Юрген Кунов - Перехватчик SP-0099. Амазонки Кастиса. Книга первая

Сладкие мысли о мести прервал звук поворачиваемого в замке ключа. Дверь отворилась, и по лестнице неторопливо спустился Туир. Меча на его поясе не было.

Он подошел к Николь и, заложив руки за спину, подчеркнуто мягко произнес:

– Приветствую Гэру, жрицу храма.

Николь, молча, снизу вверх, посмотрела на дружинника. Как она полагала, с надменностью.

– Почему жрица не соблюдает ритуал? – не повышая голоса, спросил Туир.

– Связав жрицу, Туир нарушил его первым. Гэра не может приветствовать его.

Слабая улыбка появилась на лице стража замка.

– У жрицы и голос красивый.

– Нэк покарает тебя, сын хсианы.

Туир подошел к одному из кресел и, взяв за спинку, перенес его от стола на середину комнаты.

– Зачем нам браниться? Имя жицы Гэра? – спросил страж замка, садясь в кресло. – Так?

Николь оставила вопрос без ответа.

– Гэра произносит мало слов. Гнев сковал ее уста или голод?

– Нечаянная радость.

– А разве быть побежденной сильным воином и принадлежать ему не есть для жрицы радость? Великая радость. И она ниспослана жрице Богом богов.

– Сотник нарушил ритуал, скажет Гэра снова. Он не воин. Туир связал жрицу. Он не достоин «божественного тела».

Туир усмехнулся. Он поднялся с кресла и, подойдя к Николь, сгреб в кулак верхнюю сорочку на ее груди и рывком поставил девушку на ноги.

– Слишком трепетно относишься к этому телу, жрица. Ты не понимаешь его предназначения. Туир докажет Гэре, что оно приносит еще больше радости, когда принадлежит не одному, а тысячам воинов.

– Это тело создано богом и ему принадлежит!

– Может раньше оно и принадлежало богу. Теперь оно принадлежит Туиру. Смотри.

Сотник вытащил из ножен кинжал и стал медленно резать на полосы шаровары жрицы. Кинжал был настолько острым, что даже легкого его прикосновения хватало для того, чтобы рассечь плотный шелк. В Стране Железа эту ткань называли лхэот.

Николь замерла, опасаясь, что если она дернется, то дружинник запросто может распороть ей бедро и тогда о побеге останется только мечтать.

Девушка почувствовала, как прохладный воздух коснулся ее голых ног. Мышцы Николь инстинктивно напряглись.

Кастисианин, немного отступив назад и полюбовавшись своей работой, стал срывать с Николь черные лохмотья.

– Туиру нравятся эти ноги, жрица. Красивые и сильные.

Сотник вложил кинжал в ножны.

– Туиру хочется ощутить их тепло.

Он положил ладони на ее бедра и крепко сжал пальцы.

Они стояли лицом к лицу, и Николь заметила несколько седых волосков в длинных черных усах Туира. Вблизи он выглядел еще уродливее.

– А что у нас здесь?

Сотник положил правую ладонь между ног Николь.

– Туир любит, когда травка на заповедной поляне мягкая и густая.

Он провел по бороздке указательным пальцем вверх-вниз и, нащупав отверстие, погрузил в него палец.

Увидев появившееся на лице жрицы брезгливое выражение, Туир усмехнулся и, сделав во влагалище круговое движение пальцем, вытащил его и снова сел в кресло. Потирая друг о друга подушечки большого и указательного пальцев, сотник минуту-другую с нескрываемым восхищением рассматривал девушку.

Ее взгляд в это время был устремлен поверх его головы. Стараясь ни о чем не думать, Николь пристально рассматривала бревенчатую стену.

– Жрица выпьет вина? – спросил сотник. Вопрос прозвучал совсем по-доброму, будто на дружеском застолье.

– Выпьет, – сказала Николь, чувствуя, как у нее пересохло во рту.

Сотник подошел к столу и, наполнив кубок вином, поднес его Николь.

– Туир поможет, – сказал он, приставив кубок к губам девушки и осторожно его наклоняя.

Николь выпила вино до капли.

Кастисианин аккуратно отер ее губы тыльной стороной ладони.

– Жрица так красива, что Туир хочет оставить это «тело» себе.

– Если высокордный Отэу об этом узнает, сотник лишится сначала «меча страсти». А потом и головы.

– Ошибаешься, жрица. Знаешь, что ждет Гэру, если она не согласится стать «телом» Туира?

– Чтобы жрицу не ожидало, сотник эрдена Отэу не спасется от гнева храма даже в чужедальних странах.

– Туир не боится ни гнева храма, ни даже гнева Нэка Карающего.

– Святотатствуешь, презренный!

– Уймись жрица и выслушай Туира.

Сотник сел в кресло.

– Этот небесный бальзам, который Гэра только что выпила, древний народ хото называет «свадебным вином эрденов». В замках высокородных его дают невесте перед свадьбой. Можно выпить только три глотка. И тогда в первую брачную ночь невеста обязательно испытает божественное наслаждение от соития с «пожизненным хозяином» ее тела. Но если выпить не три глотка, а больше… Эрден Отэу свое «пожизненное тело» поил «свадебным вином» несколько дней и после этого Аэрла стала бросаться на каждого увиденного ею мужчину и униженно молить его, чтобы он вонзил в нее свой «меч страсти».

Туир сделал многозначительную паузу. Исходившая от него беспредельная уверенность в себе, наверное, настоящую жрицу и могла бы повергнуть в отчаяние, но у Николь она вызвала только еще большую решимость вырваться из лап этого мерзавца.

Кастисианин подался вперед и продолжил:

– К чему должна готовиться жрица храма Триединого, если она не покорится Туиру? Сначала она станет «телом» эрдена Отэу, потом, когда Гэра наскучит ему, высокордный подарит жрицу своей дружине. Страсть будет сжигать прекрасное тело изнутри и Гэра начнет быстро дряхлеть. Ее выкинут за ворота замка, и «тело», когда-то бывшее телом жрицы, станет принадлежать любому простолюдину. Со временем тот благоуханный цветок, что цветет у тебя между ног, превратится в грязную сливную яму и жрица, в конце концов, сгниет заживо, и боль ее будет невыносима.

Сотник замолчал. Его узловатые пальцы стали поглаживать подлокотники кресла.

Николь показалось, что он смотрит на нее с сожалением.

– Все так и будет, если Гэра не смирится. Туир не пугает. Он предлагает жрице выбор. Пусть Гэра скажет: она желает принадлежать Туиру?

– Жрица должна спросить своего бога. Жрица будет молиться, – ответила Николь, почти незадумываясь.

– Молитва не должна быть долгой. Завтра, когда Сонк начнет подниматься по золотой лестнице, жрица должна сказать Туиру, что она желает принадлежать ему. Тогда Туир, как предписано Нэком, возьмет «тело» под защиту.

– Так, страж замка.

Николь почувствовала, как холодны ее пальцы. Она сжала кулаки. Ремни тотчас глубоко врезались в запястья, причиняя боль. Боль – это сигнал к действию. Николь расслабила мышцы.

– Жрице нужно одеяло, – сказала она. – Прикажи его дать.

– Оно будет.

Туир обвел комнату взглядом. Николь показалось, что он все-таки не уверен в крепости этих стен.

«Боишься, тварь?! Правильно, здесь меня не удержать», – пронеслось у нее в голове. Но ее глаза – стажер понимала – должны были излучать благодушие, и именно так она старалась смотреть.