Далия Трускиновская - Жонглёр и мадонна

Красное облако зависло, колеблясь, над головой. И сквозь него под самым куполом обозначилась женская фигура в длинных складках царственной мантии, с силуэтом младенца, в ниспадающих, безупречно круглых завитках прозрачно-золотых волос. Сквозь фигуру на Ивана шел сверху свет... точнее, шел сквозь ее несуществующее, будто вырезанное из картины или витража ножницами, лицо...

Облако метнулось вбок, фигура обозначилась яснее. Шевельнулись складки - как будто она незримыми в рукавах мантии ладонями и еле заметным жестом опять собрала облако вместе. Ивану почудилось, что там оно и останется. Он испугался - что же тогда делать без мячей посреди манежа? Но блики на складках уже опять были дежурными лампочками под куполом... но мячи уже возвращались в цепкие руки...

- Ни фига себе! - весело прошептал кто-то из униформы.

Зрители, дождавшись конца комбинации, зааплодировали. Да хоть он волчком завертись - аплодисменты были бы все теми же. Впрочем, победа оставалась победой. И куда более яркой, чем ночной рисунок Майи. Принцессы, замки - это ремесло... Не изобразила же она вторую Мадонну! Жаль только, что и эту победу придется праздновать в одиночестве. Как привык...

Злость и ярость понемногу таяли, уходили. Иван и сам уже не понимал, зачем рисковал, что за дурь нашла?

- Спасибо, ребята, - сказал он мячам.

- Чего уж там, - за всех ответил Хвостик.

Иван, стянув влажный костюм, встал посреди гримерки в жонглерскую стойку - локти к бокам, глаза к потолку. Было в этой стойке что-то молитвенное... ну да! Как перед Мадонной... Почудилось же наконец ее суровое лицо! Начало будущего номера - просто эта стойка. А мячи могут упасть в руки откуда-то сверху...

Майя постучала в дверь, когда Иван развешивал костюм на перекладине.

- Здравствуй, - сказала она, - поздравляю! Ну, ты - герой!

- Стараемся, - ворчливо ответил уже остывший Иван и отвернулся, доставая из угла халат.

Майя присела к столику и, прищурившись, смотрела на него. Иван почувствовал этот взгляд и понял - его притянули плечи, исполосованные шрамами. Он поскорее накинул халат.

- Ну, как жизнь? - нерешительно спросила Майя.

- Нормально, - буркнул Иван.

Как будто и говорить больше было не о чем, а она не уходила.

- Мне нужно сходить в душ, - объявил Иван. Это означало - выйди из гримерки, чтобы я мог запереть дверь.

- Иди, я подожду, - кротко откликнулась Майя.

Вполне могла просто соскучиться, думал Иван, а может, мавр еще не полностью сделал свое дело. Вода была в меру горячая, настроение выравнивалось. Ну да, она пришла просить о близости - очевидно, ей все еще очень скверно. А он может дать ей близость или не дать. Если не даст - она еще пару дней помучается и найдет кого другого.

А он так и останется этим вечером один. И отпразднует победу в обществе Мэгги. Ну что же... Главное - ни слова больше о Мадонне! Есть вещи, о которых ни с кем почему-то нельзя говорить... Стало быть, и не будем о них говорить.

- Расскажи, как это было, - потребовала Майя, когда они уже легли. И погладила пальцем шрам на виске.

Иван задумался - не объяснять же, что ее появление в ложе его вдруг настолько взбесило! Но она единственная хотела знать, как родился его дикий поворот "семь на триста шестьдесят". И хотя бы поэтому заслуживала ответа.

- Я пробовал поворот на репетиции, - честно соврал Иван. - И он пошел лучше, чем семь на сто восемьдесят, ты не поверишь. Его нельзя было слишком долго репетировать - я бы с ним соскучился.

- Да нет, ты про тигра...

- Это была тигрица, - помолчав, возразил обиженный Иван. Наконец-то Майе рассказали эту дурацкую историю. - С тигром я бы не сладил.

- Почему?

- Тигр тяжелее. В тигрице кило полтораста, а в тигре побольше двухсот будет.

- Расскажи... - тихо попросила Майя.

- Ты же все знаешь... - проворчал Иван. Какой, ко всем чертям, тигр, сегодня он сделал кое-что почище и куда более рискованное...

- Ну, расскажи...

- Ты смотрела программу с самого начала? - подумав, спросил Иван. Там такая девочка, Леночка, работала кор-де-парель. Она здешняя, из самодеятельности выросла, это у нее вообще первые выступления на профессиональном манеже. Ну, а Николаев спьяну полез во время первого отделения в клетку к Виоле, что-то он с ней утром недорепетировал. Начал там арапником, не то палкой разбираться, козел... Она махнула через его плечо, вот так. Пока он тюхался, она - с концами! И ищи ее по закоулкам! Он, скотина, не закричал, втихаря стал своих служащих из аттракциона звать - думал, без шума обойдется, сами найдут Виолу и повяжут. Это мне уже потом рассказали.

Вдруг Иван спохватился.

- Только ты, пожалуйста, в городе - никому! Еще не хватало, чтобы в газетах написали - у нас во время представления тигры по цирку разгуливают! Ну вот, иду я по коридору, вдруг вижу - что за ерунда, тигр! Лежит на полу и что-то когтит. Я перепугался, конечно, думаю - побегу, найду николаевских служащих. Вдруг понимаю - он же на человеке лежит, представляешь? Я прикинул, какая стена ближе, схватил за шкирку двумя руками, отодрал от Ленки и мордой в стенку сунуть догадался. Лег, можно сказать, на эту чертову Виолу. Хорошо, руки у меня цепкие... А у нее, у сволочи полосатой, лапа завернулась, вот так, она меня когтями и достает...

Иван сам провел пальцем по своему виску и показал, как лапа добралась до плеча.

- Я сперва даже не сообразил, потом заорал. Народ сбежался, с палками, с веревками, нас друг от друга отцепили. С меня кровь ручьем, а я стою и ругаюсь - костюм загубил! Мне его совсем недавно пошили, к Новому году...

Иван усмехнулся и обнял Майю поуютнее.

- Ну, конечно, "скорая" для меня и для Ленки... меня день в больнице продержали, потом я еще неделю бездельничал. Ко мне Николаев вечером в гостиницу с коньяком явился. Ты, говорит, если знаешь, как виола из клетки выскочила, так знай и молчи. Мы, говорит, с этим козлом Прошкиным договорились, будто он клетку плохо запер, я ему забашлял. Ну, костюм мне оплатить пообещал... Я его вместе с коньяком и выпер. Ни фига мне от него не нужно, все равно весь цирк правду знает...

- А где Виола? - рассеянно спросила Майя.

- В зоопарк сразу же увезли. Она крови попробовала, ей в цирке не место.

- Иван, - сказала тогда Майя. - Ты невероятный человек. Человек, каких не бывает.

- Ага, это точно, - согласился он. - Такой трюк сходу... то есть почти без репетиций...

И обрадовался, что вовремя вспомнил про свое вранье.

- Повернись, - велела Майя. Ей хотелось целовать шрамы на его плечах и спине. Ивана это удивило, но с чего-то же нужно начинать интимную игру. На сей раз Майя начинает так... Лишь бы не слишком долго.

Они дали друг другу немало, они устали, и Иван, поняв, что Майе уже было достаточно хорошо, завершил близость не слишком бурно и без сюрпризов.