Джон Толкиен - Товарищество кольца (Властелин колец 1, 2)

-- Некоторые! - воскликнул Фродо. - Это Отто и Лобелия. Как низко! Я отдал бы весь Бэг-Энд со всем содержимым, если бы можно было отправиться вместе с Бильбо Бэггинсом. Я люблю Удел. Но я тоже начинаю чувствовать желание уйти. Не знаю, увижу ли я его вновь.

-- И я, - сказал Гэндальф. - Но меня беспокоят и другие проблемы. А сейчас... До свидания. Заботься о себе! Рассчитывай на меня, особенно в трудные времена. До свидания!

Он прощально взмахнул рукой и вышел. И Фродо показалось, что маг необычно согнут, как будто на его плечи легла огромная тяжесть. Приближался вечер, и укутанная в плащ фигура быстро исчезла в сумерках. Фродо не видел Гэндальфа долгое время.

Глава ii

ТЕНЬ ПРОШЛОГО

Разговоры не утихли ни через девять, ни через девяносто девять дней. Вторичное исчезновение мастера Бильбо Бэггинса обсуждалось в Хоббитоне, да и во всем Уделе, в течении целого года, а запомнилось намного дольше. Оно превратилось в вечернюю сказку для хоббитов, и постепенно сумасшедший Бэггинс, который часто исчезает в облаке света и пламени и возвращается с мешком драгоценностей и золота, стал реальным героем легенд и жил тогда, когда реальные события уже совсем забылись.

Пока же общее мнение свелось к тому, что Бильбо, который всегда был немного тронутый, на этот раз окончательно спятил и убежал в Блу. Там он, несомненно, свалился в пруд

35

или реку и пришел к типичному, хотя и неизбежному концу. Вина за это в основном возлагалась на Гэндальфа.

-- Если только этот проклятый маг оставит юного Фродо в покое, может, из него и получится здравомыслящий оседлый хоббит - говорили они. И по всей видимости, маг на самом деле оставил Фродо в покое, но рост здравомыслия во Фродо был не особенно заметен. Больше того, у Фродо появились те же странности, что и у Бильбо... Он отказывался соблюдать траур, а на следующий год он дал прием в честь сто двенадцатой годовщины дня рождения Бильбо. Было приглашено двадцать гостей и, как говорят хоббиты, "снабдило едой и дождило напитками".

Некоторые были шокированы, но Фродо ввел в обычай отмечать дни рождения Бильбо год за годом, пока все не привыкли. Он говорил, что не считает Бильбо мертвым. А когда его спрашивали: "Где же он тогда?" - Фродо лишь пожимал плечами.

Он жил один, как и Бильбо, но у него было много друзей, особенно среди молодых хоббитов (главным образом потомков старого Тука), которые еще детьми любили Бильбо и часто бегали в Бэг-Энде. Фолько Боффин и Фредегар Болджер были двумя из них. Но ближайшими друзьями Фродо были Перегрин Тук, обычно называемый Пин и Мэрри Брендизайк (его настоящее имя было Мерриадок, но об этом вспоминали очень редко). Фродо часто бродил с ними по Уделу, но часто путешествовал в одиночку и, к удивлению соседей, его часто видели далеко от дома, бродящим по лесам и холмам при свете ярких звезд. Мерри и Пин подозревали, что он навещает эльфов, как когда-то Бильбо.

Проходило время и соседи стали замечать, что Фродо тоже проявляет признаки хорошей "сохранности": он сохранял внешность крепкого и энергичного хоббита тридцати лет. "Кое-кому всегда везет", - говорили о нем, но лишь когда Фродо приближался к почтенному пятидесятилетнему возрасту, все начали думать, что это очень странно.

Сам Фродо после первого шока нашел, что быть самому себе хозяином и мастером Бэггинсом из Бэг-Энда весьма приятно. Несколько лет он был вполне счастлив и не очень беспокоился о будущем. Но он даже не сознавал, что в нем все более и более нарастало сожаление о том, что он не ушел с Бильбо. Он обнаружил, что иногда, особенно осенью, грезит о диких землях и довольно странных видениях в горах, которые он не видел даже во сне. И он говорил себе: "Может и я однажды пересеку реку?" На что другая половина его сознания всегда отвечала: "Еще нет".

Так продолжалось, пока шел его пятый десяток и все ближе и ближе становился пятидесятый день его рождения: 50 было числом, в котором ему чудилось нечто значительное (или зловещее): во всяком случае именно в этом возрасте у Бильбо внезапно начались приключения. Фродо начал чувствовать беспокойство, а старые тропы начали казаться ему черезчур утоптанными. Он смотрел на карты и гадал, что лежит за их краями: карты, изготовленные в Уделе, показывали, главным образом, белые пятна за его границами. Фродо продолжал бродить в полях и все чаще уходил один, а Мерри и остальные друзья ожидали его с беспокойством. Часто его видели идущим и разговаривающим со странного вида незнакомцами, которые стали к этому времени часто появляться в Уделе.

Разнеслись слухи о странных событиях, происходящих за границами Удела. Поскольку Гэндальф не появлялся и не слал

36

вестей, Фродо собирал все новости, какие только мог. Эльфов, которые обычно редко появлялись в Уделе, теперь можно было часто видеть в лесах по вечерам. Они двигались на запад и не возвращались. Они покидали Среднеземелье и больше не интересовались его тревогами. На дорогах в необычных количествах появились гномы. Древняя Восточно-западная дорога на своем пути к Серым Гаваням проходила через Удел, и гномы и раньше использовали ее на пути к шахтам в Синих горах. Они служили для хоббитов главным источником новостей об отдаленных частях Среднеземелья - если гномы хотели говорить: как правило, гномы говорили мало, а хоббиты не переспрашивали. Но сейчас Фродо часто встречал незнакомых гномов из дальних стран, и все они спасались бегством на запад. Они были встревожены, а некоторые шепотом говорили о Враге и о стране Мордор.

Это название хоббиты знали только из легенд о темном прошлом, но оно было зловещим и беспокойным. Казалось, что злые силы Чернолесья были отогнаны Белым Советом только для того, чтобы собраться с силами в древних крепостях Мордора. Говорили, что башня Тьмы восстановлена. Во все стороны оттуда распространялось зло, и повсюду начались войны и рос страх. И вновь в горах множились орки. Появились тролли, теперь не тупые и простоватые, а коварные и вооруженные смертоносным оружием. И шли слухи о существах, еще более ужасных, но они не имели имени.

Мало что из этого, разумеется, достигало ушей обычных хоббитов. Но даже до самых тугоухих домоседов доходили странные пугающие рассказы, а те, кому приходилось по делам бывать у границ, видели странные вещи. Разговор в "Зеленом драконе" в Байуотере однажды весенним вечером, когда Фродо уже шел пятидесятый год, показывает, что даже до самого сердца Удела дошли сшухи, хотя большинство хоббитов все еще смеялись над ними.

В углу у огня сидел Сэм Гэмги, напротив него - Тэд Сэндимен, сын мельника: и много здесь было других хоббитов, прислушивавшихся к разговору.

-- Странные вещи можно услышать в эти дни, - сказал Сэм.