Майкл Муркок - Багряная игра. Сборник англо-американской фантастики

Другой подхватил:

— Это дорогого стоит. Сами подумайте — мы чертовски близки к поражению. В первых же атаках чужаки разделали нас в пух и прах. Мы, последние остатки человечества, должны держаться плечом к плечу и сотрудничать во имя общего блага. Вот единственное, чем вы можете помочь супруге в нашем долгом полете. Неужели вам не ясно?

Нет, упрямца Роффрея это отнюдь не убедило. Им и сейчас руководил некий атавистический импульс, неизменно побуждавший его держаться подальше от стада — а заодно подальше от закона — и полагаться исключительно на собственную инициативу и сообразительность. Но у него хватило ума ограничиться легким кивком и словами:

— Что же, я подчиняюсь, но мне придется обратиться к Лорду Мордену. — Он оглянулся на Уиллоу: — Если Мери станет хоть чуть хуже, дай мне знать.

— Конечно, Адам.

— Ты побудешь с Мери, чтобы за нее можно было не беспокоиться?

— Само собой. Но пока действует транквилизатор, у меня есть еще одно дело.

— Да, я понимаю.

Он подошел к полицейским и вместе с ними направился к выходу.

Игровой корабль был крупнее большого линкора и выглядел более функциональным, хотя и чуть менее удобным. Да он и не пытался притворяться боевым кораблем. На борту царила сосредоточенная тишина, так что, когда они шли коридором, ведущим к каюте Лорда Мордена, перестук их шагов отдавался особенно гулко.

Вот и надпись, жирными черными буквами прямо на белой двери: «Лорд Морден, заместитель руководителя Игры. Личные апартаменты».

Полицейские, сопровождавшие Роффрея, постучали.

— Войдите!

Они оказались в каюте, сплошь заставленной приборами.

Некоторые Роффрей узнал — энцефалограф, оптграф-проектор, аппаратура для оценки мозговой активности, способности к визуализации образов, коэффициента умственного развития и тому подобного.

За письменным столом, по другую сторону от Мордена, в удобном кресле сидел Толфрин; оба стиснули руки — Толфрин на коленях, Морден на пустой столешнице.

— Садитесь, Роффрей, — сказал Лорд Морден, будто и не слышал о пресловутом неповиновении Роффрея приказам. На первый взгляд он полностью владел собой. Пожалуй, даже слишком, подумал Роффрей и на какой-то миг посочувствовал Мордену: разве не в таком же состоянии находится он сам?

Он сел — но не раньше, чем вышли ГП, и сразу перешел к делу:

— Ну, что у вас там?

— Я как раз объяснял Толфрину, насколько важно участие вас обоих в этом проекте, — бодро сказал Морден. — Вы готовы сотрудничать с нами на первой стадии испытаний?

— Да, — Роффрей почти поддался напору Мордена.

— Отлично. Нам предстоит точно установить, какие именно качества вашей психики позволили нанести поражение флоту чужаков. Не исключено, конечно, что вам просто повезло или что благодаря неподготовленности к воздействию на ваше чувственное восприятие и непониманию его природы вы оказались психологически более подготовлены к отражению атаки. Ответ мы узнаем позже, а пока, с вашего позволения, я сначала резюмирую недавние события.

Слова Мордена зазвучали резче и быстрей:

— Как вам известно, мы вошли в эту вселенную несколько недель назад и почти сразу столкнулись с ее обитателями. Здешняя раса, как и можно было ожидать, относится к нам как к захватчикам. Это достаточно справедливо, на их месте мы, естественно, вели бы себя точно так же. Но они и не попытались оценить наш военный потенциал, вступить с нами в переговоры или по крайней мере приказать нам удалиться. Они сразу напали. Мы понятия не имеем даже о том, как эти чужаки выглядят. Вы сами видели, насколько быстро они организовали нападение на наш флот, куда раньше, чем у нас появилась хоть какая-то возможность обратиться к ним и рассказать, почему мы тут оказались.

— А что произошло после того первого и единственного боя, который я видел?

— Еще несколько. Мы потеряли массу всевозможных кораблей. В конце концов Аскийоль доступными ему средствами вошел с ними в контакт и заверил, что мы вполне удовлетворимся, если заселим одну или несколько непригодных для них планет и будем жить в дружеском соседстве с ними. Но это их, видимо, не устроило. Тем не менее они выдвинули альтернативу открытым военным действиям.

Он вздохнул и взмахом руки указал на нагромождение приборов.

— Мы не учли господствующий здесь тип общественного сознания. Оно основано на кодексе поведения, ряд положений которого весьма труден для нашего понимания.

Смысл его, если говорить привычным нам языком, в том, что статус отдельной личности или группы определяется их способностью к военной игре, в которую в этой галактике играют веками. Мы называем ее Багряной или Кроваво-красной Игрой, поскольку один из главных их «видов оружия» — это способность так запутать наше чувственное восприятие, что мы испытываем единое сенсорное ощущение — кроваво-красного цвета. Думаю, вы с этим уже столкнулись.

Роффрей кивнул:

— Ну ладно, а для чего чужакам эта Игра, кроме того, чтобы сбить нас с толку? И как в нее играют?

— Мы думаем, чужаки пришли к выводу, что им следует положиться на более хитроумное оружие, чем энергетические пушки или что-нибудь в этом роде. Мы, если пожелаем, можем и дальше воевать с ними нашим традиционным оружием, что и делали вначале, но оно дало бы нам мало шансов на победу. Их оружие наносит, с их точки зрения, больший урон, чем смерть. Они обращают вас в безумца. Если бы вы умерли, вас просто сбросили бы со счетов. А если вы остаетесь в живых, но не годитесь как боец, то истощаете наши ресурсы и во многих отношениях становитесь обременительным. И это далеко не всё. Есть жесткие, сложные правила, с которыми вам придется ознакомиться по мере продвижения.

— А что на кону? — спросил Роффрей.

— Если мы выиграем достаточно раундов Игры, не прибегая к обычному вооружению, чужаки отдадут нам абсолютную власть в своей галактике! Так что на кону немало, капитан Роффрей. Мы ставим жизни, они — власть.

— Должно быть, они уверены в победе.

— Аскийоль считает, дело не в этом. Ясно, что сейчас они побеждают, но они прониклись такой любовью к этой Игре, что с радостью воспринимают любое разнообразие. Видите ли, для обеих сторон Игра непроста: у тех возникают дополнительные сложности из-за незнания наших способностей, восприимчивости, психологии и так далее, и в этом мы равны. В других отношениях, скажем в опыте Игры, преимущество на их стороне.

— А мы каким боком здесь нужны?

— Мы надеемся, что вы послужите нашим главным козырем в борьбе за победу. Ваш корабль — единственный с человеческим экипажем, которому когда-либо удалось отразить этот фантастический удар. Так или иначе, есть у вас нечто необходимое нам для победы над чужаками!