Геннадий Прашкевич - Шкатулка рыцаря (сборник)

Впрочем, в истории Ивана Лигуши многое приходилось принимать на веру.

Зачем, например, Лигуша понадобился Соловью? Лёня Врач не один раз видел, как недурно одетый и хорошо сложенный человек, в котором, понятно, никто в Т. не мог заподозрить беглого зека, сиживал в кафе за одним столиком с Лигушей. Возможно, до этого Соловей предпринимал попытки попасть в дом бывшего бульдозериста, но что-то там не связалось. Сцепщик Исаев, например, возвращаясь с дежурства, слышал громкие голоса в доме бульдозериста. Ночь, рассказывал сцепщик, улица не освещена, а голоса злые. Потом кого-то выбросили за калитку. Правда, все знали, что сцепщик Исаев частенько возвращался с дежурства поддатый. Но последнее убийство бывшего бульдозериста произошло как раз на другой день после видений сцепщика.

В кафе Костя-Пуза (для всех, понятно, даже не Соловей) появился в тот день с Анечкой Кошкиной. Анечка, обычно вертлявая, как шестикрылый воробей, держалась на этот раз как дама. Похоже, специально устроились рядом со столиком Лигуши, к которому, пока он не выпил первых шести литров пива, никто не подсаживался. И все шло мирно, неторопливо, без особых чувств, пока разомлюя Лигушу не стал раздражать нежный голосок Анечки Кошкиной.

«Сядет, сядет твой кавалер…» – буркнул он, не глядя на Соловья.

«А он и так сидит», – ответила Анечка нежно, не понимая подтекста.

«В казенный дом сядет…» – уточнил Иван Лигуша.

Анечка не поверила: «За что это?»

«За то, что меня убьет».

«А так и будет», – якобы усмехнулся Костя-Пуза и, выхватив из-под плаща обрез, одним выстрелом отправил Лигушу в морг, откуда Лигуша выполз только под утро. А в мае уже сама Анечка отправила бывшего бульдозериста в морг. Вот незадолго до последнего случая бывший бульдозерист и побывал в городе. Может, прятал что-то. Может, от Соловья и от Анечки прятал, никто этого не знает. Но в записке Роальду точно указал: « Пятнадцатого меня убьют ».

«Может, теперь ты убьешь Лигушу?» – ухмыльнулся Врач, провожая Шурика.

Веселенькое дельце. Псих Дерюков находит обрез Кости-Пузы и стреляет из него в Константина Эдмундовича. Анечка Кошкина вообще не скрывает острого желания отправить бывшего бульдозериста на тот свет. Я-то при чем? «Не нравится мне все это, – сказал Шурик Врачу. – Чего хотел от Лигуши Костя-Пуза?»

«Ну, этого я пока не знаю?»

«А чего хотела от бывшего бульдозериста Анечка?»

«А вот и этого я пока не знаю», – покачал головой Лёня Врач.

«Ладно, поставим вопрос по-другому. Почему Костя-Пуза вдруг начал зачем-то искать дружбу с Лигушей? Почему Лигуша, никого не боясь, вдруг запаниковал и отправил Роальду записку? Наконец, что Лигуша спрятал в городе?»

«Это не один вопрос, – недовольно заметил Врач. – Это три вопроса».

«Ну, ответь хотя бы на последний».

«Шкатулку!»

«Какую шкатулку?»

«Шкатулка рыцаря!»

«Ты правда что-то такое знаешь?»

Знал Врач немного, но догадки его выглядели неслабо.

Он, Лёня Врач, человек въедливый и дотошный, много лет интересуется историей, изучает исторические документы на всех доступных ему языках. И Лигуша тут вовсе не с боку, с припеку. Изучая старые исторические документы, Лёня Врач в самых разных текстах: в записках Жоффруа де Виллардуэна, маршала Шампани, в дневниках археолога Роберта Кольдевея, в отчетах инквизитора Бернара Жюно, в жалобах древнеегипетского торговца Уну-Амона – обнаружил упоминания о некоей загадочной шкатулке, появлявшейся здесь и там, но никак не дававшейся людям в руки. Упоминания о заколдованной шкатулке Лёня Врач недавно нашел даже в ветхих отписках Сибирского приказа.

«Все дьяки этого приказа были пьяницами», – не поверил Шурик.

«Роберт Кольдевей тоже любил выпить, и маршал Шампани воздержанностью не отличался, – возразил Врач, – тем не менее мировая история стоит и на их показаниях. – Он почему-то употребил именно этот судебный термин. – А главное, упомянутую в их документах шкатулку видела Анечка Кошкина».

«У Ивана Лигуши?»

«В точку».

«Что же это за шкатулка?»

Врач на такой вопрос ответил уклончиво. Он, мол, собрал уже кучу очень интересных вырезок. Даже специальную папку завел, называется: « ИЗВЛЕЧЕНИЯ ». И вот представь. Врач, как гипнотизер, уставился на Шурика. В апреле этого года, совсем незадолго до первого убийства бывшего бульдозериста, папка пропала!

«Если ты подозреваешь Костю-Пузу, – хмыкнул Шурик, – то его, поверь, привлекают исключительно ассигнации».

Речь идет о шкатулке, возразил Лёня Врач. Мы же не знаем истинной ее стоимости. Лигуша, кстати, не раз сносил бывшие купеческие особняки. Не каждый сразу бежит с такой интересной находкой в милицию…

Научный коллектив города Супесь разработал программу «Дуромер», составленную на основе многих психоаналитических тестов. «Дуромер» позволяет с высокой степенью точности оценивать как физическое, так и интеллектуальное состояние любого животного организма.

Соловей… Анечка Кошкина… Бывший бульдозерист…

« Пятнадцатого меня убьют». Ну уж нет, сплюнул Шурик.

Не дам я этому козлу убить Лигушу. Не хочу портить настроение перед отпуском.

Питейно-закусочное заведение приглашает на торжественное открытие всех активных питейцев и всех активных закусочников.

Шурик пересек площадь и остановился перед затененной витриной магазина «РУССКАЯ РЫБА». Витриной, кстати, служил огромный аквариум. Возможно, ночью он подсвечивался, но днем в аквариуме царил таинственный полумрак. Серебряно суетясь, рвались со дна воздушные пузырьки. Медленно, как в мультфильме, колебались зеленоватые космы водорослей. Что там прячется? Морской водоглаз , о котором не раз упоминал Лёня Врач? Или дело в шляпе , которую можно купить на базаре? И вообще, что такое ме-фи-ти-чес-кий мясник ? Остро чувствуя свое интеллектуальное несовершенство, Шурик рассматривал цветные таблицы, вывешенные за витриной.

Вепревые рыбы.

А рядом – нандовые.

Шурик всматривался в облачко мелких рыбешек, дымно вспухающее над колеблющимися водорослями. Какая из них нандовая, какая вепревая? Все в пестрой боевой раскраске, какой уже давно не пользуются даже шлюхи Гонконга. А мордастый губан, презрительно зависший над вспухающим рыбьим облачком, вообще напомнил ему Лигушу.

– Чучело!

– Это ты мне?

Шурик обернулся.

В двух шагах от витрины стояла Анечка Кошкина.

– Это ты мне? – подозрительно повторила она.

Он отрицательно помотал головой. Анечка Кошкина сейчас нисколько не походила на вертлявого шестикрылого воробья. Маленькая, рыжая, злая, она прямо пылала в облаке густого загара, ее зеленый взгляд проникал в душу.

– Это мы с тобой в автобусе ехали, да? Ты мент, что ли?