Амброз Бирс - Сборник фантастики. Золотой фонд

Супруги услышали звон монеты и поняли, что вор нашел деньги, отложенные на домашние расходы, – два фунта десять шиллингов полусоверенами. Звук этот воодушевил мистера Бантинга и пробудил в нем энергию. Ухватив кочергу покрепче, он бросился в кабинет, а вслед за ним и миссис Бантинг.

– Сдавайся! – свирепо крикнул мистер Бантинг и в изумлении остановился.

В комнате, по-видимому, не было ровно никого. Но они так ясно слышали, что там кто-то возился всего за какую-нибудь минуту, что сомневаться не было возможности.

Несколько секунд простояли они в оцепенении, после чего миссис Бантинг прошла чрез кабинет и глянула за ширмы, и мистер Бантинг, по тому же побуждению, заглянул под конторку. Потом миссис Бантинг распахнула занавеса, а мистер Бантинг заглянул в каминную трубу и пошарил в ней кочергой. Миссис Бантинг осмотрела воронку для бумаги, а мистер Бантинг открыл ящик для угля. И в конце концов, они остановились друг против друга и стали смотреть друг на друга вопросительно.

– Готов поклясться… – начал мистер Бантинг.

– А свеча-то! – воскликнула миссис Бантинг. – Кто же зажег свечу?

– А ящик-то! – воскликнул мистер Бантинг. – И денег – как не бывало!

Они поспешно направились к двери.

– Из всех удивительных случаев…

В коридоре кто-то громко чихнул. Они бросились вон из комнаты, в эту минуту дверь из кухни хлопнула.

– Свечу давай! – крикнул мистер Бантинг и побежал вперед.

Оба они слышали, как кто-то поспешно отодвигал железные болты. Открыв кухонную дверь, Бантинг увидел через кладовую, как отворилась дверь наружная, и в ней мелькнули слабо освещенные зарей темные массы деревьев в саду. То, что из двери не вышел никто – это не подлежало ни малейшему сомнению. Она отворилась, постояла с минуту отворенной и с шумом захлопнулась, пламя свечи, принесенной миссис Бантинг из кабинета, закачалось и вспыхнуло ярче. Прошла минута, а может быть, и больше, прежде чем мистер и миссис Бантинг решились войти в кухню.

Там было пусто. Они снова заперли наружную дверь, подробно осмотрели кухню, кладовую и чулан и, наконец, спустились в погреб, но сколько ни искали – во всем доме не нашли ни души.

Когда взошло солнце, маленькие супруги, при ненужном свете обтаявшей свечи, все еще стояли в нижнем этаже своего домика, одетые весьма странно и погруженные в недоумение.

– Из всех необыкновенных случаев… – в двадцатый раз начал священник.

– Друг мой, – сказала миссис Бантинг, – вон входит Сюзи. Подожди-ка здесь, пока она пройдет в кухню, и проберись тихонько наверх.

А между тем, как раз на рассвете Духова дня, когда не вставала еще даже многострадальная Милли, мистер и миссис Холл встали и беззвучно спустились в свой погреб. Дело, которое их туда призывало, имело характер совершенно частный и относилось к специфическому составу их пива.

Не успели они сойти в погреб, как миссис Холл спохватилась, что забыла в спальне бутылку с сассапарелью, а так как экспертом и главной исполнительницей в этом деле была она, то Холл беспрекословно отправился за бутылкой наверх.

На площадке он, к своему удивлению, заметил, что дверь в комнату приезжего полуотворена, а пройдя в спальню, отыскал там бутылку, по указаниям миссис Холл, и, возвращаясь с нею обратно, увидел, что болт на наружной двери выдвинут, так что дверь, в сущности, заперта только на щеколду. Озаренный внезапным вдохновением, Холл сопоставил увиденное с отворенной дверью в комнату постояльца и со словами мистера Тедди Хенфри. Он помнил ясно, что держал свечу, пока миссис Холл запирала дверь на ночь, и, увидев ее отпертою, остановился, разинув рот от удивления, потом вошел опять наверх, как был, с бутылкой в руках, и постучался к незнакомцу. Ответа не последовало. Он постучался еще раз, отворил дверь настежь и вошел.

Ожидания его оправдались: кровать и комната были пусты, и, – что показалось особенно странно даже ему, с его тяжеловесными мозгами, – на стуле, около постели, и на спинке кровати было разбросано платье незнакомца, насколько ему было известно, единственное платье, и бинты, даже мягкая шляпа с широкими полями молодцевато торчала на спинке кровати.

– Джордж! – послышался нетерпеливый и раздраженный голос миссис Холл из глубины погреба, – что же ты не несешь, что нужно!

Холл поспешно сошел вниз.

– Дженни, – крикнул он через перила погребной лестницы, – а ведь Хенфри-то говорил правду. В комнате его нет, и входная дверь отперта.

Сначала миссис Холл не поняла, а когда поняла – пожелала сама взглянуть на пустую комнату. Холл, все еще с бутылкой в руках, пошел вперед.

– Коли самого его тут и нет, – сказал он, – одежда его тут. А куда-ж он пойдет без одежды-то? Чудно что-то.

Пока они шли по погребной лестнице, обоим им, как впоследствии оказалось, послышался стук наружной двери, которая отворялась и затворялась, но, не видя около нее никого, они в то же время слова друг другу не сказали. В коридоре миссис Холл опередила мужа и побежала наверх первая. На лестнице кто-то чихнул. Холл, шедший шагах в шести позади, думал, что это чихнула его жена, а миссис Холл осталась под тем впечатлением, что это чихнул ее муж. Она отворила дверь и остановилась, заглядывая в комнату.

– Такой странности в жизни моей не… – начала она.

Прямо за ее головой раздалось сопенье, и, обернувшись, она с удивлением увидела Холла шагов за двенадцать позади на верхней ступеньке лестницы. Он тотчас подошел к ней. Она наклонилась и стала ощупывать подушку и простыни.

– Холодные, – сказала она, – так и есть. Он встал уже с час или больше.

В эту минуту случилось нечто очень странное. Простыни и одеяла сгреблись в кучу, посреди которой вскочило нечто вроде пика, и стремглав перепрыгнули через спинку кровати. Точь-в-точь так, как будто их схватила и швырнула человеческая рука. Вслед за сим со столбика кровати соскочила шляпа незнакомца, описала в воздухе дугу и бросилась прямо в лицо миссис Холл. Также полетела и губка с туалетного стола, потом стул небрежно спихнул с себя куртку и панталоны незнакомца и, захохотав сухим смехом, очень похожим на смех незнакомца, повернулся к миссис Холл всеми четырьмя ножками, прицеливался с минуту и грянул на нее. Она с криком обратилась вспять, а ножки стула, осторожно, но решительно упершись в ее спину, вытолкали из комнаты и ее и Холла. Дверь с шумом захлопнулась и заперлась изнутри. Стул и кровать, судя по звукам, исполнили краткий победный танец – потом все вдруг смолкло.

Миссис Холл тем временем почти без чувств лежала в объятиях мистера Холла на площадке. С величайшим трудом удалось мистеру Холлу и Милли, разбуженной испуганным криком хозяйки, снести ее вниз и применить обычные в таких случаях средства.