Амброз Бирс - Сборник фантастики. Золотой фонд

Он указал на середину страницы. Мистер Бантинг слегка покраснел, придвинул лицо поближе, как будто находя какое-то неудобство в своих очках. Греческие познания маленького человечка были из самых эфемерных, а между тем он был твердо убежден, что все прихожане считают его знатоком и греческого и еврейского текста. Что ж теперь делать? Признаться? Удрать? Вдруг он почувствовал на затылке что-то странное, попробовал пошевелить головой и встретил непреодолимое сопротивление. Чувство было очень любопытное: странное давление, будто нажим тяжелой и твердой руки, непреодолимо пригибавшей его подбородок к столу.

– Не шевелитесь, малыши, – прошептал чей-то голос, – или я размозжу головы вам обоим.

Бантинг взглянул в лицо Касса рядом с его лицом и увидел полное ужаса отражение своего собственного болезненного удивления.

– Очень сожалею, что приходится прибегать к энергичным мерам, – произнес голос, – но иначе нельзя.

– С каких пор научились вы совать носы в частные записки ученого? – сказал голос, и одновременно стукнули по столу два подбородка, и одновременно щелкнули два комплекта зубов.

– С каких пор научились вы вторгаться в частное помещение человека, которого постигла беда? – И толчок повторился.

– И куда девали мое платье? Послушайте, – сказал голос, – окна заперты, и я вынул ключ из двери. Человек я сильный, и у меня под рукою кочерга, кроме того, я невидим… Не подлежит ни малейшему сомнению, что, если бы только захотел, я мог бы убить вас обоих и уйти без всяких затруднений. Понимаете? Отлично. Если я вас отпущу, обещаете ли вы мне не пробовать никаких пустяков и сделать то, что я вам велю?

Священник и доктор посмотрели друг на друга, и лицо доктора вытянулось.

– Да, – сказал мистер Бантинг, а за ним повторил и доктор. Тут давление на шеях ослабело, доктор и священник выпрямились, оба очень красные, и стали вертеть головами.

– Пожалуйста, не сходите с места, – сказал Невидимка, – вот кочерга. Видите? Когда я вошел в комнату, – продолжал он, поочередно подставляя кочергу к кончику носа обоих гостей, – я не ожидал, что кого-нибудь в ней застану, а ожидал, что найду, кроме томов моего дневника, еще пару платья. Где оно? Нет, не вставайте, сам вижу, что оно исчезло. Хотя теперь, пока днем еще так тепло, что человек-невидимка может бегать и нагишом, но по вечерам холодно. Мне нужно платье и другие вещи. Эти три книги мне нужны также.

В этом пункте рассказ должен быть прерван снова по одной весьма печальной причине, которая скоро обнаружится. Пока все выше описанное происходило в гостиной и пока мистер Хакстерс наблюдал за мистером Марвелом, курившим у ворот, всего за какие-нибудь двенадцать ярдов мистер Холл и Тедди Хенфри в смутном недоумении обсуждали айпингскую злобу дня.

Вдруг по двери гостиной что-то громко стукнуло, раздался пронзительный крик, и все смолкло.

– Гей! – крикнул Тедди Хенфри.

– Ге-ей! – донеслось из пивной.

Мистер Холл усваивал вещи медленно, но верно.

– Что-то неладно, – сказал он и, выйдя из-за прилавка, направился к двери гостиной.

Он и Тедди вместе подошли к двери с напряженным вниманием на лицах. Глаза их соображали.

– Неладно что-то, – повторил Холл, и Хенфри кивнул в знак согласия.

На них пахнуло неприятным аптечным запахом. Глухо доносился говор, очень быстрый и тихий.

– У вас там все благополучно? – спросил Холл, постучавшись.

Тихий говор внезапно смолк, последовало минутное молчание, потом опять говор, свистящим шепотом, потом пронзительный крик «Нет-нет, ни за что!» И вдруг поднялась какая-то возня, упал стул, произошла как бы краткая борьба – и опять молчание.

– Кой черт! – воскликнул вполголоса Холл.

– Все ли у вас благополучно? – громко повторил он.

Ему отмечал голос викария, странно прерывистой интонацией.

– Со-вер-ше-енно… Пожалуйста, не прерывайте.

– Странно! – сказал мистер Хенфри.

– Странно! – сказал мистер Холл.

– Говорят: «Не прерывайте!» – сказал Хенфри.

– Слышал, – сказал Холл.

– И кто-то фыркнул, – прибавил Хенфри.

Они продолжали прислушиваться. Разговор продолжался вполголоса и очень быстро.

– Не могу! – вдруг сказал мистер Бантинг, возвышая голос. – Говорю вам, сэр, не могу и не стану.

– Что это было? – спросил Хенфри.

– Говорит: «Не стану», – сказал Холл. – Нам, что ли, это он?

– Гнусно! – проговорил изнутри мистер Бантинг.

– «Гнусно», – повторял мистер Хенфри, – я слышал своими ушами.

– Кто ж это теперь говорит?

– Должно, мистер Касс. Вы разбираете что-нибудь?

Молчание. Звуки изнутри неопределенные и непонятные.

– Кажется, со стола сбрасывают скатерть, – сказал Холл.

За прилавком появилась миссис Холл. Холл знаками велел ей молчать и подозвал к себе. Это пробудило в миссис Холл бунтующий дух.

– Чего это ты там подслушиваешь, Холл? – спросила она. – Неужто тебе больше нечего делать? Это нынче-то в самое горячее время?

Холл попытался все объяснить гримасами и мимикой, но миссис Холл стояла на своем. Она возвысила голос. Тут и Хенфри и Холл, оба довольно смущенные, сильно жестикулируя, прокрались на цыпочках назад к прилавку, чтобы объяснить ей, в чем дело.

Сначала она отказалась видеть что-либо особенное в том, что они ей передали, потом потребовала, чтобы Холл молчал, а всю историю рассказал ей Хенфри. Происшествие она склонна была считать сущим вздором: может быть, просто передвигали мебель.

– Я слышал: «Гнусно», право, слышал, – сказал Холл.

– И я слышал, миссис Холл, – сказал Хенфри.

– Чего доброго… – начала миссис Холл.

– Тсс! – прервал Тедди Хенфри. – Никак это окно?

– Какое окно?

– Окно в гостиную.

Все трое стояли и напряженно прислушивались. Глаза миссис Холл, устремленные прямо вперед, видели и не видели длинный светлый четырехугольник трактирной двери, ослепительную белую дорогу и фасад Хакстерсовой лавочки, пёкшейся на июньском солнце. Вдруг дверь Хакстерса отворилась, и показался сам Хакстерс, с выпученными от волнения глазами и сильно жестикулировавший.

– Караул! – заревел Хакстерс. – Держи его!..

Он перебежал наискось четырехугольник двери к воротам Галлей и исчез.

В ту же минуту в гостиной поднялась суматоха, и послышался стук запиравшихся окон. Холл, Хенфри и все человеческое содержимое пивной в беспорядке высыпало на улицу.

Они увидели, как кто-то махнул за угол по дороге к дюнам и как мистер Хакстерс исполнил в воздухе сложный прыжок, окончившийся падением на плечо и голову. По улице бежал к ним и толпился изумленный народ.

Мистер Хакстерс лежал без памяти. Хенфри остановился было, чтобы это констатировать, но Холл и два рабочих в распивочной тотчас бросилась к углу, издавая бессвязные восклицания, и видели, как мистер Марвел исчез за церковной оградой. Они, по-видимому, пришли к невозможному заключению, что это и был сам Невидимка, вдруг обратившийся в видимого, и немедленно пустились ему вдогонку.