Лоис Буджолд - Гражданская кампания [= Мирные действия]

— О, привет!

— Привет, Катриона. — Карин замялась и решила для начала поговорить о чем-то нейтральном. — Красиво! — Она с любопытством оглядела садик.

Увитые виноградом стены, деревья — крошечное зеленое убежище в центре города.

Катриона кивнула:

— Это мой давний проект. Я тогда еще была студенткой, жила здесь. Тетя Фортиц сохранила почти все. Сейчас я бы кое-что изменила. Ладно… Может, присядем? — Она указала на изящный столик, окруженный стульями.

Марсия мгновенно воспользовалась приглашением.

— Чаю?

— Нет, спасибо, — покачала головой Карин, опускаясь на стул. В этом доме слуг нет, а значит, Катрионе придется отправляться на кухню и самой обслуживать гостей.

Карин подождала, пока сядет хозяйка, и спросила:

— Я зашла… ну, мне хотелось узнать, нет ли у тебя новостей из… из особняка Форкосиганов.

Катриона резко напряглась:

— Нет. А с чего бы они должны быть?

— Ой! — Как это? Неужто маньяк Майлз до сих пор до нее не добрался? Карин полагала, что он явится сюда уже на следующее утро и будет оправдываться, как ненормальный. Не то чтобы Майлз был столь уж неотразим — нет, Карин вовсе так не считала, хотя он не больно-то обращал на нее внимание, — но напористости ему, безусловно, не занимать. Чем же он, черт побери, все это время занимается? — Я думала… — начала Карин, — надеялась… Понимаешь, я жутко беспокоюсь за Марка! Прошло уже почти два дня. И я надеялась, может, ты… что-нибудь знаешь.

Катриона смягчилась:

— Ах, Марк… Ну конечно… Мне очень жаль — но нет.

Всем наплевать на Марка. Никто не видит, насколько хрупка и неустойчива его вновь обретенная личность. Ему это стоило таких трудов, а они все предъявляют к нему дикие требования, давят, будто он Майлз, и полагают, что он не сломается…

— Родители запретили мне звонить в особняк Форкосиганов и ходить туда, — объяснила Карин. — Потребовали, чтобы я дала им слово, иначе бы вообще не выпустили меня из дома. А потом еще подсунули мне шпика. — Она кивком указала на Марсию.

— Не шпика, а телохранителя! — возмутилась Марсия. — К тому же меня никто и не спрашивал!

— Мама с па — в особенности па — повели себя в лучших традициях Периода Изоляции. Взбеситься можно! То постоянно твердят, что тебе пора повзрослеть, а когда ты наконец взрослеешь, тут же пытаются тебя остановить. И зажать. Просто спят и видят, как бы навечно заморозить меня в двенадцатилетнем возрасте. Или засунуть обратно в маточный репликатор и закрыть крышку. — Карин закусила губу: — Только я туда уже не влезу, спасибо!

— Ну, — Катриона даже слегка развеселилась, — по крайней мере там тебе ничего не грозит. Так что твоих родителей вполне можно понять.

— Ты сама во всем виновата, — заметила Марсия. — Не взбесись ты так, предки не повели бы себя так сурово.

Карин оскорбленно промолчала.

— В такой ситуации, как правило, обе стороны ведут себя не слишком верно, — примирительно сказала Катриона. — Самый лучший способ заставить кого-то вести себя как ребенок — это обращаться с ним, как с ребенком. Мне потребовалось довольно много времени, чтобы это понять и научиться не попадать в ловушку.

— Вот именно! — обрадовалась Карин. — И как же тебе это удалось?

— На самом деле ты не можешь заставить их — кто бы «они» ни были — воспринимать тебя иначе, — медленно проговорила Катриона. — Можно потратить годы, пытаясь заставить кого-то относиться к тебе как к взрослому… Если постараешься, если будешь хорошим. Нет. Все не так. Ты должна просто… взять это сама. Заявить: «Мне очень жаль, что вы так это воспринимаете», повернуться и уйти. Но это нелегко. — Катриона посмотрела ей в глаза и внезапно улыбнулась. Карин вздрогнула. В Катрионе пугала не только сдержанность. В ней таились такие глубины, что Карин готова была поспорить: даже Майлзу не удастся вертеть ею, как он захочет.

А насколько тяжело развернуться и уйти?

— Похоже, они уже близки к тому, чтобы заставить меня выбирать между моей семьей и моим любовником. Меня это и пугает, и бесит. Почему я не могу иметь и то, и другое? Это что, слишком много — или как? А Марк? У него же чувство вины разовьется непомерное! — Она раздраженно хлопнула ладонями по столу. — А все эти чертовы деньги! Будь я на самом деле взрослой, у меня бы был собственный доход. И я могла бы уйти, и они знали бы, что я это могу, и не мучили бы меня! А так они думают, что поймали меня в ловушку.

— Ах, в эту! — кивнула Катриона. — Да. Такая ловушка очень действенна.

— Мама обвинила меня в неумении думать вперед, но это не так! Проект с жучками-маслячками — это все равно что снова оказаться в школе, подвергнуться временным лишениям с реальной перспективой последующего выигрыша! Я тщательно проштудировала расчеты Марка и Циписа. Это не схема быстрого обогащения — это схема обогащения крупного! Мама с отцом даже не представляют, насколько крупного. Они считают, что я попусту трачу время, болтаясь с Марком, но я работала, как проклятая, и знала зачем. Мой месячный заработок — акции предприятия, которое в подвале особняка Форкосиганов, а я не знаю вообще, что там сейчас происходит! — Она вцепилась побелевшими пальцами в край стола.

— От доктора Боргоса у тебя, видимо, тоже никаких известий нет? — осторожно поинтересовалась Марсия у Катрионы.

— Э… нет.

— Мне его почти даже жаль. Он так старался! Надеюсь, Майлз все же не приказал уничтожить всех его жучков?

— Майлз и не грозил уничтожить всех! — возразила Карин. — Только тех, что сбежали. И вообще, если мне чего и жаль, так это — что Майлз его не удавил! И что ты, Катриона, заставила его остановиться.

— Я?! — Катриона недоуменно улыбнулась.

— Это потому, что он всем рассказал, что ты практикующая гетеросексуалка?! — фыркнула Марсия. — Знаешь, по-моему, ты с самого начала неправильно все подала. Учитывая, какие на Бете возможности… Да если бы ты удосужилась пару раз кое на что туманно намекнуть, ма с отцом просто бы возблагодарили Бога, что ты там только с Марком путалась. Хотя у меня твой вкус до сих пор вызывает недоумение.

Чего Марсии неизвестно о моем бетанском опыте, то и не сможет мне повредить , твердо решила Карин.

— А по-моему, они бы не возблагодарили Бога, а сразу заперли бы меня в мансарде.

Марсия лишь отмахнулась и поспешила сменить тему:

— Доктора Боргоса и так уже достаточно помучили. Это нечестно! Поселили нормального человека в особняке Форкосиганов в обществе Случайных Братьев и ждут от него адекватного поведения!

— Случайных Братьев? — не поняла Катриона.

Карин, уже слышавшая эту шуточку, только скривилась.

— Хм… — смутилась Марсия. — Этот анекдот по всему городу ходит. Мне Айвен рассказал. — Катриона смотрела на нее с прежним недоумением, и Марсия нехотя пояснила: — Ну, знаешь… Толстый и Тощий.