Николай Симонов - О завтрашнем дне не беспокойтесь

— И Медвяную Росу, похищенную вашим братом Беллерофонтом, возвратить не забудь — напомнила Агата Верховному вождю о том, о чем уже второй день обсуждали и спорили все орланды.

— Разве она гермегона? Разве она не свободная женщина?! — искренне удивился Гонорий, который, как догадалась Агата, кем-то искусно был введен в заблуждение относительно «добровольности» решения Медвяной Росы покинуть приют Белохвостого Оленя.

— Эта женщина — любимая жена храброго юноши, который, рискуя своей жизнью, пробрался в лагерь хунхузов и убил их царицу! — в гневе воскликнула Агата.

— Агата, не горячись! Надо принять какое-то устраивающее всех решение. Не хватало того, чтобы наш герой вызвал моего любимого брата Беллерофонта на поединок чести, поэтому я готов в порядке компенсации ущерба выдать за будущего Триумфатора мою дочь Шалаву с богатым приданным — попытался найти выход из щекотливой ситуации Гонорий.

— С Шалавой на Красных Камнях не переспал только кобель! — поддержала Агату Старая Дося, и ее замечание по поводу 17-летней дочери Верховного вождя, славившейся редким распутством, заставило Агату расхохотаться, а Гонория от унижения побледнеть.

— Я отдам ему в жены любимую дочь Ириску. И приданного навалю столько, сколько не давал ни за одну из своих дочерей! — заявил Гонорий, но как-то не очень уверенно, чтобы Агата и Старая Дося смогли поверить в то, что 14-летняя красавица Ириска станет женой охотника из младшего рода.

— Клянись именем Благородного Авесалома! — потребовала Агата.

— О чем вы говорите? Надо бы вначале услышать мнение Тимура Храброго и деда Михея! — упрекнула их Старая Дося. Спор по поводу Медвяной Росы пришлось прервать из-за появления на берегу Толемей-хана. Знатный джурджени нес в руках сверкающий золотом головной убор хунхузской царицы. Следом за ним шли его слуга Следопыт с карабином в руках и Гита — единоутробная сестра Гонория. Почтительно поздоровавшись с Верховным вождем, Толемей-хан выразил свое восхищение подвигом Урсулы-воительницы и ее напарника Тимур-хана. Гита, обменявшись с братом Гонорием приветственными жестами, начала синхронный перевод. Роскошный трофей так заинтересовал Верховного вождя, что он изъявил желание его немедленно осмотреть.

— Вы понюхайте, как он пахнет изнутри, словно в него помещены все благовония мира — посоветовал Толемей-хан.

— Действительно, от такого амбре даже кружится голова — признался Гонорий, когда, последовал его совету.

— А вот — оружие, из которого неизвестные люди тяжело ранили Тимур-хана — сказал знатный джурджени и попросил слугу Следопыта показать «шайтан агни кирдык». Гонорий с опаской взял карабин в руки, постучал пальцем по прикладу и понюхал круглое отверстие ствола, пахнущее пороховой гарью. Агата доложила Верховному вождю о людях неизвестного племени, которые напали на Урсулу и ее напарника, когда они возвращались с боевого задания. Гонорий сам захотел послушать главного свидетеля инцидента, и Агата послала Гиту за Урханом. «Это — пришельцы из другого мира», — уверенно заявил Урхан и во всех подробностях рассказал о произошедшем боевом столкновении, в результате которого славный Тимур-хан получил тяжелое ранение, а метнувший в него огонь пришелец был убит Урсулой-воительницей стрелой из лука. Он также упомянул о том, что двоим из пришельцев: молодому мужчине и девушке, — удалось сбежать. Гита, волнуясь, перевела слова Урхана так, что из его сообщения Гонорий и Агата поняли, будто двое пришельцев бесследно растворились в густом тумане.

— Я думаю, что пока нам не следует поднимать тревогу и направлять охотников и воинов на поиски сбежавших пришельцев — высказал мнение Гонорий, опасаясь, что встреча орландов с людьми неизвестного племени может завершиться кровопролитием с непредсказуемыми последствиями.

— Мне по любому придется посылать к Лопарскому водопаду разведчиков, чтобы они осмотрели место стоянки хунхузов — возразила Агата и предложила усилить разведгруппу опытными охотниками из старших родов.

— Хорошо. Пусть проведут расследование, но при этом сохраняют предельную осторожность. Пришельцы могут быть многочисленны, организованны и хорошо вооружены — предположил Гонорий и обратился к Толемей-хану с вопросом о принципах действия «шайтан агни кирдык».

— Ничего не могу сказать по существу, поскольку никак не соображу, как за очень малое время можно создать очень высокое давление горячего воздуха в сей металлической трубке — признался Толемей-хан и развел руками. Гита перевела его слова, как могла. Гонорий ничего не понял, однако поблагодарил Толемей-хана за арбалет, и пообещал в самое ближайшее время доставить для него и его слуг одежду, обувь и продовольствие, а затем отдал своим людям приказ к отплытию. Проводив Верховного вождя, Агата, Гита и Старая Дося отправились в летний лагерь, по дороге обсуждая свидетельские показания Урхана.

Что-то в его рассказе их не удовлетворяло. Сойдясь во мнении, что Урхан от них что-то скрывает, они решили вернуться назад, чтобы задать почтенному купцу еще несколько вопросов. Они застали Урхана за обустройством жилища — конусообразного шалаша из ивовых веток и другого подручного материала. Его сыновья Чикохан и Меликхан весело резвились в воде в кампании с молодыми людьми и девушками, среди которых Агата к большому неудовольствию заметила двух старших учениц. Вежливо извинившись перед Урханом за то, что они отвлекают его от важного дела, Агата попросила его еще раз рассказать о стычке с пришельцами. Сколько их было? Как они выглядели? Во что они были одеты? Какие при них находились необычные вещи или предметы? И тут Урхан сообщил им то, чего они меньше всего ожидали услышать.

Оказывается, Дашюта — не пленница хунхузов, а одна из пришельцев.

Просто Тимур-хан и Урсула-воительница из жалости и сострадания решили выдать ее за обыкновенного человека.

— Пощадите ее! Она не причинит вам зла, я в этом уверен! — робко попросил Урхан и даже предложил за нее выкуп в размере 10 золотых динаров.

— Ничего не могу обещать, но постараюсь во всем разобраться! — заявила Агата, выслушав перевод, и, прощаясь, поблагодарила Урхана за дополнительные сведения. Прибыв в летний лагерь, Агата немедленно вызвала на командный пункт Урсулу и устроила ей разнос:

— Зачем ты привела в расположение отряда постороннего человека, который к тому же, возможно, и не человек вовсе, а шайтан? Урсула, побледнев, решительно выразила протест:

— Дашюта — скромная, доверчивая и чистоплотная женщина, но совершенно беспомощная, как ребенок. И что, если она — посланец древних богов орландов, дакотов и иллинойцев, которые, как считают некоторые старики — те же пришельцы, но только добрые?