Кристин Раш - Мастер возвращений (сборник)

Я качаю головой.

— Мне ничего от него не нужно.

— И все же ты берешь его с собой. Это может с самого начала скомпрометировать нас.

Мне нравится слово «нас». Такого я не ожидала. Но не показываю ему, что заметила.

— Знаю, — киваю я. — Мне нужна помощь, чтобы свести к минимуму контакты с ним.

— А твоя мать? Ее история тогда потрясла вас с отцом. Но ты же сама учила нас, что дайверы не должны быть эмоциональными.

И все же наш последний дайвинг был полон переживаний. Мы пытались достать тело и не смогли. Нас обоих это просто раздавило.

— Знаю, — вновь говорю я.

— Если я соглашусь, значит, буду руководить всем, — ставит он условие.

Я застываю на месте.

— Но тогда это уже не будет моей экспедицией, — еле слышно выговариваю я.

— Я руковожу дайвингом. И всем, что имеет отношение к Комнате. Если я прикажу улетать, мы улетаем. Если я прикажу оставить кого-то, мы его оставляем.

Я прикусываю губу.

— Брось, Босс, — усмехается он, называя меня старым прозвищем. — Ты ведь не зря вербуешь меня. Я единственный, кто годится для работы в космосе, и единственный, к кому ты прислушиваешься. И знаешь: если я прикажу убираться, то буду прав.

До меня вдруг доходит, что до этой секунды я задерживала дыхание. И только теперь позволяю себе расслабиться. Он действительно прав. Именно поэтому я и обратилась к нему.

Из-за того, что мы пережили вместе. Из-за того, что он куда осторожнее меня. Из-за того, что ему нечего терять. Из-за того, что ему нечего поставить на карту.

Разве что доказать мою неправоту.

— И никаких обид? — спрашиваю я.

Вот сейчас он улыбается. Только улыбка эта грустная.

— За годы, прошедшие с той экспедиции на «Дигнити», я потерял двух дайверов. Не знаю, избежал ли я твоих ошибок, но наделал собственных. Думаю, что наконец начинаю тебя понимать… Ладно, никаких обид. Я сделаю все возможное. Ради нашей миссии. Не ради Райи Треков или твоего отца. И даже не ради тебя.

Я киваю.

— Ты еще не спросил о деньгах…

— Ты ведь не поскупишься, — отмахивается он. Улыбка его становится шире. — Я всегда хотел увидеть Комнату. Самое таинственное место в этом секторе. Так что — вперед!

Сюда, как мотыльки на огонь, слетаются и гибнут бесчисленные жертвы. Комната захватывает воображение. Ведь вокруг нее столько историй!

И столько мифов.

Теперь, когда со мной Карл, я делаю вдвое больше работы. Мы вновь прослушиваем рассказы, которые ходят о Комнате, и пытаемся найти источники различных легенд. Прослеживаем историю Комнаты в наше время и с ужасом составляем список затерянных душ.

Их оказывается более пятисот, и это только те, о ком нам известно. Никто не вел учет брошенных, рассчитанных на одного пилота кораблей, найденных около станции, или людей, отправившихся в паломничество на свой страх и риск.

Наконец, я говорю Карлу, что все, усвоенное нами, не стоит потраченного времени. А он отвечает, что во всех этих историях просматривается определенная тенденция. Это прежде всего относится к потерям. Случившееся с моим отцом и его командой до мелочей повторяет то, что произошло с самым первым кораблем, пионером этого безумного паломничества.

— То же самое, — киваю я. — Если не считать той мелочи, что я все-таки вышла из Комнаты.

— Если не считать, — соглашается Карл.

Наконец нам удается сколотить команду из десяти человек, а также меня, Карла, Райи и отца.

Карл примет команду, как только мы прибудем на станцию. В пути командую я. И снова стану командиром, как только мы отправимся в обратный путь. Только когда мы причалим, когда окажемся рядом с Комнатой, руководство примет Карл.

Мы летим на «Бизнесе». Он никогда еще не был так переполнен. Мой отец занял капитанскую каюту. Я отстранила его от управления, что, должно быть, ему трудно вынести. Поэтому и возместила ему потери, отдав лучшую каюту на корабле.

У Райи — третья по рангу каюта. Моя — вторая, вместе с предназначенным для нее компьютером, на котором стоит несколько специальных программ: не хочу, чтобы кто-то смог в него заглянуть.

Команда дайверов разместилась на основной палубе, а Карл живет в единственной каюте на верхней палубе. Оттуда открывается самый лучший вид, можно сказать, весьма впечатляющий. Я хочу, чтобы он казался человеком влиятельным и настоящим капитаном еще до того, как он возьмет на себя руководство.

Кое-кто, включая моего отца, уверен, что я поручила Карлу командовать нашей миссией на станции, потому что мы любовники. Дайверы знают правду: для них не секрет, насколько зол на меня Карл после событий на «Дигнити». Однако им приказано не опровергать общего мнения.

Карл помог мне сформировать команду дайверов. Две женщины, работавшие в его предыдущих экспедициях, ветеран, имеющий больше опыта, чем мы с Карлом вместе взятые, трое превосходных и бесстрашных пилотов, трое молодых людей, нанятых скорее за силу, чем за дайверские таланты, и еще одна прежняя коллега, женщина, сопровождавшая меня в первых профессиональных дайверских экспедициях.

Я решила считать это настоящим дайвингом, и, следовательно, мы интересуемся не только Комнатой, но и всей станцией. Как нам удалось выяснить, люди, прибывавшие на станцию, направлялись прямо в Комнату. Никто, включая ученых, не удостоил окружение станции даже беглого взгляда. Мало того, ученые чаще всего полагались на чужие открытия: они будто боялись изучить обстановку станции самостоятельно.

В первый день полета я коротко информирую команду о нашей миссии. Мы встречаемся в салоне. Салон «Бизнеса» не предназначен для отдыха. Я поместила там все аналитическое и воспроизводящее оборудование. Кроме этого, я использую салон, чтобы проанализировать предстоящие погружения. Правда, там стоят мягкие кресла и два дивана, но они расставлены очень неудобно: полукругом, лицом к различным экранам и иллюминаторам.

Сейчас здесь собрались девять членов команды дайверов и мы с Карлом. Я не допускаю Райю и отца на эти совещания. Десятый член команды — пилот, который сейчас управляет кораблем.

Члены команды рассаживаются в салоне, пытаясь принять самый непринужденный вид, но я вижу, как они напряжены. Работа — то, ради чего они живут. То, ради чего всегда жила я. И когда они приближаются к чему-то неизведанному, это не пугает, а волнует.

Но я еще ничего не испытываю — никакого трепета. Впрочем, и страха тоже. И это уже небольшая победа. Но, правду сказать, я нервничаю. Понятия не имею, как все обернется.

Все же я стараюсь сохранять бодрый вид, как в былые времена, когда выполняла опасные миссии. Встаю перед экранами и начинаю говорить, глядя в глаза каждому члену команды.

Я честна с ними не настолько, как с Карлом. Правда, упоминаю о личном: своем отце, исчезновении матери в Комнате. Добавляю, что именно поэтому Карл примет командование, как только мы доберемся до станции, но ни словом не выдаю своих опасений.