Блейк Крауч - Сосны. Заплутавшие

В прошлой жизни, за все время своей работы в секретной службе, он лишь трижды встречался с законченными психопатами. И не сомневался, что Пэм была из их числа.

Она присела рядом на корточки.

– Дерьмово выглядит, но из-за этого мне хочется отведать мяса барбекю. Разве не странно? Не беспокойся, тебе не придется тут подчищать. Для этого вышлют команду.

– Я и не собирался об этом беспокоиться.

– Да ну?

– Я думал о семье этого бедняги.

– Ну, по крайней мере, им не пришлось наблюдать, как его забьют до смерти на улице. И давай посмотрим правде в лицо – все к тому и шло.

– Я думал, что смогу его убедить.

– Если бы он был новеньким – может быть. Но Питер сломался. Идеальный горожанин в течение восьми лет. До нынешней недели в отчетах о наблюдении за ним практически не было негатива. А потом – бац! – и он посреди ночи, с запасом еды в дорогу… Он уже некоторое время прятал это в себе.

Пэм посмотрела на Итана.

– Я слышала, что ты ему сказал. Больше ты ничего не мог сделать. Он просто принял решение.

– Я мог бы его отпустить. Мог бы дать ему ответы, которые он искал.

Пэм ухмыльнулась.

– Но ты не настолько глуп, Итан, – как ты только что доказал.

– Ты веришь, что мы имеем право удерживать людей в городе против их воли?

– Тут больше нет прав. Нет законов. Только сила и страх.

– Ты не веришь, что права даны нам от природы?

Она улыбнулась.

– Разве я не это только что сказала?

Пэм встала и двинулась в леса.

Итан крикнул ей вслед:

– Кто расскажет его семье?

– Не твоя проблема. Пилчер с этим разберется.

– И что он им скажет?

Пэм остановилась и обернулась. Она была уже в двадцати шагах отсюда, еле видная среди деревьев.

– Думаю, все, что ему заблагорассудится, блин. А что же еще?

Итан взглянул на свой дробовик, прислоненный к дереву.

Безумная мысль.

Когда он снова посмотрел туда, где стояла Пэм, она уже исчезла.

Итан еще долго сидел рядом с Питером. До тех пор, пока в голову ему не пришло, что ему не захочется здесь быть, когда люди Пилчера наконец-то явятся за телом.

Он с трудом встал.

Хорошо было уйти прочь от ограды. Гул электричества становился все тише.

Вскоре Итан шагал через молчаливый лес и туман, думая: «Это было так гадски погано, а тебе некому об этом рассказать. Даже жене. И нет ни одного настоящего друга, с которым можно поговорить. Единственные люди, с которыми ты можешь этим поделиться, – человек с манией величия и психопатка. И так будет всегда».

Через полмили Бёрк поднялся на небольшой склон и, спотыкаясь, вышел на дорогу. Он не вернулся тем же путем, как намеревался, но все равно оказался всего в нескольких сотнях шагов от своего «Бронко».

Итан вдруг понял, как же устал. Он понятия не имел, который сейчас час, но позади был длинный-предлинный день и длинная-предлинная ночь, а впереди маячил рассвет такого же новенького с иголочки дня.

Итан добрался до «Бронко», вытащил из дробовика патроны и вернул ружье на подставку.

Он так устал, что мог бы уснуть, положив голову на приборную доску.

Вонь смерти от электрического тока была по-прежнему сильной – наверное, пройдут дни, прежде чем он перестанет ее ощущать.

Завтра настанет миг, когда Тереза спросит его, все ли в порядке, а он улыбнется и скажет: «Да, милая. Я в полном порядке. А ты как?» И она ответит с тем напряженным взглядом, который будет как будто полностью противоречить ее словам: «В полном порядке».

Итан включил двигатель.

Ярость пришла словно ниоткуда.

Он вдавил педаль газа в пол.

Покрышки завизжали, укусили щебеночно-асфальтовое покрытие, его подбросило.

Он вырвался за поворот и помчался дальше, к окраине города.

Каждый раз, когда Итан видел этот рекламный щит, он испытывал все большее отвращение: семья с радостными белозубыми улыбками машет руками, как в каком-нибудь ситкоме 1950‑х. «Добро пожаловать в Заплутавшие Сосны, где обретается рай!»

Итан понесся вдоль изгороди из жердей.

Через окно со стороны пассажира он увидел на пастбище стадо коров.

Ряд белых амбаров у края леса, сияющих в свете звезд.

Потом он снова посмотрел сквозь ветровое стекло…

«Бронко» с разгону перелетел через что-то настолько большое, что рулевое колесо задрожало и вырвалось из рук Итана. Автомобиль швырнуло к обочине, прямо к забору на скорости шестьдесят пять миль в час.

Итан перехватил руль, вывернул обратно, почувствовал, как поднялась подвеска на двух колесах. На ужасающий миг они завизжали, скользя по мостовой, и в его правый бок впился ремень безопасности.

Он почувствовал перегрузку на груди, на лице.

Сквозь ветровое стекло мельком увидел, как вращаются созвездия.

Нога соскользнула с педали газа, и он перестал слышать, как работает двигатель – просто три секунды тишины, не считая пронзительного воя ветра за ветровым стеклом, когда «Бронко» перевернулся.

Крыша в конце концов грянулась о дорогу, звук удара был оглушающим.

Металл прогнулся.

Стекло затрещало.

Покрышки взорвались.

Искры брызнули там, где металл проехался по мостовой.

А потом «Бронко» замер, снова встав на все четыре колеса, два из которых все еще были надуты.

Итан почуял запах бензина. Жженой резины. Охладителя. Крови.

Он вцепился в руль так сильно, что лишь минуту спустя смог разжать пальцы.

Он все еще был пристегнут к сиденью. Рубашка усыпана армированным стеклом. Итан расстегнул ремень безопасности, с облегчением почувствовав, что руки двигаются без боли. Передвинул ноги – похоже, с ними все было в порядке. Дверца с его стороны не открылась, но стекло оказалось полностью выбито.

Привстав на колени, Бёрк вылез через отверстие и упал на дорогу. Вот теперь он почувствовал боль. Не острую – просто медленно усиливающуюся тянущую боль, которая как будто исходила из головы и текла вниз по телу.

Итан поднялся на ноги.

Качаясь.

Чуть не падая.

Нагнулся, подумав, что его вот-вот может вырвать, но тошнота отпустила.

Он смахнул стекло с лица; левую сторону жгло из-за глубокой раны, кровь из которой уже дотекла до подбородка и ползла по шее, под рубашку.

Он оглянулся на «Бронко». Машина стояла перпендикулярно двойной сплошной, покрышки с правой стороны лопнули, и внедорожник накренился в сторону от Итана. Бензин почти весь вытек, а поперек краски тянулись длинные отметины, похожие на следы от когтей хищника.

Нетвердыми шагами Итан двинулся прочь от «Бронко», идя по следу из бензина, масла и других жидкостей, как по кровавым следам.

Перешагнул через выдранный проблесковый маячок.

Боковое зеркало лежало на боку на обочине, словно вырванный глаз, провода свисали из оставшегося после него отверстия.