Отто Гайль - Лунный перелет

Парень беспомощно пожимал плечами.

— Я обыскал всю ракету… Томми исчез, это безусловно… Я нашел его записку…

Инженер схватил листок.

«Я хочу сам нести последствия своего легкомыслия. Т. Б.» — было написано карандашом на клочке бумагу и больше ничего.

— Бедный! — прошептал дядя Алекс. — Кто бы мог подумать… Я считал его более благоразумным…

— Я вовсе не хотел этого… — промолвил Гардт. — Быть может, при спуске удалось бы что-нибудь придумать.

— Неизвестно еще, мертв ли он, — сказал Андерль, который заметно укорял себя. — Он захватил с собой свой водолазный костюм, и это даст ему возможность некоторое время продержаться.

— Тогда живей! — воскликнул Алекс. — Быть может он не успел еще далеко пролететь, и мы сумеем спасти его.

Но Ганс Гардт печально покачал головой:

— Если бы за это время дюзы не работали, то была бы кое-какая надежда; но мы ведь совершенно изменили скорость и направление «Виланда», и теперь нельзя себе даже представить, где может находиться Томми Бигхед.

Все телескопы были немедленно пущены в дело. Но несмотря на то, что три путника самым внимательным образом исследовали небесный свод, нигде нельзя было заметить какой-либо светящейся точки, которая могла бы обозначать положение репортера. Он слишком отдалился от ракеты и исчез.

— Ужасно, — сказал дядя Алекс. — Страшно подумать, что человек одиноко витает в мировом пространстве, не имея ни малейшего шанса на спасенье! Он должен с ума сойти…

— Я хочу надеяться, что он упал на Луну и, таким образом, нашел быстрый конец своим страданьям, — сказал Ганс Гардт, а затем прибавил с горечью: — Нам следовало обращаться с ним осторожнее. Я хотел наказать его за его поступок, пробудить его совесть, а теперь… Бедный Томми!

Мысль об ужасной участи американца отвлекла было общее внимание от удивительного полета вокруг Луны.

— Скоро мы увидим под собой такие места, которые ни один человеческий глаз никогда не видел, — сказал через некоторое время Гардт. Он пытался рассеять ужасную апатию, охватившую всех, и обратить внимание на другие явления.

— Вот эти серые горы на горизонте принадлежат к тем трем седьмым поверхности Луны, которые никогда не обращены к Земле и вследствие этого совершенно не известны людям.

Ганс Гардт изучал горы, а затем направился к компасу, повертел оптический дальномер и опять стал смотреть на мелькавшие мимо ландшафты.

На его лице отразилось беспокойство.

— В чем дело? — спросил Алекс.

— Поразительно! Мы миновали уже самую близкую к Луне точку нашей кривой и должны были опять подниматься…

— Ну?..

— Между тем, расстояние от Луны не меняется; оно становится не больше, а, пожалуй, даже меньше…

Медленно, но все же заметно, «Виланд» приближался к Луне. Вершины гор, выплывавшие из мрака в яркий солнечный свет, стали мелькать быстрое, — признак, что «Виланд» приближался к поверхности Луны.

Быстро и волнуясь, вертел инженер измерительные приборы, и его глаза беспрерывно перебегали от инструментов на лунные массивы, и обратно.

Взору наблюдателей открылась действительно устрашающая картина. На горизонте виднелись массы нагроможденных гор, а ракета с бесшумной быстротой неслась на них. Спускающаяся темнота еще более усиливала мрачность этой картины.

Ганс Гардт крепко держался за рычаг. Андерль внимательно следил за дюзами, чтобы они были все время направлены перпендикулярно к Луне. Горные вершины все приближались, и Алекс вскрикивал каждый раз, когда верхушки гор чуть не касались «Виланда».

Скоро ландшафты отдалились. Ракета отлетела от Луны, и опасность столкновения миновала.

— Черт возьми! Это могло кончиться скверно, — вырвался вздох облегчения у дяди Алекса при виде удалявшихся гор.

— Это казалось гораздо более опасным, чем было на самом деле. Наши дюзы все время отклоняли нас. Во всяком случае хорошо, что не пришлось прибегнуть к взрывам для корректирования пути.

— Откуда выскочили все эти трудности? — спросил Андерль.

— Не думаю, что наш «Виланд» отклонился от своего пути. Это второе приближение к Луне вызвано причиной, совершенно не зависящей от «Виланда».

— Сама Луна?..

— Безусловно. Меня часто занимал вопрос, почему Луна не вращается больше вокруг своей оси и всегда обращена к Земле одной своей стороной. Имеется много, но далеко не удовлетворительных объяснений этого явления. Теперь мне кажется, я нашел подтверждение мнения венского инженера Гербигера. Луна не шар, но тело имеющее форму куриного яйца. Это яйцеобразное тело должно всегда своей вытянутой стороной направляться к центру своего притяжения — к Земле. Вот почему диск Луны кажется наблюдателям Земли круговым, и ее вытянутости ни один астроном на Земле еще не мог видеть. Если вы представите себе, что «Виланд» вначале облетал освещенный пояс «яйца», а затем его затененную горную вытянутую часть, то вам станут понятными все явления последних минут.

— Ты, вероятно, прав, — согласился дядя Алекс. — Будем надеяться, что на обратном пути нам удастся надлежащим образом изучить очертания Луны. [12] Высказанная здесь догадка о форме Луны не разделяется большинством астрономов и имеет за собою весьма мало оснований.

Ночь спустилась; на «Виланде» стало темно. Солнце скрылось за Луной, а Земля также была теперь заслонена темной массой этого мирового тела. Ракета с невероятной быстротой отдалялась от поверхности Луны, которая скрывалась от взоров путников. Все трое путников были согласны в том, что необходимо попытаться догнать таинственную маленькую планетку, если только это удастся осуществить с незначительной затратой энергии. Теперь, когда несчастный Томми не отягощал больше ракеты, горючего было достаточно для благополучного возвращения на Землю, и некоторые резервы горючего можно было использовать в целях открытия неизвестной звезды. Непривычная тьма, в связи с пережитыми в последние часы физическими и моральными потрясениями, действовали на путешественников усыпляюще. Чтобы приблизиться к карликовой планете, были пущены в ход дюзы. Хотя они работали слабо, пассажиры «Виланда» все же стали опять чувствовать неприятное отяжеление.

Тяжесть не составляла и десятой доли земной, но пассажиры «Виланда», отвыкшие от всякой тяжести, теперь были к нему особенно чувствительны. Тело казалось налитым свинцом, тупая тяжесть в голове парализовала все мысли, и ужасная усталость охватила всех.

Алекс впал в такой глубокий сон, словно он был чем-то отравлен, Андерль и Гардт всеми силами боролись с охватившей их усталостью. Нельзя было допустить, чтобы ракета совершала свой путь без руководства: это увеличило бы трудность возвращения на Землю.