Грег Бир - За небесной рекой (сборник)

— И все-таки я хочу поговорить с Рутгером.

— Мы уже послали запрос. Ну а пока займись, пожалуйста, учебой.

— Ты бы хоть немного внимания уделила брату, когда он что-то рассказывает, — попросила Джейн.

Роалд, как всегда, очень пространно и занудно рассказывал о теоретическом курсе кораблевождения для начальных классов. Летиция вставила из вежливости пару реплик, а потом снова принялась сосредоточенно рассматривать поставленную перед ней тарелку. Есть не хотелось.

Джейн, понаблюдав за ней украдкой, поняла ее настроение и протянула вазочку с клубникой, посыпанной сахаром.

— Что тебя гложет?

— Меня — ничего. Это я всех ем поедом.

— Ха! — воскликнул Роалд. — Метко сказано. — Он ухмыльнулся, продемонстрировав всем, что у него не хватает двух передних зубов.

Летиции виделось в этом что-то зловещее. Другим детям вставляют временные протезы. Но в их семье это не принято.

— И когда вы наконец научитесь уважать друг друга, — укоризненно покачал головой Дональд. Потом взял вазочку у Роалда и, отложив немного ягод себе в чашку, поставил перед Летицией. — Одной пятнадцать, другому восемь… — С этой нехитрой арифметики начинались все его поучения, суть которых — нужно вести себя по-взрослому, в каком бы возрасте ты ни был.

— Опять ты пообщалась с автоконсультантом? — догадалась Джейн. Она слишком хорошо знала свою дочь.

— Да, опять.

— Ну и?

— Я сейчас не в настроении.

— Почему бы? — спросил Дональд.

— А потому. Опять ей все не так. Лишь бы похныкать, — пробурчал Роалд с набитым ртом. Сок капал с подбородка, он подставил ладошку и слизнул упавшие капли. Джейн пришлось-таки прибегнуть к помощи салфетки. После чего Роалд невозмутимо продолжил: — Она жаловалась.

— На что?

Летиция покачала головой и не ответила.

Все уже доедали десерт, когда она вдруг хлопнула ладонями по столу:

— Зачем вы это сделали?

— Что сделали? — недоуменно спросил отец.

— Почему Роалд и я — нормальные? Почему вы нас не сконструировали?

Джейн и Дональд быстро переглянулись и затем не сговариваясь повернулись к Летиции. Роалд посмотрел на нее ошарашенно.

— Ну теперь-то ты наверняка знаешь почему, — сказала Джейн, потупившись, то ли в замешательстве, то ли сдерживая гнев.

Теперь уже Летиции ничего не оставалось как идти напролом:

— Нет, я не знаю. Правда, не знаю. Наверное, вы сделали это по религиозным мотивам?

— Ну, можно и так сказать… — замялся Дональд.

— Нет, — твердо возразила Джейн.

— Тогда почему?

— Мы с твоей мамой…

— Я не просто их мама, — вмешалась Джейн.

— Мы с Джейн считаем, что у природы есть свои замыслы, в которые мы не вправе вторгаться. Если бы мы, поддавшись общему настроению, подписали предродовой контракт на создание ПД и решали бы путем жеребьевки, кого нам завести — девочку или мальчика, — мы тем самым учинили бы насилие над природой.

— И все-таки ты пошла рожать в больницу?

— Да, — признала Джейн, по-прежнему избегая смотреть на детей.

— Но ведь это не натуральные роды, — язвительно сказала Летиция. Почему ты не предоставила самой природе решать — мертвыми нам родиться или живыми.

— Мы никогда не претендовали на то, чтобы нас считали последовательными, — сказал Дональд.

— Дональд… — угрожающе произнесла Джейн.

— Все имеет свои пределы, — пояснил Дональд, виновато улыбаясь. — Для нас таким пределом является вторжение в организм на хромосомном уровне. Вы ведь это проходили в школе. Знаешь, сколько протестов было, когда на свет появились первые ПД? Твоя бабушка тоже протестовала. Ведь мы с твоей мамой — НГ. Конечно, среди людей нашего поколения процент НГ гораздо выше.

— А сейчас мы — уроды, — сказала Летиция.

— Ну, смотря что ты под этим подразумеваешь. То, что среди подростков мало НГ? Тогда ты, пожалуй, права, — согласился Дональд, взяв жену за руку. — Но с другой стороны, это означает, что ты особенная, избранная.

— Нет. Не избранная. Вы поставили нас на кон в азартной игре. Из нас вообще могли получиться НД — недоразумения. Не просто ДГН, а умственно отсталые или психопаты.

Неловкое молчание зависло над столом.

— Вряд ли, — наконец выдавил Дональд. — У нас с твоей мамой хорошие гены. Твоя бабушка настояла, чтобы мама вышла замуж за человека с хорошим генотипом. В наших семьях не было людей с врожденными дефектами.

На это возразить было нечего. Почувствовав, что ее загнали в угол, Летиция отодвинула стул и, извинившись, выскользнула из столовой.

Поднимаясь к себе, она слышала обрывки разговора. Родители о чем-то возбужденно спорили.

Роалд взбежал по лестнице следом за ней и, обогнав, злобно спросил:

— Зачем ты все это затеяла? Мало мне в школе этого дерьма, так нужно было его сюда принести?

Она вдруг вспомнила сцены из прошлого, показанные АК. В те годы семье с их доходами дом с четырьмя спальнями был не по карману. В Соединенных Штатах и Канаде жило вполовину меньше людей, чем сейчас. Люди больше страдали от безработицы и экономической нестабильности. Автоматизированных рабочих мест было меньше. Процент людей, зарабатывающих на жизнь физическим трудом — строительством, выращиванием и сбором урожая, рытьем траншей, — был в десять раз выше, чем сейчас. Сейчас такого рода тяжелой работой занимались лишь члены религиозных сект или сельскохозяйственных общин Венделла Барри.

В те времена Роалда и Летицию считали бы одаренными детьми с прекрасным будущим.

Стараясь разобраться в своих ощущениях от этих картин, Летиция вдруг подумала, что Рина совершенно права.

Из нее получилась бы отличная старушка.

Мама вошла в комнату, когда Летиция поправляла волосы. Джейн застыла в дверях и заплакала. Летиция смотрела на ее отражение в бабушкином трюмо, завещанном ей четыре года назад.

— Ты что? — мягко спросила Летиция, не выпуская изо рта старинные заколки.

— Это скорее моя идея — моя, а не твоего отца, — сказала Джейн и подошла поближе, скрестив на груди руки. — Я — твоя мама. А мы ведь никогда не обсуждали эту тему.

— Никогда, — согласилась Летиция.

— А почему мы заговорили об этом сейчас?

— Наверное, потому что я подросла.

— Да. — Джейн посмотрела на картины, развешанные по стенам, — какие-то диковинные лесные пейзажи, выполненные в мягких, пастельных тонах. — Когда я ходила беременная тобой, мне было страшно. Одна мысль постоянно не давала мне покоя: а вдруг, пойдя наперекор всем, не послушав ничьих советов, мы совершаем непоправимую ошибку? Но я носила тебя под сердцем, чувствовала, как ты шевелишься в моем животе… и знала — ты наша, только наша, и мы, только мы в ответе за твое тело и душу. Я была твоей матерью, а не доктора.

Летиция подняла на Джейн глаза, наполненные злостью, отчаянием и… любовью.