Геннадий Прашкевич - Шкатулка рыцаря (сборник)

А это действительно был военный, никакой костюм не скроет офицерскую выправку.

Тем не менее он представился: «Инспектор… Просто инспектор… Не задержу вас… Всего лишь пара вопросов…»

– Слушаю вас.

– Кто были люди, доставившие вас к обсерватории?

– Не знаю. Я наткнулся на них, блуждая в сельве. Они были добры ко мне.

– А их имена? Можете назвать их имена?

– Они не назвали своих имен.

«Так же, как и вы», – подумал я.

– Но они как-то обращались друг к другу?

– Я бы запомнил. Нет, никаких имен… Вот, правда…

– Ну, ну? – поощрил он меня.

– Впрочем, ничего существенного…

– Ну, ладно, – сменил тему инспектор. – Расскажите о том, что произошло в самолете. Всю правду, как было, ничего не преувеличивая и не скрывая. Даже если есть детали, которые причиняют вам боль. Нас интересует некий Хорхе Репид, уругваец, человек вам доверившийся.

– Это не так, – возразил я. – У меня нет ничего общего с этим…

– …кубинцем? – закончил за меня инспектор.

– Нет. Он назвал себя уругвайцем.

– Вы журналист. Наверное, хотите писать об этом?

– Конечно. И как можно подробней. Такие вещи нельзя забывать.

– Итак?

Я рассказал все. Инспектор слушал внимательно. Он уточнял, переспрашивал, а дежурный тем временем стоял у окна, и бог его знает, что он там видел.

– Значит, вы все-таки разговаривали с этим Хорхе Репидом?

– Только отвечал на его вопросы.

– Он не был расположен к беседе?

– По-видимому, – усмехнулся я. – Но его напарник, его звали Дерри, высокий курчавый человек, оказался философом. Он кричал над трупом Репида, что революция потеряла еще одного парня. Он даже эпитет употребил. Кажется, «превосходный». Да, он так и сказал: «Революция потеряла превосходного парня».

– Звучит патетично. Вы хорошо запомнили? Вы ведь были взволнованы. Наверное, все в самолете испытали испуг, не правда ли?

– «Революция потеряла превосходного парня», – настаивал я.

– А видели вы их раньше? Этого Дерри, Хорхе Репида, их напарника?

– Никогда. Впрочем, в порту, перед посадкой, я видел, кажется, именно Репида. Он был в такой куртке. – Я кивнул в сторону вешалки, на которой висела грязная куртка погибшего уругвайца.

Инспектор неожиданно заинтересовался:

– Можно ее взять? Она пригодится нам как вещественное доказательство.

Он подошел к куртке и ощупал ее, словно пытаясь что-то обнаружить в ее подкладке. Потом бросил куртку дежурному, не переставая при этом задавать вопросы. Его интересовало буквально все. Он перебирал самые разные варианты, отбрасывал их, искал новые – строил рабочую схему. Но всего лишь схему, так я ему и сказал.

– Всегда приходится начинать с голого места, – вздохнул он. – Специфика. Рад сообщить, что банк Хента подтвердил ваш счет. Вам следует переодеться. – Он критически осмотрел меня. – Манаус – цивилизованный город. Дежурный принес вам одежду.

– Спасибо.

Инспектор вышел.

– Тут все, – сказал дежурный, выкладывая на стол содержимое большого свертка. – Костюм, рубашки, белье. Если что-нибудь окажется тесным или великоватым, мы попробуем заменить. Правда, выбор невелик.

Когда он двинулся к лифту, я чуть не спросил его, где же все-таки я нахожусь.

Но сдержался, не желая рисковать, только попросил географическую карту. Он, кстати, принес ее охотно и на мой вопрос ткнул толстым загорелым пальцем в зеленое пятно:

– Вот тут… Примерно… Либейро… Мелкий, очень мелкий поселок… А вот тут Манаус. Будьте готовы, при полете вас здорово побросает над сельвой – самолет у нас маленький.

Я неодобрительно хмыкнул:

– А другого транспорта у вас нет?

И оставшись один, внимательно всмотрелся в карту, на которой был отображен приличный кусок Бразилии. Но с таким же успехом я мог всматриваться в карту Антарктики, пытаясь обнаружить на ней поселок Либейро. Привязок у меня не было никаких. Оставив это занятие, я попытался угадать, кто же теперь меня отвезет в порт, и оказался прав – тот же неразговорчивый и брезгливый водитель. На этот раз он мне не понравился еще больше. Не понравилось его лицо, скрытное, тяжелое, с низким лбом и густыми волосами. Не понравились огромные очки и ленивая уверенность в себе. Мускулы, угадывающиеся под тонкой рубашкой, будто подчеркивали его обособленность. А машину он гнал так, что я вынужден был вцепиться в кресло.

– Мы опаздываем?

Он будто ждал этих слов.

Притормозив, повернулся ко мне:

– Вы видели когда-нибудь цаплю эгрет?

У меня отлегло от сердца. Ты становишься слишком подозрительным, сказал я себе. Даже слишком подозрителен. В этом человеке, несмотря на его отталкивающие черты, много человечного.

И ответил:

– В зоопарке.

– О, – заявил он. – Это не то.

Теперь он был сама любезность.

Видимо, его увлечение было глубоким и искренним.

Заглушив мотор, он сунул ключ в нагрудный карман и повел меня по узкой тропинке в глубину зарослей. И надо сказать, зрелище стоило потерянного времени! На песчаной полоске открытого солнцу узкого, явно глубокого озера, обрамленного высокими пальмами асаи, будто белые облака прогуливались длинноногие птицы – очень белые, с ослепительно алыми клювами. Они вели себя важнее сенаторов, на них невозможно было смотреть без улыбки.

Я сделал шаг к берегу.

Какое-то движение за спиной заставило меня обернуться.

– Господи, – растерянно спросил я. – Что вы собираетесь делать?

В руке водителя блеснул нож. И почти сразу в зарослях хлопнул выстрел.

Изумление, исказившее лицо водителя, изумление, смешанное с болью и страхом, потрясло меня. Как завороженный, я следил за его падением, потом, вскрикнув, бросился к машине! Ключ остался у водителя. Судорожно пошарив по карманам, я нашел мелкую монету и с ее помощью включил зажигание. Руки дрожали, нога никак не могла попасть на акселератор. Наконец я дал газ, решив уехать как можно дальше от странного поселка, и сразу затормозил, чуть не разбив лбом ветровое стекло.

Дальше дороги не было.

«Успокойся», – сказал я себе.

Вытащив платок, вытер лицо и руки.

И все время не спускал глаз с зарослей, в которых только что разыгралась непонятная мне трагедия. «Вы видели когда-нибудь цаплю эгрет?» – вспомнил я преувеличенно любезный голос водителя. Но кто стрелял в любителя белых цапель? Целился неизвестный стрелок в меня или в водителя?

Что ж, я вышел из машины и открыл багажник. Он был совершенно пуст, что меня неприятно удивило. Обычно в багажнике валяются канистры, камеры, ветошь. Этот же был пуст, как в первый день творения.

Снова сел за руль. Куда, собственно, я попал?

Хорхе Репид… некий Дерри… странные люди на катере… исполнительный дежурный… инспектор с выправкой офицера… любитель цапель эгрет, пытавшийся напасть на меня с ножом, и неожиданный спаситель или просто плохой стрелок… Я никак не мог увязать все это в единую картину. Обсерватория… А может, лаборатория?.. Скажем, для выработки наркотиков?.. Вряд ли. В Сан-Пауло или в Рио можно найти местечко удобнее.