Амброз Бирс - Сборник фантастики. Золотой фонд

Вокруг этой группы удрученных пленников стояло несколько людей-обезьян, которые караулили их и делали побег невозможным. Кроме того, отдельно ото всех, на самом краю пропасти стояли две фигуры, настолько странные и, при других обстоятельствах, настолько курьезные, что они полностью поглотили мое внимание. Одна из них принадлежала нашему другу, профессору Челленджеру. С его плеч свисали остатки куртки, рубашка была полностью изорвана, а большая борода сбилась в черный клубок, закрывавший могучую грудь. Профессор потерял свою шляпу, и его волосы, которые за время наших странствий отросли, торчали в стороны в диком беспорядке. Было похоже, что всего за один день он превратился из высочайшего продукта современной цивилизации в самого последнего дикаря Южной Америки. Рядом с ним стоял его хозяин, король людей-обезьян. Лорд Джон был прав: он был точной копией нашего профессора, только волосы у него были не черные, а рыжие. Та же короткая широкая фигура, те же тяжелые плечи, те же свешенные вперед руки, та же спутанная оттопыренная борода на волосатой груди. Существенное различие можно было заметить в области выше бровей, где покатый лоб и низкий изогнутый череп человека-обезьяны резко контрастировали с широким лбом и величественной головой европейца.

Все, что я описываю здесь так долго, запечатлелось в моем мозгу в считанные мгновения. Тогда нам приходилось размышлять совершенно о других вещах, поскольку действо было в самом разгаре. Двое людей-обезьян схватили одного из индейцев и потащили его к обрыву. Король поднял руку, подавая им знак. Они поймали несчастного пленника за руку и за ногу и с невероятной стремительностью трижды раскачали его вперед и назад, после чего со страшной силой швырнули беднягу в пропасть. Обезьяны бросили его с такой силой, что, прежде чем начать падать, он высоко взмыл в воздух. Когда индеец скрылся из виду, все сборище, кроме часовых, подскочило к краю скалы. Последовала долгая пауза, вслед за которой раздался сумасшедший рев восторга. Все принялись скакать, вскидывая вверх длинные волосатые руки и неистово воя. Затем обезьяны отошли от края, снова выстроились в линию и принялись ждать следующую жертву.

На этот раз наступил черед Саммерли. Двое сторожей схватили его за запястья и грубо вытащили вперед. Он, как мог, упирался, стараясь вырвать свои длинные руки и напоминая петуха, которого тянут из курятника. Челленджер повернулся к королю и принялся неистово размахивать руками. Борясь за жизнь своего друга, он просил, убеждал, умолял. Но обезьяночеловек грубо оттолкнул его в сторону и покачал головой. Это было его последнее осознанное движение на этой земле. Раздался выстрел ружья лорда Джона, король осел, и его лохматая рыжая фигура растянулась на земле.

– Стреляй в самую гущу! Стреляй, сынок, стреляй! – закричал Джон Рокстон.

В душе каждого самого обычного человека есть странные кровавые глубины. По своей натуре я человек мягкосердечный, и много раз на охоте при крике раненого зайца мне на глаза наворачивались слезы. Но сейчас меня охватила настоящая жажда крови. Вскочив на ноги, я разрядил один магазин, затем второй, я раскрывал ружье для перезарядки, защелкивал его, возбужденно вопя и испытывая странную радость от убийства. Своими четырьмя ружьями мы подняли ужасную панику. Оба стража, которые держали Саммерли за руки, упали, а сам он стоял, изумленно покачиваясь, словно пьяный, как будто не веря тому, что снова свободен. Повсюду носились толпы ошеломленных людей-обезьян, недоумевающих, откуда налетел этот ураган смерти и что это может означать. Они размахивали руками, отчаянно жестикулировали и визжали, спотыкаясь о тела упавших. Затем в едином порыве воющая толпа ринулась под защиту деревьев, оставляя позади убитых и раненых товарищей. В этот момент пленники были оставлены посреди поляны одни.

Быстрый ум Челленджера мгновенно оценил ситуацию. Он схватил ошарашенного Саммерли за руку, и они вдвоем побежали к нам. В погоню за ними бросились двое охранников, но они тут же свалились под пулями лорда Джона. Мы выбежали на поляну, чтобы встретить наших друзей и вручить им по заряженному ружью. Но Саммерли совсем обессилел, он едва переставлял ноги.

Тем временем люди-обезьяны начали приходить в себя после всеобщей паники. Они стали двигаться вдоль кустарника, грозя отрезать нас от леса. Мы с Челленджером подхватили Саммерли под руки, тогда как лорд Джон прикрывал наш отход, снова и снова стреляя в высовывающиеся из кустов рычащие головы дикарей.

Еще примерно милю стрекочущие обезьяны преследовали нас буквально по пятам. Затем погоня стала отставать: они поняли нашу силу и уже не собирались подставляться под бьющее без промаха ружье. Когда же мы наконец достигли лагеря, то, оглянувшись, поняли, что мы здесь одни.

Но это нам только показалось: все же мы ошиблись. Едва мы закрыли колючим кустом вход в лагерь, пожали друг другу руки и присели на землю у нашего ручья, чтобы отдышаться, как услышали топот ног, а затем тихий жалобный плач со стороны входа. Лорд Рокстон тут же ринулся вперед с ружьем в руке и отбросил закрывавший его куст. Там, уткнувшись лицом в землю, лежали маленькие краснокожие фигурки четверых спасшихся индейцев, трясущихся от страха и, тем не менее, просивших нашей зашиты. Один из них выразительным жестом показал, что окружающие нас джунгли полны опасностей. Затем, бросившись вперед, обхватил руками ноги лорда Джона и прижался к ним лицом.

– Черт возьми! – воскликнул наш пэр, в ужасном смущении теребя свой ус. – Ну что прикажете делать с этими людьми? Эй, вставай, малыш, и прекрати вытирать лицом мои ботинки.

Саммерли сидел, набивая табак в свою старую трубку.

– О них тоже следует позаботиться, – сказал он. – Вы всех нас вырвали из когтей смерти. Честное слово, это было здорово!

– Восхитительно! – воскликнул Челленджер. – Просто восхитительно! Не только от себя лично, но и от всего европейского научного сообщества мы выражаем вам глубокую благодарность за то, что вы сделали. Я нисколько не преувеличиваю, говоря, что наша с профессором Саммерли гибель оставила бы невосполнимый пробел в современной истории зоологии. А вы с нашим юным другом сделали все как нельзя лучше.

Он одарил нас отеческой улыбкой, но, честно говоря, европейский научный мир был бы немало изумлен, увидев своего избранника, надежду и будущее в таком неприглядном виде: нечесаные, спутавшиеся волосы, голая грудь и изорванная в лохмотья одежда. Между коленями Челленджер сжимал банку с мясными консервами, а в руке держал большой кусок холодной австралийской баранины. Индеец взглянул на него, после чего, тихонько взвизгнув, вновь припал к земле и обхватил ногу лорда Джона.