Любен Дилов - На поющей планете. (Сборник)

— Кто вас ждет?

Она с кокетливой угрозой мотнула головой в сторону свирепого Санеева, но золотая волна волос, лишенная естественной тяжести, заслонила лицо, и ей пришлось поправить волосы руками. А женщина, которая умеет поправлять волосы под мужскими взглядами, неотразима вдвойне.

— Лучше по порядку, а то запутаюсь. Итак, в октябре 1931 года я отправилась с одной экспедицией в Новую Гвинею. Меня взял с собой жених, доктор Эрвин Стронгфилд, известный этнограф. Томми, вы ошиблись не только с возрастом, я вовсе не невинное создание, мы собирались пожениться. Я не то, чтобы его очень любила, скорее просто уважала, он был моим преподавателем, а самое главное — мне страшно хотелось поехать с экспедицией, я немножко авантюристка, а женщин, как известно, в такие экспедиции берут неохотно...

— Девочка, — перебил ее Антон, — вы что, любовные истории явились рассказывать?

Она снова покраснела, но не так густо.

— Извините, я столько времени не видела людей... И поболтать люблю... Так на чем мы остановились? Да! Ну, и во время экспедиции я однажды отделилась от группы, забралась в огромную пещеру — вход в нее был скрыт кустарником и лианами. Я и раньше так делала, потому что меня интересовали пещеры, а там тьма интересных пещер со множеством находок. Джунгли же на Новой Гвинее, оказывается, не страшные, никаких зверей там нет...

— А людоеды? — напомнил ей шутливо Гибсон. — Тогда ведь еще были людоеды?

Санееву показалось, что Томми готов верить ее идиотским россказням.

— О, людоеды оказались самыми добрыми людьми, каких я до тех пор встречала. Они, знаете ли... людоедство — это такой ритуальный...

— Знаем, — грубо перебил Антон, — читали!

— Хорошо, хорошо, — устрашилась она его тона. — И вот, углубившись в пещеру, я неожиданно попала... как вам сказать... Ну, просто, к существам другой цивилизации. Они устроили себе там базу и тайком исследовали Землю. А я застала их врасплох. Они не допускали, что кто-нибудь заберется так глубоко под землю. Туземцы обходили пещеры стороной, они такие суеверные! Сначала я все просила их сопровождать меня — так они, бывало, до пещеры доведут, а дальше — ни за что на свете! Прошу вас, Эн, не перебивайте! Я буду немногословна, подробности отложим до Земли. Какие же они были страшные! Я не из пугливых, но когда эти существа окружили меня и отрезали путь к отступлению, — что это был за ужас! Сначала я решила, что это какие-то звери. Там, на Новой Гвинее, все было очень мало исследовано. Только Миклухо-Маклай да еще двое-трое... Как бы там ни было, но они заговорили со мной по-английски. Представляете? На чистейшем университетском английском, вроде моего. Он для вас звучит очень архаично? — обратилась она к Гибсону, и было видно, что утвердительный ответ для нее был бы страшнее самой страшной внеземной цивилизации.

— Немножко, и потому он такой очаровательный.

— Благодарю, Томми, вы очень милы. Да... Они тоже были очень милы и любезны, старались меня успокоить, но отпустить категорически отказались. Сначала им надо было закончить работу на планете. Приносили мне еду — разные плоды. Животных они не имели права убивать. Все извинялись и все объясняли, как страдают от того, что вынуждены меня задерживать, совершать насилие над моей волей. Это противно их природе. И это была правда, хотя выглядели они ужасно. Но на третий день им самим пришлось прервать свое пребывание на Земле. Меня разыскивали, Эрвин поднял на ноги все окрестные племена. Конечно же, искали меня в пещерах. Тогда жители другой планеты предложили мне отправиться с ними. Они наговорили таких фантастических вещей о своей цивилизации, о возможности передать нам кое-какие свои способности, что меня разобрало любопытство. То есть, я соблазнилась, — нужно сказать, что я от рождения ужасно любопытна. И повторяю — никакого давления никто на меня не оказывал. Если бы я настояла, они отпустили бы меня. Им это ничем не грозило — все равно никто бы мне не поверил, все просто решили бы, что я рехнулась в темной пещере. И еще мне было немножко совестно, — я ведь сама к ним явилась, незваная, не дала им доделать дело, так пусть по крайней мере исследуют на мне человеческий организм, пусть выяснят, что они могли бы нам передать. Если мы захотим, конечно. Они уже по предварительным исследованиям знали, что возможности для этого есть. Словом, им удалось меня соблазнить. Это было нетрудно, я ведь уже сказала, что во мне живет авантюристка. Я представила себе, какая историческая роль мне выпала — быть мостом между великими цивилизациями... Представила, что если вернусь, придется выйти замуж за Эрвина и всю жизнь... Нет, он был неплохой, он чудесный ученый, но... такой пожилой...

Она укоризненно погрозила пальцем Гибсону, который почему-то смутился.

— Эй, Томми, я рассержусь!

— Томми, в чем дело? — насторожился Санеев.

— Ничего, Эн. Я не знаю...

— Он думает о разных неприличных вещах, а я все слышу.

— Что же он думает? — развеселился Антон.

— Ну... Вот сейчас он сказал: пройду по этому мосту, пусть даже на том конце бездна. Только я выражаюсь гораздо приличнее.

Не было необходимости спрашивать, правда ли это. Англичанин побледнел, губы его задрожали:

— Эн, я же говорил, что это дьявол! Дьявол и есть! Я никогда не был религиозным, но это... это...

Его товарищи были не меньше ошеломлены новым доказательством необыкновенных способностей гостьи. Только Антон, упорный, как его тезка, — средневековый святой — не сдавался.

— Положим, я не видел представителей другой цивилизации, но мне известно, что думает Томми, когда видит красивую девушку.

Ее улыбка была беспощадна:

— Благодарю, Эн! Вы, оказывается, умеете быть любезным... Надеюсь, что хотя бы в этой моей способности вы убедились. Научиться этому было легче всего. Сказать, о чем вы думаете? Боюсь, как бы не пострадал ваш авторитет командира!

Теперь пришел черед Санееву залиться краской. В невесомости кровь и без того закипает легко, а он вскипел так, что был готов взорваться.

Но все же ему удалось обуздать себя, и он решил, что самое умное в такую минуту для командира — пустить в ход юмор:

— Послушайте, Елена... Можно вас так называть, по имени? Как и вы нас? По-нашему вы — Елена...

Она вновь вся засветилась странной радостью, которая немало озадачивала их своей невероятной искренностью и детской чистосердечностью.

— Да, да! Называйте меня так! Е-ле-на... Как хорошо!

— Вот что, Елена... Я не знаю, как искушали этого вашего святого Антония и чем все кончилось, но... — он посмотрел в ожидающее лицо и запнулся. — Я хочу сказать... нас искусить нетрудно. Эти двое вылетели с Земли пятнадцать месяцев тому назад... — в нем вдруг проснулась мстительность. — Вы же сама, как древняя Елена, бросили своего Менелая и дали себя похитить неизвестно кому... Впрочем, извините! Я хотел сказать не то. Почему вы явились искушать именно нас?