Николай Симонов - О завтрашнем дне не беспокойтесь

Она пришла туда вместе с Фиалкой поболеть за ее мужа Гарегина.

Зрители выражали свои эмоции очень непосредственно: кричали, свистели, спорили и даже бились об заклад. Лучшим лучником оказался Аггей из рода Черного Кабана. В награду за свою победу он получил стрелу, сделанную из самородного золота. Гарегин занял почетное седьмое место и получил ценный подарок в виде непромокаемых мокасин, сшитых из шкуры байкальского тюленя. Затем на Большой Поляне начались отборочные соревнования танцовщиц, на которых род Белохвостого Оленя представляли Ромашка — младшая дочь Ерофея и Лаванды, и Сара Гудвин. По обычаям племени в соревнованиях в танцах могли участвовать только незамужние девушки.

Строгому жюри предстояло выбрать из 18-ти танцовщиц трех самых лучших, которые должны были померяться в споре за звание «благородной невесты» во время Лотереи — заключительной части празднования Дня Благодарения Авесалома. К радости «белохвостых», Сара Гудвин за исполнение Танца Антилопы вошла в первую тройку соискательниц почетного титула. На Медвяную Росу, одевшуюся по случаю праздника в сарафан из тонкого льна, расшитый узорами, и украсившую свою прическу нитями из речного жемчуга, обратили внимание все зрители, даже преподобный Колыван. Не сводил с нее глаз и 25-летний брат Верховного вождя Гонория Беллерофонт. У этого красавца-мужчины уже была одна жена по имени Раулена из племени южных тунгусов, которое кочевало со стадами домашних оленей в бассейне реки Елены. Вместе с нею семья Верховного вождя получил богатое приданое: выделанные оленьи шкуры, золотые самородки, моржовые клыки и большую емкость целительного экстракта из оленьих рогов (пантов). Вторая жена Беллерофонта — черноокая Афаманта из племени джурджени за год до описываемых событий погибла от укуса гадюки, обирая поляну земляники. Она была дочерью именитого купца Никанора из города Айхеной. Впервые Беллерофонт увидел Медвяную Росу на Главном причале, когда она в березовых туесках приносила обед своему любимому супругу и его двоюродному брату Гарегину, работавших в это время на сплачивании бревен в плоты. Беллерофонт влюбился в нее с первого взгляда и начал наводить справки. От сыновей Верховного вождя, то есть своих племянников, Беллерофонт узнал, что мужем Медвяной Росы является 18-летний Сорока из рода Белохвостого Оленя, который, содрав шкуру с мертвой тигрицы и удовлетворив похотливые желания Урсулы-воительницы, возвысился до звания адъютанта Центуриона Агаты. Что касается Медвяной Росы, то по «достоверным» сведениям, полученных племянниками Беллерофонта из того же источника, этот «паршивец» и «хвастун» просто подобрал красавицу дакотку на свою лодку, когда сам спасался от наводнения.

Таким же образом на его лодке, якобы, очутилась и дочь вождя черных аратов Сара Гудвин, которой Сорока, несмотря на ее юный возраст, пользуется вместе со своим двоюродным братом Гарегином. «Как же такая мразь, как Сорока, смеет владеть такой красивой и достойной женщиной, как Медвяная Роса?!», — возмущался Беллерофонт, совместно со своими племянниками разрабатывая план операции по «добровольному похищению» красавицы дакотки из приюта Белохвостого Оленя, что обычаями племени орландов не возбранялось. Правда, муж, «добровольно похищенной жены» имел право вызвать своего обидчика на «поединок чести», что Беллерофонта совершенно не смущало. Согласно «достоверным» сведениям, полученным племянниками Беллерофонта от бывших друзей-приятелей Сороки, его соперник был физически слабо развит и довольно труслив. Когда солнце склонилось к закату, орланды начали расходиться по родовым приютам, где под открытым небом накрывались столы для праздничного ужина. Неожиданно засверкавшее на небе северное сияние обрадовало далеко не всех. Старики, вспомнив обычаи старой веры, стали шептать молитвы-обращения к духам предков. Все с интересом наблюдали за реакцией Колывана. Верховный жрец пришел в сильное волнение и заплакал, но не от страха, а от радости:

— Спасибо тебе, великий Один, за то, что в этот день ты напомнил нам о себе! — рыдал преподобный Колыван, потрясая позолоченным посохом.

— Слава Великому Одину! Слава! — радостно закричали орланды. К слову сказать, никто из них, кроме самого Колывана и деда Михея — старейшины рода Белохвостого Оленя, северного сияния никогда в жизни не видел. Ровно в полночь, когда на Большой поляне возле Священной рощи от факела преподобного Колывана вспыхнул костер Священного Огня, началась Лотерея — заключительная, самая волнующая часть праздника Дня Благодарения Авесалома — выбор «благородной невесты», которой становилась победительница танцевального конкурса. Победительница прыгала через костер, и после этого совершалось «обручение»: влюбленные юноши начинали бросать своим возлюбленным через пламя Священного Огня заранее заготовленные букеты цветов, а те их ловить. Напрасно прождав весь день своего любимого супруга и, не дождавшись его появления даже за праздничным столом, Медвяная Роса совсем расстроилась. «Почему нет Тимура? Что с ним?», — обращалась она с вопросами к Ерофею, Лаванде, Гарегину и Фиалке, как самым авторитетным после деда Михея сородичам. «Белохвостые», которые, разумеется, не могли знать детали задуманной Центурионом Агатой диверсионной операции, отвечали, что он — на боевом задании, с которого возвратится в лучшем случае через два-три дня. Дед Михей, когда «белохвостые» рассаживались за большим праздничным столом, пригласил Медвяную Росу занять место поблизости от него, чтобы ее приободрить и выразить ей свое уважение. Открывая праздничное застолье, старейшина «белохвостых» особо отметил отсутствующего внука Тимура-Победителя Тигра, который ушел в дальний поход вместе с Урсулой-воительницей. Затем слово взял Ерофей и предложил поднять кружки светлого пива за здоровье их славного сородича, его прекрасную супругу Медвяную Росу и их будущее потомство. Затем сородичи, стоя, с воодушевлением пропели первые строки древнего гимна «Слава храброму воину!». Медвяная Роса начала было успокаиваться, как произошло событие, которое «белохвостые» однозначно расценили, как очень дурное предзнаменование. После ужина, когда Медвяная Роса вместе с другими женщинами убирала посуду, прямо на стол перед нею упала розовая чайка, и, издав предсмертный вопль, забилась в судорогах и затихла.

Для орландов чайка испокон веку являлась символом человеческой души.

Падение же розовой чайки — птицы очень редкой породы — «белохвостые» однозначно расценили, как то, что их славный сородич принял героическую смерть на поле брани. У Медвяной Росы закружилась голова, и произошел обморок. Ее отнесли в балаган, заботливо уложили на кровать и дали успокоительное снадобье на основе корня валерианы, чтобы она заснула. «Крепкий сон — лучшее лекарство от душевной боли», — заметила Лаванда и заявила, что останется в приюте и будет наблюдать за ее самочувствием. Красавец Беллерофонт, как человек, не лишенный благородства, рассчитывал на то, что Медвяная Роса ответит взаимностью на его чувства. Он даже хотел с ней объясниться, а затем устроить так, чтобы она при свидетелях поймала брошенный им через пламя Священного Огня букет цветов и, таким образом, дала согласие стать его женой.