Юрий Тупицын - Синий мир (Сказка о любви, ХХIII век)

- По аварийному каналу на старшего диспетчера можно выйти в любое время,- возразил Кронин.

- А разве у нас случилась авария?

- Правила для того и создаются, чтобы их время от времени нарушали.

Клим засмеялся.

- Если нельзя, но очень хочется, то все-таки можно? Думаешь, мне не хочется узнать, почему это нас вдруг принимают с таким почетом? Хочется, да реноме "Торнадо" не позволяет! Будь у нас стажер на борту, другое дело: можно было бы сослаться на его неопытность. Впрочем, если командир того пожелает, я готов слегка запятнать свою репутацию, но удовлетворить любопытство.

И Клим да и Алексей не были уверены, слышит ли их полушутливую пикировку командир. Оказывается, слышал, во всяком случае, следил за смысловой нитью их разговора, потому что ответил почти без паузы:

- Думаю, что дело не в нас.

- Как это, не в нас? - не понял штурман.

- Не в том, что мы в чем-то проштрафились или прославились,- пояснил Лобов.- Просто случилось что-то, понимаете?

- Случилось?

- Случилось,- упрямо повторил Лобов.-Не с нами, а вообще, понимаете? Случилось что-то, требующее нашего срочного прибытия на Землю. Вот нас и пустили прямо на Байконур, минуя центральную лунную базу.

Переглянувшись со штурманом, Кронин возразил:

- Случись нечто чрезвычайное, нас бы предупредили.

- И правда, Иван,- поддержал его Клим.- Игры втемную у нас не приняты. Если даже допустить...

Штурман на полуслове прикусил язык, потому что мысленно допустил. И допущение это получилось вполне однозначным, потому что оно на протяжении всего этого рейда было своего рода притчей во языцех экипажа "Торнадо". Ведь если что-то случилось с "Денеболой", а не дай бог, и с Леной Зим, то Ивана, конечно же, постараются уберечь от всякого рода еще неопределенных, но тревожных вестей. А "Торнадо" пустят прямой дорогой на Байконур! Только так и не иначе. Клим перехватил взгляд Кронина и понял, что и Алексей, несмотря на весь его скептицизм относительно суеверий, беспокоят точно такие же догадки. А про Ивана и говорить нечего! Достаточно взглянуть на его подчеркнуто спокойное, каменное лицо, чтобы догадаться,- сразу же, как только кораблю дали "почетную" трассу, Иван начал тревожиться за судьбу "Денеболы". Мысль Клима Ждана заметалась точно бабочка при виде птицы: ему хотелось сразу же и ободрить Ивана и собственные сомнения развеять да и вообще как-то разобраться с этой свалившейся на их головы ноль-второй трассой.

- Послушайте,- рассудительно проговорил инженер,- ведь мы думаем об одном и том же, не так ли?

Лобов промолчал, а Клим ограничился нетерпеливым междометием:

- Ну?

- Плохая правда - лучше хорошей неизвестности,- Алексей помолчал и пояснил свою мысль:- Если что-то случилось, я хочу сказать, если действительно случилось нечто серьезное, то об этом должно было быть передано циркулярное сообщение. Верно?

- Допустим.

- Мы этого сообщения не получили. Следовательно, либо этого сообщения не было вообще, либо оно передавалось, когда мы проходили этап гиперсветового торможения, а поэтому не имели внешней связи. Погоди, Клим, не перебивай, дай мне закончить мысль. Будь это сообщение чрезвычайной важности, его бы повторяли непрерывно - до всеобщего подтверждения. Но если это циркуляр средней, так сказать, важности, то повторять его могут, скажем, в начале каждого часа, а то и еще реже. Но...

- Но запросить этот циркуляр можно в любое время!- перебил штурман и, поднявшись на ноги, перевел взгляд на Ивана. Именно штурман следил за циркулярными сообщениями, а поэтому Клим чувствовал себя хозяином положения и ждал лишь формального согласия командира.

- Что ж,- решил Лобов после легкой паузы,- запросим циркуляр.

- Если только он был,- уточнил Кронин.

- Да, если он был,- покорно согласился Лобов.

Циркуляр был! И через несколько секунд экипаж "Торнадо", волнуясь каждый по-своему, прослушали его. Циркуляр уведомлял, что сегодня, ровно в тринадцать часов по мировому времени, боевые действия в Даль-Гее прекратились. Прекратилась гражданская война, продолжавшаяся около десяти лет! Объявлено перемирие. Согласительный далийский комитет обратился к Земле с просьбой об установлении нормальных дипломатических отношений. Далийские космические базы объявлялись открытыми и готовыми к приему земных гиперсветовых кораблей.

III

Снегин пришел на встречу изрядно проголодавшимся. Он отдал должное сандвичам, а потом принялся за виноград, заедая его фисташками и уверяя, что они удивительно гармонируют друг с другом. Лобов молча потягивал через соломинку полюбившийся ему темный, почти черный, словно кровь дракона, тоник, оттягивая начало разговора по существу. Медлил, как перед прыжком в ледяную воду, когда наперед знаешь, что прыгать придется и все-таки медлишь! Да и Снегин медлил, догадываясь, конечно же, что командир "Торнадо" вовсе не случайно пригласил его на конфиденциальную встречу сразу же после возвращения на Землю. Догадывался он и о том, что последует некое рискованное предложение, отказать Ивану в котором будет трудно, и согласиться на которое, скорее всего, будет еще труднее. И тем не менее, Снегин чувствовал себя, разумеется, гораздо свободнее: одно дело просить, другое дело выслушивать просьбы, одно дело предлагать, и совсем другое решать, достойно ли внимания и претворения в жизнь это предложение. Именно поэтому Снегин в конце концов пожалел маявшегося в непривычной для него дипломатической миссии Ивана и подставился.

- Ты не забыл, что в Даль-Гее по-прежнему не в моде лучевое оружие?- и видя, что Лобов не понимает его, провел кончиками пальцев по своей щеке и шее.

- Вот ты о чем,- Иван машинально повторил движение товарища, задержав пальцы на свежем и.видимо, еще болезненном рубце.

- Об этом. В Даль-Гее и теперь царствует пулевое оружие. И некоронованный король его - крупнокалиберный автоматический пистолет,Снегин помолчал и счел нужным пояснить:- Лучевое оружие альтернативно, снижая мощность излучения, можно не только убить, но и отхлестать, а то и просто напутать.

- Можно,- усмехнулся Иван и еще раз прикоснулся кончиками пальцев к рубцу на шее.

- А далийцы не признавали ни альтернатив, ни компромиссов. Убивать, так убивать! Пуля тут незаменима.

- Пуля-дура, а луч - молодец,- перефразируя Суворова, заметил Иван, и трудно было понять - шутит он или говорит серьезно.- Но теперь в Даль-Гее уже не война, а перемирие, может быть, далийцы поумнели и сдают пулевое оружие в архив?

Снегин покачал головой.

- Не так-то просто меняются традиции. Хороший пулевой пистолет в Даль-Гее такой же устойчивый показатель общественного престижа, как скажем, хороший автомобиль или загородная вилла. Пистолеты лелеют и холят, пистолеты украшают редкой костью бинго, платиной и драгоценными камнями, пистолеты дарят детям в день совершеннолетия, друзьям и любовницам, пистолетами хвастают и пускают их в ход по надобности и даже без оной. Пройдут годы и годы, прежде чем столетиями создавшаяся престижность личного оружия вообще и пулевого пистолета в особенности будет в Даль-Гее поколеблена. Да и будет ли? Наступившее перемирие - вооруженное перемирие, то и дело нарушаемое локальными схватками и стычками. Правда, всерьез воевать не хочет ни Яр-Хис, ни тем более Народный фронт - слишком уж непопулярна в народе эта братоубийственная бойня, затянувшаяся на целое десятилетие. Но и до настоящего, так сказать, беспистолетного мира, в Даль-Гее так же далеко, как до Магеллановых облаков.