Рэй Олдридж - Освободитель (сборник)

Он попытался объяснить.

– Разве ты не замечала никогда разницы между людьми, которые жили во всяких мирах, ходили по земле тысяч планет и по мостовым миллионов городов, и теми людьми, которые были рождены в доме, где родились их деды и прадеды? Которые провели всю свою жизнь в одном месте?

– Люди городов, – продолжал он, – они умны, искушены и гибки сознанием, и часто те, кто остается в родном доме, завидуют им в их искушенности. Но есть свои преимущества, и в том, чтобы оставаться в одном месте на протяжении всей своей жизни. Их окружение приобретает для них важность, глубину, которую никогда не дано почувствовать путешественникам… И в такой стабильности люди могут гораздо глубже познать самих себя. Иногда им в голову приходят и более глубокие и серьезные мысли. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Она улыбнулась.

– Интересная аналогия, очень интересная. Мне кажется, я понимаю, о чем ты говоришь и почему ты так чувствуешь – но ведь не всегда людей можно удержать на одном месте скажем, на хуторе, на ферме? Ты ведь не буколического склада человек, верно? Сколько неведомых странных и чуждых миров ты посетил? Хотя в одном я тебе уступлю – очень мало кто из людей столь привязан и изначально соединен со своим телом так, как ты. Это одна из причин, почему ты нам так отчаянно нужен. Мы можем столькому научиться от тебя. Но, по крайней мере, мне приятно видеть, что твои возражения основаны на большем, чем просто слепой страх.

Ему в голову пришла мысль. В ней таилось и холодное омерзение, но он заставил себя все равно рассмотреть ее.

– Может быть, мы сможем договориться, – сказал он.

Она улыбнулась и обняла его.

– Надеюсь. Что ты предлагаешь?

Он слегка отпрянул от ее объятий, но она, казалось, не заметила этого.

– Сперва мне придется обсудить это с Низой, прежде чем я смогу сформулировать свое предложение. Ты можешь это устроить?

Она посмотрела на него вдруг ставшими настороженными глазами.

– Возможности убежать у тебя нет, Руиз. Мы знаем твои возможности, поэтому мы приняли все меры предосторожности.

Он покачал головой.

– Ты ошибаешься в своем представлении обо мне.

– И мы будем постоянно за тобой наблюдать. Не будет у вас возможности говорить наедине.

– Я понимаю, – сказал он.

Робот впустил Низу в его комнатку и закрыл дверь, оставив их наедине.

Низа бросилась в его объятия.

– Я подумала, что ты умер, – прошептала она и прижалась к нему. – Когда это чудовище коснулось тебя, ты отпрянул, а лицо твое стало таким чужим и странным. Чудовище упало со своей тележки и завизжало. Когда они тебя уносили, ты, казалось, не дышал.

Он прижал ее крепче к себе, забыв про наблюдательные мониторы, которые наверняка подсматривали за ними.

– Со мной все в порядке. А с тобой?

– Со мной все отлично. Они со мной прекрасно обращались. Моя комната не такая роскошная, как та, в которой меня держала Кореана, но я не жалуюсь, – она хихикнула.

Он подвел ее к кушетке.

– Сядь со мною. Я должен спросить, что ты думаешь о моем плане.

Она с удивлением посмотрела на него, словно ей никогда не приходило в голову, что у нее могут спросить совета.

– Герои никогда не спрашивают принцесс, что им делать.

– Это не сказка с гоблинами, Низа, – сказал он с улыбкой. – Но сперва скажи мне, они объяснили тебе, на что будет похожа твоя жизнь, если ты с ними останешься?

– Да, – сказала она, опуская взгляд, – объяснили.

– И как ты насчет того, чтобы остаться? – Руиз задал этот вопрос с неожиданной для себя трепещущей неуверенностью, хотя он изо всех сил стремился говорить спокойным голосом. А если она хочет остаться?

Она наклонила голову и исподлобья посмотрела на него.

– Руиз, я должна тебе кое-что объяснить. На Фараоне я жила ради удовольствий плоти. Я держала рабов ради единственного предмета – чтобы они удовлетворяли меня в постели в те ночи, когда я не могла найти ничего более пикантного.

На сердце у него стало тяжко, и он отвел глаза.

– Но, – продолжала она, – теперь все переменилось. Если Делящиеся пришли бы ко мне тогда, я бы с радостью пошла за ними. Теперь – нет. Теперь у меня есть ты, – она приложила руку к его щеке. – Ведь ты со мной, да?

– Да, – благодарно сказал он.

– Они мне все объяснили, Руиз. Я никогда не буду с тобой в том виде, в каком мы сейчас. Наши тела перейдут к другим личностям, а наши личности – к другим телам. Я ведь тебя потеряю, правда?

– В своем роде, да. Но ты здесь будешь в безопасности – Кореана никогда тебя не найдет.

Она слегка отпрянула от него.

– Ты хочешь, чтобы я всерьез подумала над их предложением?

Он кивнул.

Низа встала и вздохнула. Она подошла к автоповару и ловко нажала несколько кнопок. Когда она вернулась, в руках у нее были два бокала бледно-желтого вина.

– Держи, – сказала она, предложив один Руизу.

Минут пять она сидела и потягивала вино, глядя на стену, не обращая внимания на Руиза.

Наконец она повернулась к нему и заговорила осторожным голосом:

– Позволь мне спросить тебя: если мы убежим с Суука, возьмешь ли ты меня в то место, которое ты считаешь домом? Позволишь ли ты мне быть тебе подругой жизни, по крайней мере, до тех пор, пока мы удовлетворяем друг друга своим присутствием?

Лицо ее казалось совершенно спокойным.

– Да, – ответил он. Он почувствовал вдруг такую чистую радость.

– Тогда я не желаю здесь оставаться.

Нежная улыбка, предназначенная только для него, расцвела на ее красивых губах.

– Ты понимаешь, что перед нами все еще множество опасностей? Что нас может поймать Кореана или какие-нибудь другие неприятели?

– Разумеется, – сказала она с легким упреком. – Неужели ты думаешь, что я настолько ненаблюдательна? Я же заметила, что ты притягиваешь трудности и неприятности. И все же… если ты до сих пор жив, значит, каким-то образом ты умеешь из них выпутываться. Это же что-то значит.

– Может быть. Ну что же, тогда вот какое предложение я хочу тебе сделать. А потом передам его Делящимся.

Он сказал ей про свои идеи. Сперва она была озадачена. Когда она поняла суть сказанного после его объяснений, она передернулась.

– Это так странно, Руиз. Так странно. Ты можешь доверять им, они поступят по-честному?

– Надеюсь. Собственно говоря, я и так им уже доверился. Они подслушивают нас, когда мы с тобой сейчас разговариваем.

– О-о-о…

Несколько минут они сидели рядом в уютном молчании.

– Я кое-что заметила, – сказала она. – Ты их уже давно не называешь Трахальщиками.

Перед ними стояла Хемерте.

– Вы, конечно, понимаете, что мы и прежде уже рассматривали такую возможность. В некотором роде вы предлагаете нам то, что мы и сами могли бы взять, не спрашивая вашего разрешения.