Лоис Буджолд - Гражданская кампания [= Мирные действия]

Карин незаметно сжала ему ладонь. Марк прочистил внезапно пересохшее горло, осваиваясь с новой для себя мыслью, что человек может не только обрести свою семью, а даже заполучить вдобавок еще одну. Богатство связей…

— Спасибо, сэр. Я постараюсь.

Из-за угла Резиденции выплыли рука об руку Оливия с Доно. Оливия — в платье любимого нежно-желтого цвета, Доно — сдержанно великолепен в синем с серым мундире Дома Форратьеров. Марк впервые заметил, что темноволосый Доно чуть ниже своей нареченной. Все девочки Куделки отличались немалым ростом, но сила личности Доно была такова, что эту разницу в росте никто не замечал.

Они подошли к Марку, объясняя, что им пять разных человек велели пойти попробовать кленовую амброзию, пока она не закончилась. Пока Карин ходила за очередными порциями, Доно с Оливией принимали поздравления. Даже Айвен снизошел до этой светской обязанности.

Вернулась Карин, и Оливия сообщила:

— Я только что разговаривала с Татей Форбреттен. Она так рада, они с Рене зачали своего мальчика! Зародыша только нынче утром пересадили в маточный репликатор. Пока совершенно здоровенького.

Карин, ее мать, Оливия и Доно склонились голова к голове, и завершение этого разговора осталось тайной. Айвен отошел в сторонку.

— Дела становятся хуже и хуже, — мрачно пожаловался он Майлзу. — Я привык терять за раз по одной подружке. А теперь они начинают выходить замуж парами.

— Ничем не могу помочь, старик, — пожал плечами Майлз. — Но если хочешь мой совет…

— Ты собираешься давать мне советы насчет моих любовных дел?! — возмутился Айвен.

— Как аукнется, так и откликнется, Айвен. Даже я со временем до этого допер, — ухмыльнулся Майлз.

Айвен зарычал и собрался гордо удалиться, но изумленно замер, когда граф Доно окликнул своего кузена Байерли Форратьера, шагающего по тропинке в сторону Резиденции.

— А этот что тут делает? — пробормотал Айвен.

Доно с Оливией откланялись и ушли — наверное, чтобы сообщить Баю свою новость. Айвен, помедлив, протянул Карин пустой бокал и молча поплелся за ними.

Коммодор, выскребая маленькой ложечкой остатки амброзии, мрачно смотрел вслед Оливии, висевшей на руке жениха.

— Графиня Оливия Форратьер, — пробормотал он под нос, явно пытаясь привыкнуть к этой новой концепции. — Мой зять, граф… Проклятие, да этот малый ей в отцы годится!

— В матери наверняка, — пробормотал Марк.

Коммодор кисло поглядел на него.

— Понимаешь, — сказал он чуть помолчав, — просто исходя из принципа родства душ, я всегда считал, что мои девочки выйдут замуж за блестящих молодых офицеров. И надеялся под старость иметь свой собственный генералитет. Впрочем, в утешение есть Дув. Тоже, конечно, не юнец, но блестящий просто до жути. Что ж, возможно, моя дочь найдет нам будущего генерала.

У стола с жучками-маслячками остановилась Марсия в светло-зеленом туалете, спросила, как дела, и тут же принялась раздавать амброзию. Они с Энрике наклонились, чтобы поднять очередной контейнер, и эскобарец от души рассмеялся над какими-то ее словами. Они договорились, что, когда Марк с Карин вернутся на Колонию Бета, Марсия станет управляющей их предприятия. Марк сильно подозревал, что в конечном итоге она сделается обладательницей контрольного пакета. Не важно. Это пока его первый опыт предпринимательской деятельности. Я могу создать другие. Энрике зароется в своей опытной лаборатории. Наверняка они с Марсией, работая вместе, многому научатся. Родство душ…

Марк попробовал догадку на кончике языка. А это мой свояк, доктор Энрике Боргос… Марк передвинулся так, чтобы коммодор оказался спиной к столу, где Энрике с откровенным восхищением взирал на Марсию, проливая амброзию себе на пальцы. Карин говорит, что нескладные молодые интеллектуалы хорошо сохраняются с возрастом. Значит, раз одна Куделка выбрала военного, вторая — политика, третья — экономиста, то последняя для полного комплекта должна выбрать ученого… Похоже, не генералитетом будет в старости обладать Ку, а целым миром… Из милосердия Марк решил держать свои наблюдения при себе.

Если дела пойдут хорошо, возможно, на Зимнепраздник он сможет отправить Ку с Дру в Сферу, просто чтобы поощрить искреннее стремление коммодора к социальным свободам… А заодно повидаться с Карин на Колонии Бета. Взятка, перед которой они никак не смогут устоять…

Айвен молча ждал, когда Доно закончит сердечную беседу с кузеном Байерли. Доно с Оливией вошли сквозь стеклянные двери в Резиденцию. Свет, льющийся из окон, освещал променад. Байерли взял бокал у проходившего мимо слуги и, приблизившись к балюстраде, небрежно облокотился о нее, любуясь садами.

— Привет, Байерли, — подошел к нему Айвен. — Почему ты не в тюрьме?

Байерли обернулся.

— Ах, Айвен! — радостно улыбнулся он. — Разве ты не знаешь, я стал Имперским Свидетелем. Мое тайное свидетельство отправило дорогушу Ришара в холодную. Все прощено.

— Доно простил тебе то, что ты пытался с ним сделать?

— А я тут при чем? Это была идея Ришара. Он всегда воображал себя человеком действия, не потребовалось особых усилий, чтобы подтолкнуть его туда, откуда нет возврата.

Айвен, напряженно улыбаясь, взял Байерли под руку.

— Пошли, прогуляемся немного.

— Куда? — с беспокойством спросил Бай.

— Туда, где потише.

Первое, на что они наткнулись, была каменная скамья в закрытой кустами беседке, оккупированная какой-то парочкой. Как выяснилось, молодой человек был фором-вольноопределяющимся, с которым Айвен был знаком по службе в оперативном отделе генштаба. Ему потребовалось примерно пятнадцать капитанских секунд, чтобы выкурить парочку. Байерли наблюдал с деланным восхищением.

— Каким же ты у нас стал властным за последние дни, Айвен!

— Садись, Бай. И кончай дурака валять. Если можешь.

Бай удобно устроился, закинув ногу на ногу. Глаза его оставались настороженными. Айвен расположился между Баем и выходом.

— Почему ты здесь, Бай? Тебя Грегор пригласил?

— Доно меня привел.

— Какой он добрый. Просто до невозможности. Вот я, к примеру, ни на миг этому не верю.

— Это правда, — пожал плечами Бай.

— Что в действительности произошло той ночью, когда на Доно наехали?

— Господи, Айвен! Своей настойчивостью ты начинаешь мне неприятно напоминать твоего коротышку кузена.

— Ты лгал тогда и лжешь сейчас, только я никак не могу понять, в чем именно. Ты меня огорчаешь. И я почти готов поделиться с тобой моей горестью.

— Ну-ну… — Глаза Бая сверкнули в разноцветных огнях, хотя лицо его оставалось в тени. — На самом деле все очень просто. Я сказал Доно, что я — агент-провокатор. Согласен, я помог организовать нападение. Что я не соизволил сообщить Ришару, так это что я заблаговременно вызвал взвод муниципальной гвардии, чтобы они вмешались в нужный момент. После чего, согласно сценарию, Доно должен был притащиться в особняк Форсмитов, весь из себя потрясенный, и предстать в таком виде перед доброй половиной Совета графов. Грандиозный спектакль, гарантирующий сочувствие и — автоматом — набор голосов.