Виктор Глумов - Операция «Призрак»

Страшно подумать, что делается в открытом море. Яр и Беркут направились за ним, Снег тоже пошел, споткнулся о ледяную глыбу, опустил глаза и оторопел: это был скрюченный детеныш мутанта, вмерзший в лед: глаза белые, пасть разинута, спина выгнута, словно ее сломали о колено. Еще до Учителя Снег нашел сокровище: золотистый камень, внутри которого был жучок. Сокровище он никому не показывал – вдруг отнимут? Мутант был как тот жук.

Когда Снег голодал и думал, что умрет, камень потерялся. До сих пор было его жаль.

Подумав, что муты и правда попрятались, Снег вернулся к машине и залез в салон, куда меньше проникал ветер. Учитель прошел вперед еще метров десять, постоял, ладонью защищая глаза, и сел за руль, снял перчатки, подул на руки – из его рта вырывался пар.

– Сегодня дела не будет. – Он завел мотор. – Поехали подальше от воды, найдем убежище, переждем шторм.

– Лучше изучить окрестности, пока нет мутов. Они опаснее шторма.

– Я увидел все, что мне было нужно.

Снег еще раз посмотрел на два мола, на розовую пену взволнованного моря, куда садилось солнце, и машина развернулась, покатила с площади, волоча за собой катер на прицепе-подставке, похожем на клетку.

С жильем здесь были проблемы: из-за сырости дома быстро разрушались, прорастали плесенью изнутри. А еще удивляло то, что не наблюдалось следов жизнедеятельности заров. Сразу после заражения квартиры были взломаны и разграблены, но за последние лет десять, похоже, люди в городе не появлялись.

Более-менее подходящим оказался старинный двухэтажный дом с высокими потолками и лепниной вокруг люстры. В одной из квартир, где давным-давно жили зары, обнаружилась печь. Тут решили остановиться.

Шторм продолжался четыре дня. Каждое утро Учитель поднимался на верхний этаж соседней высотки и смотрел в бинокль на море, потом возвращался, все завтракали, искали дрова на растопку и грелись возле печи.

С каждым днем все глубже пролегала пропасть, разделяющая Снега и Жанну. Леший и даже Радим с Беркутом тоже тосковали. Учитель говорил, что так всегда бывает: когда любимый человек далеко, организм начинает вырабатывать вещества, из-за которых наступает тоска и хочется умереть, но это ничего страшного, пройдет.

Снегу хотелось, чтобы операция прошла успешно и они вернулись с антивирусом, но здравый смысл постоянно твердил, что ничего не получится. Кто сказал, что антивирус существует на самом деле, а не в воображении чистых? Кто гарантирует, что там не две-три инъекции? А вдруг он вообще протух? Но отступать было поздно, и если жизнь Снега – комната, напротив входа он повесит портрет Жанны, где она улыбается. Ее улыбка прекрасна даже несмотря на то, что клыки слишком тонкие и длинные. Благодаря внутреннему свету даже это не делает милую русоволосую девушку хищной.

Особенно красиво ей было, когда она повязывала на лоб собранный жгутом лоскут ткани, забирая сильные прямые волосы назад.

Утром пятого дня Учитель вернулся с дозорного пункта взволнованным. Потер руки и проговорил:

– Море спокойно. Завтракаем и выдвигаемся через час.

Леший, у которого лучше всех получалось готовить, поставил на растопленную печь казан с картошкой, принялся молча нарезать соленое мясо, говоря:

– Пока вода закипит, пока то, пока сё… Как раз час и пройдет.

Яр предложил:

– Давайте еще раз проговорим порядок действий.

Учитель кивнул и начал:

– Основная задача – подъехать к целому фрагменту бетонной набережной, подвести прицеп к кромке бетона. С помощью встроенного домкрата Яр поднимет дальний от воды бок прицепа – катер съедет к решетке, его ограждающей. Потом Яр и Беркут одновременно откроют заслонки, и катер упадет на воду. Я изучил набережную и заметил место, где уровень бетона почти равняется уровню воды.

– А не утонет? Катер, – спросил Радим, нервно теребящий пуговицу куртки.

– Корабли именно так спускали на воду, – пространно ответил Учитель. – Вполне вероятно, что муты вернулись в порт, они будут очень мешать, потому, когда я буду подъезжать и пересаживаться в катер, остальные должны работать с тротилом и глушить мутов. Если они пойдут берегом, Снегу и Радиму придется их отстреливать в то время, как Леший и Яр будут бросать тротил в воду. Не забывайте, что взрывчатка нам еще понадобится, когда будем высаживаться в Готланде и плыть назад.

Яр вздохнул и сказал:

– На словах все выглядит красиво, но уверен, что на месте возникнет множество вопросов.

– Именно – на месте. – Беркут поднялся. – Сколько у нас спирта осталось? Хватит, чтоб доплыть до Готланда?

– Должно, – кивнул Учитель. – И туда, и назад. Еще две канистры останется. Возьмем их с собой – на обратный путь. Парни, давайте рассортируем вещи и самое необходимое переложим в катер.

Много решили не брать: еду на неделю, теплые вещи, сложенные в рюкзаки. Патроны, гранаты, пару запасных АК и пистолетов ТТ. Ящик со взрывчаткой. Питьевую воду.

Снег представлял, что окажется посреди бескрайнего водного пространства на утлом суденышке, и внутренности скручивались в узел. Если катер начнет тонуть, некому помочь, некуда бежать. Шесть человек – против миллионов тонн воды, где в глубине плавают рыбы, у берега пускают пузыри мутанты…

Лучше не думать об этом.

В каюте было семь спальных мест. Две койки завалили припасами, осталось четыре. Похоже, не одного Снега пугало море: Леший то и дело тоже замирал, зеленел и начинал беззвучно шевелить губами.

Завтракая, Снег не чувствовал вкуса, поедал картошку только потому, что понимал: ему понадобятся силы. Доев, погрузили казан в тягач, Учитель еще раз проверил прицеп, его сцепление с тягачом, поднял один край прицепа домкратом, затем – второй. Все было в норме.

– Ну что, по коням и с Богом? – проговорил он.

Снег отметил, что ветер стих и стало теплее, но градусник по-прежнему показывал минус пять. Значит, есть надежда, что мутанты сейчас вялые. Может, их вообще нет в порту, они прячутся по подвалам, где плюсовая температура, но рассчитывать на это, конечно, не стоило. Беркут повращал ручной стартер и прыгнул рядом с Учителем, положил автомат на колени.

У каждого был пояс с тротилом, откуда удобно извлекать шашки, и горелка, чтоб поджигать шнур. Удобнее было бы работать гранатами, но Учитель утверждает, что тротил эффективнее.

Машина тронулась с места и покатила по своим же следам, слегка заметенным поземкой. Снег так сосредоточился на предстоящем событии, что не замечал окружающего. Ему представлялась бескрайняя водная гладь со щепкой катера, потерявшего управление. Видение сменяла другая картина: исполинские волны, швыряющие суденышко.

Очнулся он, только когда машина въехала на оледеневшую припортовую площадь. Впереди простилалась водная гладь, рябящая небольшими волнами. Длинные бетонные дамбы, защищавшие порт от штормов, из-за наросшего льда увеличились в два раза, четырехконечные волнорезы обросли льдом и стали напоминать диковинных существ, высунувших головы из воды.