Амброз Бирс - Сборник фантастики. Золотой фонд

Невидимка, должно быть, вырвался из дома Кемпа в состоянии слепого бешенства. Маленький ребенок, игравший у ворот, был поднят на воздух и брошен на землю с такой силой, что нога у него оказалась сломанной, после чего Невидимка исчез на несколько часов из области человеческого восприятия. Никто не знает наверняка, куда он девался и что он делал. Но легко вообразить себе, что он бежал по зною июльского полудня на холм и дальше, на открытые дюны, за Порт-Бордок, в отчаянии и бешенстве на свою превратную судьбу, и, усталый и измученный, нашел приют в кустарниках Гинтондина, где и укрылся, чтобы привести в порядок свои крушившиеся замыслы против рода человеческого. Вероятно, он именно там избрал себе приют, потому что там обнаружилось его присутствие часа в два того же дня зловеще-трагическим образом.

Нельзя с точностью определить, в каком он был в то время настроении и какие строил планы. Скорей всего, он был почти до экстаза взбешен предательством Кемпа, и хотя мы можем понять мотивы, которые повели к этому обману, но все же можем себе представить и злобу, возбужденную такой неожиданностью, и даже отчасти сочувствовать ей. Может быть, к нему вернулось нечто вроде того тупого недоумения, которое он испытал во время приключений в Оксфорд-стрит, так как на содействие Кемпа в своей зверской мечте о терроризации Вселенной он, по-видимому, возлагал большие надежды. Как бы то ни было, он исчез из сферы человеческих наблюдений около полудня, и ни одно живое существо не знает, что он делал до половины третьего. Для человечества это было, может быть, очень счастливо, но для него самого такое бездействие имело роковые последствия. В это время принялось за дело постепенно возраставшее количество людей, всюду рассеянных по округе. Утром Невидимка был еще просто сказкой, пугалом, к полудню, благодаря главным образом составленной в самых кратких выражениях прокламации Кемпа, он обратился уже в реального врага, которого следовало бить, схватить и уничтожить, и весь край начал снаряжаться с неимоверной быстротой. Даже в два часа Невидимка все еще мог спастись, забравшись в поезд железной дороги, но после двух часов это стало невозможным: пассажирские поезда всех линий на пространстве большего параллелограмма, между Саутгемптоном, Винчестером, Брайтоном, Хоршемом шли с запертыми дверями, а движение товарных поездов прекратилось почти совсем. По большому кругу миль в двенадцать, центром которого был Нордик, дороги и поля обходили кучки людей, человека по три, по четыре, с ружьями, дубинами и собаками.

Верховые полицейские ездили по окрестным проселкам, останавливаясь у каждого домика и предупреждая жителей, чтобы они запирали двери и, если не имеют оружие, – не выходили из дома, все школы были закрыты в три часа, и испуганные дети тесными кучками спешили домой.

Часа в четыре или пять указ Кемпа, правда подписанный Эдаем, был уже расклеен по всему околотку. В нем сжато, но ясно излагались все условия борьбы, необходимость не давать Невидимке возможности есть и спать, необходимость неусыпной бдительности и быстрых мер в случае, если обнаружатся какие-либо признаки его присутствия. Действия начальства были так быстры и решительны, всеобщая вера в это странное существо распространилась так скоро, что до наступления ночи вся страна, на протяжении нескольких сот квадратных миль, была приведена в самое напряженное осадное положение. И до наступления ночи, вдобавок, по всему перепуганному и насторожившемуся краю пронесся трепет ужаса, из шепчущих уст в уста, быстрая и определенная, распространилась всюду молва об убийстве мистера Уикстида.

Если верно наше предположение, что приютом Невидимке послужили кустарники близ Хинтондина, он, должно быть, вышел оттуда тотчас после полудня с каким-нибудь намерением, требовавшим оружия для своего исполнения. Какое это было намерение, мы знать не можем, но для меня, по крайней мере, кажется вполне доказанным, что железный прут был в руках Невидимки еще до встречи с Уикстидом.

Конечно, о подробностях этой встречи мы не можем сказать ничего достоверного. Она произошла на краю песчаной ямы, всего ярдах в двухстах от ворот лорда Бордока. Все указывает на отчаянную борьбу – притоптанная земля, многочисленные раны Уикстида, его сломанная трость, но что, кроме бешеной мании убийства, могло быть причиной нападения – невозможно себе представить. Теория сумасшествия кажется неизбежной. Мистер Уикстид был управляющий лорда Бордока, человек лет сорока пяти, сорока шести, самого безобидного нрава и вида, последнее в мире существо, способное возбудить против себя такого страшного врага. Против него-то Невидимка, по-видимому, и вооружился железным прутом, вырванным из сломанной загородки. Он остановил этого безобидного джентльмена, спокойно шедшего домой завтракать, напал на него, отнял у него его немудреные средства защиты, сломал ему руку, повалил его и размозжил ему голову.

Конечно, он должен был вынуть прут из загородки до встречи со своей жертвой, – вероятно, нес его с собою.

Кроме вышеизложенного, только две маленькие подробности бросают некоторый свет на это происшествие. Во-первых, то обстоятельство, что песчаная яма была не прямо по дороге мистера Уикстида домой, футов за двести в сторону. Во-вторых, рассказ одной маленькой девочки, шедшей после перемены в школу: по ее словам, она видела, как убитый «трус и л» каким-то особенным образом по полю к песчаной яме. Как будто человек что-то преследовал на земле перед собою и время от времени тыкал в это преследуемое тростью. Девочка была последней, кто видел мистера Уикстида в живых. Пропавши у нее из виду, он шел на смерть, и борьба была скрыта от нее только купой буков да легкой неровностью почвы.

Такие обстоятельства, по крайней мере, в глазах пишущего эти строки, несомненно, уменьшают чудовищность убийства. Кажется весьма правдоподобным, что Гриффин взял железный прут в качестве оружия, но без определенного намерения употребить его на убийство. Тут мог появиться Уикстид и заметить странную палку, неизвестно почему двигавшуюся по воздуху. Вовсе не думая о Невидимке – Порт-Бордок оттуда милях в двадцати, – он мог пойти вслед за палкой. Весьма возможно, что он никогда даже не слыхивал о Невидимке. Легко представить себе, что Невидимка улепетывал себе потихоньку, боясь обнаружить свое присутствие в околотке, а Уикстид, взволнованный и заинтересованный, преследовал необъяснимо двигавшийся предмет и, наконец, ударил по нему.

Конечно, Невидимка при обыкновенных обстоятельствах мог без труда обогнать своего пожилого преследователя, но поза, в которой нашли тело Уикстида, показывает, что он имел несчастие загнать свою добычу в угол между густою порослью крапивы и песчаной ямой. Для тех, кто знает удивительную раздражительность Невидимки – заключение этой встречи представить нетрудно.