хорошо известно, что наиболее надежный способ проникновения в Антимир заключается в преодолении искривляющейся под воздействием гравитации суперплоскости нуль-пространства на субсветовой скорости. Субсветовую скорость мы приобрели сравнительно легко путем абстрактно-алогического мышления, использовав последние достижения отечественной парапсихологии, и трудности возникли только при искривлении суперплоскости нуль-пространства.

В конце концов Главному теоретику экспедиции удалось искривить ее, решив в уме систему дифференциальных уравнений нуль-пространства с комплексными переменными. Из этого далеко не безопасного эксперимента Главный теоретик вышел без нарушения своих сигнальных систем только потому, что имел за плечами солидную закалку, полученную на международных соревнованиях по скорости расчетов. На таких соревнованиях он не раз занимал призовые места, опережая мощнейшие электронные мозги западных государств.