Альфред Ван Вогт - Бесконечная битва. Планеты на продажу. Человек с тысячью имен. Рассказы

— Из-за чувства вины.

Марриотт понял, что цвет его кожи на лице изменился.

— Что ты имеешь в виду?

Он словно бы из темного колодца смотрел на освещенное лицо собеседника. Глаза гипнотизера не мигая уставились на него.

— Эта девушка, Джудит, — спросил Марриотт, — когда ты в последний раз видел ее?

— Ну… не помню. — Бландара качало. «Странно, мне кажется, что я вот-вот упаду в обморок».

— Природа твоей галлюцинации, — продолжал Бландар, — открывает дополнительные возможности для гипноза. Лично я сейчас представляю себе не одну. Большинство людей пытаются спрятаться от себя, потеряв память или уйдя в прошлое, когда сталкиваются с ситуацией, лицом к которой они не могут повернуться. С тобой сперва и случилась потеря памяти, но когда ты начал выходить из амнезии, перед тобой возникла одна проблема. В твоем случае прошлое имело одну особенность. Это были дни, когда твоя семья была влиятельной. Поэтому невозможно было справиться с чувством вины в прошлом, и ты стал искать ответы на свои вопросы в будущем. — Бландар помрачнел. — Повтори мне эту часть своей истории. Она кажется… какой-то нереальной… мне. Но не могу точно сказать, что именно.

Это выглядело, словно приподнимаешь занавес над таинственной комнатой. Марриотту казалось, словно он оказался под скальпелем ножа, который выпотрошит всего его. Бландар выпил еще два бокала, пока он рассказывал, и еще один, когда думал над ответом.

— У меня была привычка, — наконец начал Бландар, — сообщать своему пациенту, что в следующий раз, когда он позволит мне загипнотизировать его, то мне достаточно для этого будет просто щелкнуть пальцами и сказать: «Спать!», чтобы мой гипноз тут же сработал. Но я не могу припомнить, чтобы делал это с тобой, хотя должен был. Может, мне загипнотизировать тебя?

— Что ты собираешься сделать? — В голосе Марриотта звучал страх.

— Узнать, что же случилось.

— И ты можешь сделать это при помощи гипноза?

— Мы узнаем все подробности.

Марриотту вдруг захотелось вскочить и бежать без оглядки.

— Прямо здесь? — слабым голосом спросил он. Они сидели за стойкой в баре.

— Пошли туда, — ответил Бландар и показал на кабинки в глубине зала.

Через несколько секунд Марриотт с трудом выдавил из себя:

— Да, ты способен загипнотизировать меня.

— Спать! — приказал Бландар и щелкнул пальцами.

Марриотт зажмурил глаза и стал ждать. Наконец обескураженный, он открыл глаза.

— Кажется, гипноз не удался, — начал было он, но остановился, пораженный. Перед ним не было Бландара. Только записка лежала на столе. Он поднял ее и прочитал:

«Дорогой Марриотт!

Твоя серьезная озабоченность Джудит в той галлюцинации о „будущем“ и заставила меня подумать, что здесь что-то не так. Это соотносилось с твоим признанием (также сделанным в той иллюзии), что ты когда-то считал, что она недостойна быть женой Марриотта. По какой-то причине ты очень хотел склонить ее к этому мнению, слишком уж полагаясь на то, что эта твоя мысль так никогда и не выплывет наружу. Но то неподдельное восхищение, которое ты испытывал к ней, заставило меня подозревать правду. Любопытным был и выбранный тобою способ посмотреть в глаза фактам и вспомнить о том шраме — отправив ее в будущее на двадцать лет — и даже тогда ты не мог заставить себя признаться в том, что этот шрам существует.

Я никак не собираюсь объяснять твое видение атомного мира. Он кажется мне вполне реальным, и я полагаю, что если ты захочешь, то припомнишь многие подробности.

Но перейдем к концу. К тебе сегодня вечером, когда ты откроешь ворота, вернется память. В ту секунду, когда ты увидишь то, что я хочу, чтобы ты увидел, отправляйся… и вот тут-то я остановлюсь. Благоразумие подсказывает мне, что тебе нужно пойти в офис шерифа (кажется, это друг твоего отца). К сожалению, здесь есть еще один фактор — другой мужчина. Его никогда не видели. Но когда я подверг тебя сеансу гипноза, внезапно он обратился ко мне из твоего подсознания. Голос твой изменился, стал мелодичным, и этот незнакомец сказал:

— Бландар, пусть все идет своим чередом. Обещаю: в момент озарения я открою, кто я такой, Полу Марриотту… и освобожу нас обоих…

Что можно было сказать на подобное, услышав это из уст загипнотизированного человека? Я пытался подобрать подходящее объяснение, но так и не смог.

Итак, мистер Марриотт, я сделал все, что мог. Ради собственной защиты я приказал вам уничтожить эту записку через десять минут после прочтения.

Желаю удачи!

Б.».

Марриотт остановился перед воротами. Смеркалось, и деревья бросали длинные и черные тени на мокрую дорогу. Очертания дома казались какими-то непривычными в этом сумеречном свете. Днем дом казался прекрасным, и, Марриотт признался себе, вскоре он снова будет казаться ему таким же красивым, но сперва следует пройти через чистилище. У него должны были быть деньги. Он должен купить эту землю, где вскоре, в недалеком будущем, будет построена атомная станция. И он должен попытаться вспомнить, какие предприятия процветали в его видении будущего.

Ему также казалось, что хороший адвокат поможет ему приобрести за нормальную цену эту землю, которую он продал, полагая, что лишь сдает ее в аренду. У больного человека, конечно, есть гарантируемые законом права.

Видения заводов вихрем проносились в его уме, несмотря на то, что сообщил ему Бландар. «Что же такого может случиться, когда я открою ворота ?» — Марриотт пытался, основываясь на здравом смысле, продолжить эту мысль.

Но когда он коснулся пальцами ворот, то замер в нерешительности. Сумерки совсем сгустились. Марриотт мысленно ободрил себя… и стал открывать ворота, и те со скрипом поддались. Марриотт шагнул вперед. «Что бы это ни было, пусть это будет только в моем уме», — сказал он самому себе.

Он прошел дюжину футов в сторону лестницы на крыльцо, но потом остановился, разочарованный. «Неужели это постгипнотическое внушение, которому он подверг меня?»

Марриотт полуобернулся; одна нога слегка приподнялась над землей. И вот в этом положении он замер. Обнаженное тело какой-то женщины лежало в кустах рядом с воротами. Тело Джудит.

В этом призрачном свете ее фигура приобрела странные очертания, но каждая часть тела была четко видна. Лицо ее как бы светилось внутренним светом. И ясно можно было рассмотреть, как что-то металлическое блестело, вонзенное в ее грудь.

Мужчина, который лежал рядом с ней, поднялся с земли одним резким движением, намного легче, чем это можно было предположить, глядя на его массивное тело. Намного легче, или же намного сильнее. Он прыгнул в сторону Марриотта, словно кошка, несясь на того.